— Почему бы и нет, если я буду соблюдать правила и действовать практически в открытую? Моя работа состоит в том, чтобы придумывать, о какой бы еще чепухе спросить компьютер, и это будет просто очередная чепуха. Я даже не стану ничего скрывать.
— Ну что ж, хорошо, — согласился Кассий. Несмотря на его усилия казаться равнодушным, было ясно, что он взволнован. — Я подумаю об этом и поговорю кое с кем. Возможно, вы и впрямь напали на золотую жилу, Траффорд.
— Я в этом не сомневаюсь. Но я выполню свою часть задачи только при одном условии.
Лицо Кассия посуровело.
— Если вы настоящий гуманист, — твердо сказал он, — то вы не должны ставить никаких условий!
— Я настоящий гуманист, но это дела не меняет. Я хочу, чтобы вы приняли одну девушку. Я знаю, что мне положено ждать год, но хочу, чтобы ее приняли сейчас.
Кассий устремил на Траффорда долгий испытующий взгляд.
— Из нашего офиса, что ли? Сандру Ди?
Траффорд попытался скрыть удивление.
— Почему... почему вы так думаете?
— Я наблюдаю за людьми. Вы это знаете, Траффорд, и я сильно сомневаюсь, что вы готовы схлестнуться с нашей очаровательной Принцессой Любомилой ради любой девушки. Ну что, я угадал?
— Да. Я хочу, чтобы вы ее приняли.
— Почему вы решили, что ей можно доверять?
— Потому что у нее, как и у меня, есть секреты.
— Если вы ее раскусили, значит, она не слишком хорошо умеет их хранить, так?
— Нет, это несправедливо. Я узнал о них, потому что начал... В общем, я ее прогуглил.
— Зачем?
— Затем, что... мне стало интересно. Она меня заинтриговала. Но когда я почитал ее блог и посмотрел видео, то оказалось, что все это чужое. Она просто скопировала материал по кусочкам с других персональных сайтов. На самом деле она умеет хранить секреты гораздо лучше меня, гораздо лучше нас всех. Мы маскируем свои действия и свою настоящую сущность, а она изобрела способ, который позволяет ей абсолютно ничего о себе не сообщать, так что и маскировать-то нечего.
Кассий немного поразмыслил.
— Хорошо, — сказал он. — Можете поговорить с этой девушкой.
— Спасибо.
— Для начала хватит одной-двух книжек, — добавил Кассий, — причем вы должны сказать, что нашли их сами, случайно, где-нибудь на свалке или в канаве. Даже не намекайте на нас и наши библиотеки. Если ее реакция окажется положительной, тогда "найдите" еще одну книгу, а потом еще одну — и так до тех пор, пока не будете уверены, что ее воображение уже достаточно простимулировано и обратного пути для нее нет. После этого сообщите нам, и если мы дадим согласие, тогда и только тогда вы сможете рассказать ей о нас и привести ее в библиотеку, чтобы она выбирала книги сама. Вам все ясно?
Траффорд кивнул.
— Обещаете соблюдать эти условия?
— Да. Обещаю.
— Хорошо. Я посоветовал бы вам очень придирчиво выбрать те книги, с которых она начнет свое образование. Как вы знаете по собственному опыту, в первый раз читать что-то осмысленное бывает очень трудно. Мы отвыкли как следует концентрироваться, поэтому надо, чтобы текст сразу же привлекал внимание читателя. Поверьте мне, второго шанса у вас не будет. Чтение любого из старых текстов — неимоверный риск, и книга должна быть настолько увлекательной, чтобы, принявшись за нее однажды, человек уже не смог противиться соблазну читать дальше.
— Ладно. Я над этим подумаю.
27
Беседуя с Кассием, Траффорд не сомневался, что Сандра Ди будет счастлива присоединиться к гуманистам. Однако по мере приближения следующего физиприса его волнение росло. В конце концов, раньше он почти не общался с Сандрой Ди, а теперь собирался с бухты-барахты предложить ей стать еретичкой. Хотя на предыдущем физиприсе он и принял ее сторону во время конфликта по поводу взносов в общественную кассу, она ни словом, ни жестом не показала, что благодарна ему за заступничество. Вдобавок она наверняка все еще сердилась на него за то, что ее имя прозвучало с кафедры на публичной исповеди.
Весь день Траффорд искал удобного момента, чтобы поймать взгляд Сандры Ди, момента, чтобы завязать разговор, но ему ни разу не представилось такой возможности. Он надеялся перехватить ее у лифтов в конце рабочего дня, но, уходя, она опередила его, и этот шанс тоже оказался упущенным. Дело кончилось тем, что Сандра Ди подошла к нему сама. Он шел из банка к метро, лавируя по напруженной народом улице, и вдруг услышал позади ее голос.
— Видимо, я должна вас поблагодарить? — сказала Сандра Ди. — Как по-вашему?
Она говорила громко, поскольку вокруг них бухали и хрипели тысячи плееров и прочих звуковоспроизводящих устройств. Некоторые люди пользовались наушниками, другие нет, очевидно рассчитывая порадовать своим музыкальным выбором как можно большее количество окружающих. Все это вместе с обрывками болтовни по мобильным телефонам создавало невыносимый шум, так что даже разговоры, не предназначенные для посторонних ушей, приходилось вести на грани крика.
— За то, что защитили меня от Принцессы Любомилы? Новый любимчик Храма приходит на помощь офисной замухрышке? Так, что ли? — продолжала Сандра Ди. — Между прочим, я и сама могу о себе позаботиться. — Она нагнала его и пошла рядом, но когда он покосился на нее, даже не повернула головы, будто разговаривала не с ним, а с кем-то, идущим впереди.
— Да-да, конечно. Я знаю, что вы сами можете о себе позаботиться, — сказал Траффорд извиняющимся тоном, хотя понимал, что ее уверенность — чистый блеф. Она не могла позаботиться о себе сама. Этого не мог никто — во всяком случае, когда становился мишенью охоты на ведьм, когда толпа уже была готова напасть на жертву и растерзать ее. Такие ситуации развивались по своим законам и практически не поддавались разумному контролю. Каким бы пустячным и натянутым ни был повод для травли, нападающие, вдохновленные своей праведностью, быстро входили в азарт и не успокаивались, пока от объекта их гнева не оставались одни рожки да ножки.
— Просто мне надоела эта чертова Принцесса Любомила, вот и все, — сказал Траффорд. — Я бы за кого угодно заступился, лишь бы ей насолить.
— Почему ваша жена назвала мое имя на исповеди? — внезапно спросила Сандра Ди, сразу вытаскивая на свет божий то уродливое чудище, которое словно пряталось между ними с того вечера, как Траффорд с Чанторией начали бракоразводный процесс.
— Потому что... — промямлил Траффорд и вдруг понял, что ему нечего ответить на этот вопрос, кроме правды. — Потому что все так и было: я читал ваш блог и смотрел ваши видеодневники, а она поймала меня за этим.
— Ну и что? Разве не все мужчины так развлекаются? Это ведь ваше законное право, верно?
— Да, но... но я смотрел только вас. А больше никого.
Они были в самой гуще толпы, медленно продвигающейся к дверям станции метро, которые то открывались, то закрывались. Их окружала плотная масса человеческих тел, перегретая, липкая и раздраженная. Слева, в десяти дюймах от лица Траффорда, с чавканьем пожиралась половина жареной курицы: краем глаза Траффорд видел яркое красно-белое ведерко, которое едок сжимал обеими руками, уткнув туда морду и поглощая его содержимое на ходу, точно лошадь с торбой.
Слева была курица, впереди — толстенная красная шея, мокрая от пота, сзади напирало чье-то жирное брюхо, но справа, как казалось Траффорду, на него веяло лишь приятным холодком. Он знал, что это не более чем иллюзия: ведь Сандра Ди тоже человек, а значит, на нее не может не действовать этот тяжкий, удушающий зной, который будто окутывает каждого из них толстым шерстяным одеялом. Наверное, она так же мучилась и потела, как и все остальные, но почему-то от нее исходил только аромат свежести. А когда ее рука касалась его руки — что, несмотря на все ее старания, происходило регулярно из-за уличной тесноты, — он чувствовал прохладу чистой, сухой кожи.
— Вы смотрели только мои видео? — услышал он ее слова.
— Да, — признался он. — Но я перестал... с тех пор, как жена сказала про вас на исповеди.
— Знаю. Я недавно проверяла своих посетителей, и вас среди них не было. А почему вы перестали?
— Ну... вы же рассердились.
— Рассердилась? С чего бы девушке сердиться на парня, который любуется ее наготой? Я в полном восторге и страшно польщена, — сказала она, избирая социально корректную линию поведения, хотя в ее голосе звучал неприкрытый сарказм. — Кто-то смотрит, как я занимаюсь сексом. Что тут может не нравиться? Разве не такой реакции ждет от меня Храм? Разве не об этом мечтает каждая девушка — чтобы на нее смотрели, причем как можно чаще? Чтобы ее считали динамитом в постели?
— Ну... — Траффорд помедлил. Конечно, ответ был ему известен. Ей тоже. Но знала ли она, что он знает ответ? — Думаю, вы рассердились оттого, что девушки, которые занимаются сексом в ваших дневниках, — не вы.
