было хорошо, только нельзя разговаривать боевыми мантрами, заклятьями и молитвами, потому что это не просто слова, а инструменты, манипулирующие психическую деятельность. Поэтому, когда используется топор не по назначению, то выходит совсем другая песня.
— Ну, и какова мораль сей басни?
— Фильтруй базар, чувак, и будет тебе ништяк.
— А ништяк это что?
— На блатной фене — промежность.
— Спасибо за пожелание.
— Носи, не обломайся. Я хотел сказать: «Всегда пожалуйста».
Столовая открылась, и мужики потянулись на обед. После приема пищи меня ожидала у постели капельница. Моего соседа перевели в другую палату, а на его месте лежал какой-то пацан.
Наверно, его привели во время обеда. Лежал он в кровати уже с подключенной системой, а на запястьях обеих рук виднелись бинтовые браслеты. Он тупо смотрел в потолок без каких-либо эмоций.
— В дурке впервые?
— Нет.
— Опять по той же теме?
— Да.
— А она чего?
— Так же.
— Забить пробовал?
— Да.
— Ну и чё?
— Ничё.
— А чё?
— Люблю.
— А она?
— Не знаю.
— Как звать?
— Алена.
— А тебя?
— Дима.
— Решил попугать или отъехать?
— Пугал уже. Упаковку фенозепама скушал месяц назад. Откачали.
— Чё так?
— Да он, падла, в больших дозах не вырубает, зато приход мерзкий, как в самое злобное похмелье. Я потом на сайте по суицидологи прочел, что от таблеток почти нереально отъехать. Нахлобучивают постепенно и так погано, что сам потом сдаешься врачам. Многие думают, что транквилизаторы выключат, так вот хрен. Они в больших дохах наоборот разгоняют и на измену давят.
— Ну, тогда бы наркотой перебузовался бы.
— Вариант надежный. Вот только там смерть наступает от расслабления всех мышц и диафрагмы в последнюю очередь. Ну, и представь, лежишь ты кайфуешь и чувствуешь, что вздохнуть просто не можешь. Состояние как при утоплении или повешении, только когда с петлей часто неприятные ощущения от перелома гортани и позвоночника бывают. Ну, так вот, лежишь, ни одним мускулом повернуть не можешь, а вдохнуть то хочется. И тут начинаются такие приходы. Ассорти мегаизмены и адскими глюками с извращенной фантазией, на какую ты только способен. Хочешь закричать, да только не можешь. Жить хочешь дико, потому что все приходы понимаешь, что финиш обеспечен по-любому. Хотя здесь есть один нереальный, но шанс выжить, если рядом кто-то увидит и искусственное дыхание делать будет, пока наркота не рассосется.
— Да, стрёмное состояние.
— Есть еще стремней, когда уксус, а еще хлеще эссенцию пьют. В основном это бабы истерички или алкаши-психопаты. Так вот, кислота тонким слоем разливается по рту до самого желудка и начинает медленно растворять живые ткани. Ощущение становится таким, как будто расплавленное железо выпил. Мясо отслаивается кусками, кровь течет из разъеденных сосудов. Тем временем в разложенном желудке уксус всасывается в кровь и разносится по всему организму. Ты можешь себе представить, что происходит с таким человеком. Он умирает в течение нескольких часов, а что с ним происходит внутри, ни один ужастик такого не покажет. При таком состоянии сам в ручную в мясорубку прыгнешь, и сам ручку вертеть будешь.
— Ну, а так, чтобы сразу, можно?
— Отличный вариант — пуля в башку, только ствол проблематично достать. Можно ещё с крыши сигануть или под поезд лечь. Только как-то стрёмно, да и себя жалко.
— Поэтому вены порезал?
— Ну. В этой технологии одна особенность есть: кровь успевает свернуться при порезе, поэтому нужно в теплой ванне сидеть, чтобы она потихоньку вся вылилась.
— А у тебя, значит, ещё осталось.
— Ну. Аленка скорую вызвала. Меня в хирургии подлатали и сюда привезли. Пока я тут валяюсь, она там бесится и мои антидепрессанты жрет.
— А вдруг тоже отдуплиться захочет? Выйдешь из больнички, зайдешь домой, а там на люстре любимая болтается и записочка на столе лежит: «Не могу больше так жить, прощай!». Листочек этот окажется до боли знакомый и если его перевернуть, то с другой стороны можно будет прочитать твои последние слова с пятнами засохшей крови.
— Чё ты гонишь, она не такая!
— А с чего ты такой в ней уверенный, она тоже человек со своими слабостями. Или еще веселее: завтра тебя придут навестить друзья, соку с бананами принесут и между прочим ты узнаешь, что у твоей матери вчера после телефонного звонка не выдержало сердце и она сейчас лежит в гробу, а на кладбище уже вырыли яму. Когда ты выйдешь от сюда и придешь домой, то почувствуешь пустоту и холод материной могилы. Сколько ты проживешь, я не знаю, но, смотря на твои шрамы на руках, ты всегда будешь помнить только об одном.
Пацан стал рыдать и орать, чтобы дали ему позвонить. Санитары быстро отреагировали на возмущение спокойствия, привязав буйного к кровати. Немного погодя пришла медсестра и сделала самоубийце укол. Я лежал на своей кровати и смотрел, как капают капли прозрачной жидкости в моей капельнице. Я их сравнил с секундами, которые капают, что бы ни случилось, пока идет жизнь. В моем флаконе осталось очень мало воды, и я закрыл глаза. Такая метафора флакона жизни мне понравилась. Каждый с рождения получает свою стеклянную бутылочку с прозрачной жидкостью и пустотой. Водичка капает и даёт жизнь. Вначале её много, и пустота почти незаметна, но наступает момент, когда начинаешь видеть не только воду, но и бульки в ней, которые переходят в пустоту. Граница между этими двумя средами такая тонкая, что ощущается лишь по наличию воды, хотя наступают моменты, когда начинаешь чувствовать пустоту, которая всегда лежит на границе жизни. Многие не хотят смотреть на пустоту в своем флаконе и судорожно всматриваются в булькающий раствор. Только кроме страха они там ничего не видят. Но появляется в поле зрения эта тонкая граница, и наступает депрессия конца. Взгляд фиксируется на этой тонкой полоске. Сколько это продлится — неизвестно, только любое ожидание смерти хуже самой смерти. На самом деле в пустоте есть и положительные моменты для жизни. Стоит о ней вспомнить в самый плохой миг своей жизни, из которого, кажется, нет выхода, и оказывается, что жизнь продолжается, а значит, есть шанс, хоть и временный. Смерть настолько же реальна, как и жизнь, и с этой аксиомой нет смысла спорить, а значит, и жалеть о неизбежном тоже. Чего больше находится во флаконе, никого не спросили, вот только как этот кто-то будет относиться к этим двум фактам разных сред обитания?
— Ну, и как же? — послышался в голове голос Никто.
— Как день и ночь, сон и бодрствование, включение и выключение.
— Примитивно из-за отсутствия знаний, но с субъективным отношением не поспоришь.
— Да,
