– Вы плохо выглядите! – заявил следователь, посмотрев на измученного графа.
– Вы не первый, кто мне говорит об этом сегодня. – Джеймс указал на кресло напротив.
– Мои люди опросили свидетелей и изучили место преступления, – сказал инспектор, устраиваясь у камина. – Выяснилось странное: мисс Кавендиш покинула прием за двадцать минут до назначенной вами встречи. Между тем она не могла не видеть, что вы все еще на месте. Как думаете, почему? Это странное поведение для молодой леди, которой назначили тайное свидание. В конце концов, приходить раньше мужчины – дурной тон.
– Не знаю, – устало произнес граф. – Простите, инспектор, я плохо себя чувствую и не в состоянии сейчас рассуждать о чем-то.
– Вижу. Что с вами? – тут же поинтересовался инспектор.
– Простыл.
– Надеюсь, что так. Вас ведь не ранили в ночь убийства?
– Нет.
– Хорошо. – Стрикленд посмотрел на Джеймса так, будто подозревал его в каких-то тайных проступках. – Скажите, о чем вы хотели поговорить с мисс Кавендиш, приглашая ее на встречу в парке?
– Видите ли… Анна… мисс Кавендиш – очень милая и веселая девушка… была. – Граф делал паузы между словами, стараясь сосредоточиться на том, что говорит. – Но у меня очень непростые отношения с ее братом. Родители девушки поощряли наше знакомство и не высказывались против общения. Но не Ричард. Я пришел на прием, зная, что Анна будет там. Увы, поговорить нам не дали. Пришлось искать возможность встретиться наедине.
– И в чем же «дело жизни и смерти»? – процитировал инспектор письмо Джеймса.
– В формулировках. И больше ни в чем.
– Странные у вас формулировки, – заметил следователь.
– Знай я, что Анну хотят убить, пожалуй, был бы осторожней в высказываниях, – с иронией заявил граф. – Хотя в этом случае мне не пришлось бы писать записку.
– А что бы вы сделали в этом случае?
– Это не проблема – устроить ссору с Диком, чтобы он принял решение покинуть прием и увезти сестру домой.
Стрикленд помолчал, о чем-то размышляя, а потом спросил:
– Скажите, а на приеме присутствовали другие поклонники мисс Кавендиш?
– Нет… не знаю… Насколько мне известно, нет.
– А вообще они у нее были?
– Анна – молодая и красивая девушка, – тяжело вздохнул граф, порядком устав от допроса. – У таких всегда есть поклонники. Но если вам нужны сплетни, обратитесь к ее матери. Уверен, она знает всех, кто когда-либо был любезен с ее дочерью.
– А знаете ли вы сами кого-нибудь из них?
– Я специально не следил, но у нас с Анной отношения были скорее дружеские, поэтому она рассказывала о некоторых своих… почитателях. Из самых значимых – Джозеф Кларк, баронет. Он присылал ей цветы и приглашал танцевать.
– Вы с ним знакомы? – Инспектор вытащил из кармана блокнот и сделал в нем пометку.
– Видел пару раз.
– А кого еще из поклонников мисс Кавендиш вы знали?
– Мориса О’Брайена, Остина Хувера… Пожалуй, это все. Видите ли, у нас с Анной разный круг общения. Я крайне редко имею дело с фермерами или владельцами лавок – только со своими арендаторами или если нужно что-то купить…
– И все же вы встречались с самой мисс Кавендиш.
– Мы дальние родственники. Наверняка вы знаете.
– Да, разумеется, знаю, – подтвердил следователь.
– Томас, принеси чаю! – попросил Джеймс, обращаясь к слуге. – Мне и… Инспектор?
– Буду благодарен.
– Тогда нам обоим.
– А ухаживал ли за мисс Кавендиш кто-то из вашего круга? – поинтересовался Стрикленд, задумчиво малюя какие-то штрихи в своем блокноте.
– Моего? – удивился Джеймс. – Не уверен, что мистер Кларк может считаться кем-то из моего круга, но… я его уже упоминал.
– А еще кто-то? С более высоким титулом? – настаивал инспектор.
– С более высоким? – переспросил граф. – Нет. Она бы мне сказала. Или миссис Кавендиш. Мне кажется, эта женщина вообще не умеет молчать. Столько говорит… – Джеймсу хотелось снова закутаться в одеяло, свернуться калачиком в кресле и заснуть, но приходилось отвечать на вопросы, не будучи в силах сосредоточиться на ответах.
– И тем не менее лучшая подруга убитой, Франческа Тальбот, заявила, будто мисс Кавендиш рассказывала ей о тайном ухажере из высшего света. И вроде бы он уговаривал ее сбежать с ним на север, в Дал Риад, чтобы можно было заключить брак без одобрения родителей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Почему вы считаете, что речь идет не обо мне?
Томас вкатил в гостиную столик, на котором стояли две чашки, молочник, сахарница, конфетница с колотым шоколадом и блюдо с крохотными круглыми печеньями. Подав графу и инспектору чай, слуга быстро удалился, и лишь после этого следователь ответил на вопрос:
– Едва ли ваш отец смог бы воспрепятствовать вашему браку с мисс Кавендиш.
– Вот как, – ответил граф, наслаждаясь горячим и до предела сладким напитком, помогающим унять терзающий его холод.
– Да. Мисс Тальбот утверждала, что поклонник мисс Кавендиш не мог жениться на ней, потому что отец никогда бы не благословил их брак. Уверен, убитая хорошо знала своего избранника, поэтому наверняка его слова про отца выглядели убедительными.
– Тогда, возможно, мисс Тальбот назвала имя этого поклонника? – предположил Джеймс.
– Увы, она его не знает. Мисс Кавендиш никогда не говорила ни где они познакомились, ни как ухитряются встречаться под носом у родителей. Она обещала все рассказать после того, как выйдет замуж, и не раньше.
– Допустим… – Граф задумчиво макнул печенье в чашку с чаем, при этом лицо его оставалось невозмутимо спокойным. – Но какое это имеет отношение к убийству?
– Я думаю, что мисс Кавендиш ушла с приема не на ту встречу, которую назначили ей вы, а на другую. Более того, она попросила миссис Эйнард отправить вас танцевать с мисс Пирс. Вероятно, надеялась, что вы сильно опоздаете. Так что можете перестать винить себя в гибели девушки. Вы пытались ее спасти – и не ваша вина в том, что это не получилось. Можете считать себя оправданным. Констебля я уже отозвал. Вы больше не под арестом.
– Ричард знает? – Руки Джеймса затряслись, и пришлось поставить чашку на столик.
– Возможно. Если уже навестил своих родителей. К нему я еще не ходил. – Инспектор и поднялся с кресла. – Благодарю за чай. Мне пора, – сказал он, слегка поклонившись. – Попробуйте навести справки среди своих знакомых – вдруг кто-то что-то слышал или видел. Высшее общество не столь велико, наш подозреваемый почти наверняка вам знаком. Поэтому, если что-то выяснится, дайте мне знать.
– Хорошо. – Граф откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
Глава 19
Слишком много виски
Ричард честно пытался заснуть, часа два или три провалялся на кровати, однако в одурманенной алкоголем голове настойчиво крутились слова: «Одно горе на двоих…», «Вам надо встретиться, сесть и выпить…», «Если ты считаешь меня виновным, я заплачу за это своей кровью…» Ненавидеть графа было легко, а поверить в его невиновность – почти невозможно. И все же слова маркиза встревожили Дика, заставив усомниться в своей правоте.
Джеймс и Анна. Анна и Джеймс. Как в это поверить? Как перестать ненавидеть? Как попытаться простить?
Постучав, в дверь заглянул Колин, который, как выяснилось, уже вернулся из банка.
– Сэр, к вам инспектор Стрикленд, – сообщил он.
– Сейчас подойду…
Дик потер руками лицо. Потом зашел в ванную и умылся. Прополоскал рот, понимая, что от него несет как из бочки. Это почти не помогло, но, в конце концов, какая разница, что подумает о нем полицейский? Пригладил волосы и вышел в гостиную.
Инспектор стоял посреди комнаты и с любопытством оглядывал обстановку. Увидев взъерошенного Ричарда, хмыкнул и тут же сообщил:
– Вы, вероятно, отдыхали. Обещаю, что не займу много времени. Мне нужно задать несколько вопросов.
– Я вас слушаю, – кивнул Дик, облокачиваясь о стену, чтобы не слишком сильно шататься.
– Вы знали, что у вашей сестры был поклонник из числа титулованных особ?
