— Что ж, хорошая у меня компания...
— Неплохая. Но вы же ничего не боитесь, верно? Так что это не так уж важно.
— Вы уже достали свой блокнот...
— Да, и не собираюсь его убирать, господин Тривейн. Что ж, давайте поговорим о четырех субмаринах, простаивающих в сухих доках, каждая из которых стоит сто восемьдесят миллионов. Подумать только, семьсот двадцать миллионов долларов выброшены на ветер! Мы знаем об этом, так почему же не поделиться этим знанием с другими? С теми, кто оплатил строительство атомных лодок, с налогоплательщиками?
— Возможно, и следует...
Брюс, не ожидавший подобного ответа от Тривейна, сменил позу в кресле и скрестил ноги. «Интересно, — подумал Тривейн, — достанут ли они до пола?»
— Все это, конечно, хорошо, — продолжал Брюс, — не стану даже записывать ваш ответ: и так запомню... Значит, у вас нет возражений против появления статьи?
— Откровенно говоря, нет. У других есть, но не у меня, — ответил Тривейн.
— Для чего же вы тогда хотели видеть меня?
— Для того, чтобы... попросить...
— Меня уже просили, — признался Брюс, — но я отказал... Не вижу причин, чтобы не отказать и вам!
— Такая причина есть, — произнес Тривейн. — Дело в том, что я лицо незаинтересованное... А это, в свою очередь, означает, что могу быть объективным. Думаю, у вас есть причины для того, чтобы нанести им чувствительное поражение, да еще публично. На вашем месте я без малейшего колебания опубликовал бы статью. Правда, у меня нет вашего опыта, и я не знаю границы между материалами о некомпетентности и посягательством на национальную безопасность. Надо бы пролить свет на это...
— Продолжайте, Тривейн, продолжайте! — раздраженно проговорил Брюс. — Я уже слышал подобные аргументы — они не выдерживают никакой критики!
— Вы в этом уверены?
— Да! И по причинам гораздо более серьезным, чем вы подозреваете!
— Если так, мистер Брюс, — Тривейн достал из пачки сигарету, — то вам следовало бы принять мое приглашение отобедать... Мы могли бы провести время в приятной беседе. Вы, конечно, не знаете об этом, но я с удовольствием читаю ваши материалы. Хотите сигарету?
Отвесив нижнюю губу, Брюс внимательно смотрел на Тривейна. Эндрю, так и не получив ответа, вытряхнул из пачки одну сигарету — для себя — и, откинувшись на спинку кресла, закурил.
— Господи! — сказал тихо Брюс. — А ведь вы говорите вполне серьезно!
— Конечно, — подтвердил Тривейн. — Подозреваю, что все ваши мотивы так или иначе связаны с безопасностью. А если так, то мне нечего возразить...
— Ну а если я откажусь от статьи, это будет вам на руку?
— Нет. Сказать по правде, только помешает... Однако это уже не мои проблемы.
Брюс слегка наклонился вперед: его миниатюрная голова выглядела весьма забавно на широкой кожаной спинке кресла.
— Вы не должны иметь проблем. И наплевать, даже если нас просвечивают!
— Что делают? — Тривейн от изумления даже привстал.
— Я хочу сказать, меня мало волнует, записывается ли наш разговор... Впрочем, едва ли. Давайте, Тривейн, заключим сделку... Никаких помех с моей стороны, никаких проблем с бардаком в Нью-Ланден. Обычная сделка. Я только задам вам несколько вопросов и хотел бы получить хоть какие-нибудь ответы...
— О чем вы говорите, черт побери?
Брюс медленно поднял правую полу своего пиджака и медленно спрятал в карман свой блокнот. Он проделал это с таким значительным видом, словно этот жест значил никак не меньше какого-то особенного доверия с его стороны. Затем стал вертеть в руках золотую авторучку.
— Начнем со вчерашнего дня, — произнес он наконец. — Вчера вы провели час двадцать минут в статистическом управлении. Появились там в начале пятого и просидели до закрытия, заказав документы по штатам Калифорния и Мэриленд за период, охватывающий последние восемнадцать месяцев. Мои люди легко смогли найти интересующие вас книги, а возможно, и то, что вы в них искали. Но, с другой стороны, в них несколько сотен страниц и двести тысяч всевозможных вставок! Естественно, меня заинтересовал вопрос: почему вы проделали эту работу сами? Не ваш секретарь и даже не помощник, вы сами!
Тривейн пытался разгадать, что скрывается за словами Брюса.
— Значит, это вы были в сером «понтиаке»? Вы следили за мной в сером «понтиаке»?
— Ошибаетесь, хотя это интересная ошибка...
— Сначала вы были на Род-Айленд-авеню, — продолжал Тривейн, — потом поехали в Джорджтаун, впереди вас тащился фургончик точильщика.
— Прощу прощения, но я же сказал, что вы ошибаетесь, — повторил Брюс. — Если бы я решил следить за вами, вы никогда бы об этом не узнали. И все же что вы искали в НСУ? Если это нечто стоящее, обещаю вам не возвращаться к истории с подлодками!
Тривейн молчал, все еще думая о сером «понтиаке». Следует, пожалуй, позвонить Уэбстеру и Белый дом, как только он отделается от журналиста. Он почти забыл о «понтиаке»...
— Ничего стоящего, Брюс, — сказал Тривейн. — Так, общая информация...
— Хорошо, — согласился с ним журналист, — попрошу моих ребят выяснить, в чем там дело с НСУ. Надеюсь, они справятся... Ну а теперь я задам вам второй вопрос, правда, он будет не очень тактичен. Ходят слухи, что шесть недель назад, сразу после вашего памятного выступления на слушаниях в сенате, вы встречались со старым сенатором из Небраски. Причем встреча эта произошла за несколько часов до трагедии. Как утверждают, ваш разговор носил далеко не дружеский характер. Это правда?
— Единственный человек, который мог слышать нашу беседу, — ответил Тривейн, — это шофер... Кажется, его зовут Лоренс Миллер. Спросите у него. Если информация идет оттуда, пусть он и доказывает.
— Этот человек верен памяти старого сенатора, он ничего не скажет. К тому же за долгие годы шофер приучился не слышать того, что говорится на заднем сиденье...
— Так вот. Никакой ссоры у нас с сенатором не было. Просто весьма корректное несовпадение во взглядах...
— И наконец, последний вопрос, Тривейн... Если мы не договоримся, я стану крупной помехой на вашем пути. Могу, например, рассказать, что вы пытались отговорить меня от публикации материала или дать положительный материал... Что вы думаете по этому поводу?
— Думаю, что вы воинственный коротышка! Теперь я вряд ли захочу читать ваши творения.
— Это ваше дело.
— Скорее следствие нашей беседы...
— Тогда расскажите мне напоследок о Боннере.
— О Поле Боннере? — удивился Тривейн, подумав, что этот последний вопрос — главный. И дело не в том, что первые два были такими уж безобидными, вовсе нет. Однако на сей раз журналиста выдал голос: в нем прозвучала явная заинтересованность, а может быть, и прямая угроза...
— Майор Пол Боннер, — продолжал Брюс, — личный номер 1583288, войска особого назначения, приписанные к министерству обороны, разведывательное управление. Отозван из Индокитая в семидесятом году, после того, как он провел три месяца в военной тюрьме, ожидая суда трибунала. Ему запрещено давать интервью, о нем невозможно получить хоть какую-нибудь информацию. Только раз о майоре обронил одну фразу генерал корпуса: он назвал его «убийцей из. Сайгона». Вот об этом-то Боннере я и спрашиваю вас сейчас, мистер Тривейн! И если вы на самом деле читали мои материалы, как сказали в начале беседы, то должны помнить: я не раз заявлял, что этот сумасшедший майор должен быть заперт в Ливенуорте, а не разгуливать по улицам!
— Должно быть, эту газету я пропустил. — Я сказал «материалы», — напомнил Брюс. — В чем заключаются функции Боннера? Почему его приставили к вам? Вы знали его раньше? Вы просили об этом?
— Слишком много вопросов, Брюс.
— А мне ужасно интересно!
— Что ж, в таком случае удовлетворю ваше любопытство, — проговорил Тривейн, — но по порядку... Майор Боннер — обычное связующее звено между мной и министерством обороны. Если у меня в чем-то возникает нужда, он делает все необходимое. Во всяком случае, так говорит, и как бы то ни было, работает он весьма эффективно. Не знаю, кому принадлежит идея прикомандировать его ко мне, но мне хорошо известно, что он далеко не в восторге от этой работы. Я никогда не знал его раньше, а значит, не мог просить о назначении...
— Отлично, — сказал Брюс. Не спуская с Тривейна глаз, он снова сделал несколько быстрых, раздраженных движений авторучкой — вниз-вверх. — Все это можно проверить... Но вы-то сами верите?
— Во что?
— В то, что убийце из Сайгона отводится роль обыкновенного мальчика на побегушках?
— Да, конечно. Он весьма полезен и помогает мне... Все эти офисы, транспорт, предварительные заказы по всей стране... Каковы бы ни были его убеждения, работать они ему не мешают.
— И он помогал вам подбирать штат?
— Конечно, нет! — Тривейн заметил, что рассердился: Боннер ведь предлагал ему свои услуги. — Должен заметить, что у нас с ним совершенно разные взгляды и убеждения, и мы оба знаем об этом. Тем не менее я ему доверяю. В известных пределах, конечно. В наши дела он не посвящен.
