— Привет, — говорит она.
— Привет.
Она смотрит на меня так, словно я призрак или обман. Должно быть, святоша Джеймс изрядно поработал с этими людьми, если никто не верит своим глазам. Минуту спустя на её лице расплывается улыбка. Она выходит и обнимает меня за плечи. Подпрыгивает и обхватывает ногами мою талию. С минуту остаётся в таком положении, прежде чем слезть. И Джон Уэйн с разворота бьёт меня в лицо. Я поднимаю руки и отклоняюсь назад на тот случай, если она решит снова ударить. Она так и делает, каждую пару слов нанося резкие удары мне по корпусу.
— Мудак. Глупый чёртов тупой ублюдок. Я, блядь, ненавижу тебя, и то, насколько ты, блядь, тупой.
Секунда тишины и затем полное боли: «Оу». Она лезет мне под пальто и поднимает рубашку. Смотрит на доспех, а затем на меня.
— Что это за хрень?
— Защита от сумасшедших девчонок, приветствующих тебя кулаками.
— Я даже ещё не начинала надирать тебе задницу. Ты удираешь на выходные в Ад и не возвращаешься, и мы ничего не слышим. Затем кто же объявляется, какая-то хипповая версия тебя с детским личиком, которая скорее будет спасать китов, чем выпьет со мной?
— Итак, ты встретила блудного мудака.
— А затем мы догадываемся. Он какой-то адовский розыгрыш. Монстр, посланный сюда, чтобы занять твоё место. Это даёт нам понять, что ты мёртв.
Я пытаюсь положить руки ей на плечи, но она отбрасывает их.
— Прости за всё, но это я, и я не мёртв.
— Ну, пошёл ты и твои хорошие новости. Скорее всего, ты просто ещё один глупый монстр, которого они послали наверх. Какой у тебя трюк? Собираешься делать с нами макраме во имя мира во всём мире?
— Я сам себе монстр, и я отправил себя наверх.
— Зачем?
— Чтобы найти тебя.
Она отводит взгляд. Тычем носком своего Чака Тейлора в раздавленный кусок жвачки у двери, пытаясь отодрать его. Внутри Людере с парой пациентов наблюдают за нами, словно за реалити-шоу из плоти и крови.
— Я отпустила Старка, потому что он был таким благородным, и я тоже хотела быть благородной, чтобы он вспомнил меня, когда найдёт Элис. Самая большая глупость, которую я когда-либо сделала.
Я приближаюсь.
— Как я мог забыть о тебе и о том, как ты пытала меня теми глупыми очками-роботом? Если ты думаешь, что всё это время я играл в семью с Элис, то ошибаешься. Я отправил её домой в тот же день, как нашёл. Это я здесь. Не тот другой парень. С Элис, Адом и всем остальным покончено.
Она скрещивает руки на груди.
— Откуда мне знать, что это ты?
— Когда я сказал, что вернулся, чтобы найти тебя? Я солгал. Я вернулся за ножом, который одолжил тебе. Давай его сюда.
Она смотрит на меня и морщит лоб. Её глаза немного краснеют. Не в смысле «О, Боже мой. Годзилла собирается наступить на меня». Скорее, как красные от слёз. Но на самом деле она не плачет. Она такой же монстр и убийца, как и я. Иногда нас распирает, но мы оставляем плач тем неудачникам, которых убиваем. Она подходит и кладёт руку мне на грудь. Затем скользит ею, чтобы обнять меня. Я через доспех чувствую её тело, когда она кладёт голову мне на грудь. Она тычет мне кулаком в бок. На этот раз слегка, так что это вообще едва ли удар.
— Если ты ещё раз так уйдёшь, то возьмёшь меня с собой.
— Договорились.
Она отступает на шаг, рассматривая доспех.
— Что за история с экипировкой Железного Человека? — Затем улыбается. — Боже мой. Старк. В этом есть смысл. Ты действительно Тони Старк[103]. Ты с самого начала был Железным Человеком.
— О, Боже. Вижу, эта шутка нескоро умрёт.
— Можешь на это рассчитывать.
Я обнимаю её и просто держу так.
— В Даунтауне всё стало ещё более странным, чем я вообще рассчитывал. Я довольно сильно пострадал. Тот клон Пэта Буна[104], с которым ты познакомилась, — это сбежавшая часть меня. И он забрал с собой часть моей силы. Доспех принадлежит Люциферу и содержит частицу его.
Она смотрит на меня снизу вверх.
— Как именно пострадал?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Если ты не уверена, с каким Старком разговариваешь, попроси его показать тебе свою руку.
Я закатываю рукав.
Людере и пациенты, выглядывающие из-за плеча Кэнди, негромко ахают. Кэнди единственная, кто не выглядит так, будто её вот-вот стошнит. Она касается моей руки робота-насекомого и проводит пальцами по всей длине гладкой чёрной руки до того места, где та прикреплена к плечу.
— Ебать, как круто.
Если вам когда-нибудь понадобится подтвердить, что девушка стоит того, чтобы ради неё вернуться из Ада, покажите ей свою руку монстра и посмотрите, что она скажет.
Из процедурного кабинета с букетом фиолетовых луковиц в руках выходит Аллегра. Увидев меня, она как-то печально улыбается, подходит и обнимает. В отличие от остальных, она сразу знает, что это я.
— Я сожалею о том, что случилось раньше. Пожалуйста, скажи, что ты не в обиде. Я просто рада видеть тебя живым.
— Совсем никаких обид. Я просто счастлив вернуться. Знаешь, по пути сюда я собирался попросить тебя посмотреть мою челюсть, потому что она болит. Затем я вспомнил, что уже три месяца говорил только на адовском.
— У тебя будет много практики в общении с людьми, когда расскажешь нам всё, что произошло.
Я ни с кем не говорю обо всём, что произошло, но всё равно остаётся много о чём рассказать. Кэнди поворачивается и отходит от меня. Я слышу, как подскакивает её сердечный ритм. Чувствую слабый запах пота возникновения напряжённости.
— Старт, это Ринко.
Ринко на пять сантиметров выше Кэнди. Как и она, Ринко хорошенькая, с тёмными миндалевидными глазами и чёрными волосами до талии. На правом плече у неё татуировка в виде радужно-полосатого Они[105]. Ниже Астробой[106] в кожаной байкерской фуражке и чапах[107].
По крайней мере, Кэнди не была одна всё это время.
Кэнди жестом подзывает Ринко, и я пожимаю той руку. В её коже есть определённая прохлада.
— Ты нефрит, — говорю я.
Её глаза становятся жёсткими.
— С этим есть какая-то проблема?
— Нет. Я просто никогда не встречал никого, кроме Кэнди. Забавно наконец встретить ещё одного.
— Гм-м.
Если бы Ринко могла выдыхать огонь, я бы уже был хрустящим беконом. Эта девушка не может выносить моего вида. Наверное, я также бы вёл себя с некоторыми из бывших Элис. Кэнди берёт Ринко под руку и отводит в дальний конец приёмной. У них происходит быстрый интенсивный разговор. Все стадии перешёптывания и размахивания руками.
Внутри клиники всё одновременно и знакомо, и нет. Всё те же дешёвые пластиковые стулья в приёмной, но стены выкрашены в бледно-голубой цвет. Тот же переполненный книжный шкаф. Старый шаткий письменный стол заменили на блестящий из ИКЕА.
Разговор Кэнди заканчивается тем, что Ринко вскидывает руки и уходит в заднюю комнату, опустив глаза и отвернув от меня взгляд. Кэнди берёт куртку с рабочего кресла и говорит Аллегре:
— Я ухожу до конца вечера. Нормально?
— Ничего, — отвечает Аллегра. Она слегка машет нам на прощание.
— Идём, — говорит Кэнди. — Они всё ещё держат для тебя номер в отеле «Бит»?
— Сомневаюсь, но наличные — это та магия, которая доступна любому, и сегодня вечером я Гудини.
Она останавливается, когда видит адовский супербайк.
— Твой?
— Ага. Нравится?
— Почти так же крут, как рука.
Девушка, ради которой стоит вернуться из Ада.
Выясняется, что Касабян был прав, и дежурит Поуп Джоан. Снять старый номер стоит $200, но я предпочитаю попасть внутрь, чем торговаться, так что даю ей деньги и беру ключ.
Внутри Кэнди толкает меня на кровать и забирается сверху.
— По дороге сюда я не была уверена, что собираюсь трахать тебя, но затем подумала, что Ринко всё равно будет злиться на меня, так что пусть лучше меня обвиняют в том, что я что-то делаю, чем в том, что ничего не делаю.
