— Она не будет присутствовать на съемках.
— Каким образом вы собираетесь не допустить ее до съемочной площадки?
— Элиот, предоставьте дело мне. А сейчас идите к своим людям и подготовьте актеров и все прочее к началу ровно в десять тридцать. И не забудьте костюм для Антона.
Элиот вышел, покачав головой.
Майкл подошел к портфелю, вынул из него небольшую склянку с Валлиумом и вынул из нее две пилюли. Чуть подумал и добавил третью. Из кофейного сервиза взял чашку и авторучкой фирмы Монблан раскрошил пилюли до порошкообразного состояния. Добавил несколько капель кипятка и перемешал в чашке состав, чтобы порошок совершенно растворился в воде. Затем перелил жидкость в стакан и поставил его на полку. Если это не сработает, ему ничего не останется, как просто ее задушить.
Без четверти десять Марго впустила Сюзан в офис Майкла. Он усадил ее на диван и дал прочесть несколько страниц.
— Только что с факсмашины Марка, — сказал он. То были листы, которые он вытащил из первого чернового сценария Марка Адара.
Она начала читать. Он направился к бару.
— Можно предложить вам что-нибудь выпить?
— Нет, благодарю, — ответила она, глотая лист за листом.
— Фруктовый сок? Минералку? В противном случае, подумал он, придется перерезать тебе горло.
— Ну, хорошо, давайте томатный сок.
— Он снял с полки приготовленный стакан, открыл банку с соком, перелил содержимое в стакан и быстро перемешал чайной ложкой. Затем налил себе пива и вернулся к кушетке. — Пожалуйста, — сказал он, вручая ей стакан.
Сюзан машинально потягивала сок и продолжала читать. Наконец, она закончила чтение и улыбнулась. — Я думаю, это намного лучше сцены с пением, как по-вашему?
— Как скажете, дорогая.
Она выпила еще сока. — Во сколько начало съемок?
— Ровно в час дня. Сейчас они заняты оборудованием площадки.
— А почему бы нам не взглянуть на нее?
— Я пообещал Джорджу Хэсавею, что не побеспокою его, пока он не закончит подготовительные работы. Если у вас есть какие-либо возражения, у нас есть время их учесть.
— Ладно, — сказала Сюзан, зевнув, — прошу прощения, я не очень выспалась нынче ночью.
Ты будешь хорошо спать сегодня, думал Майкл.
— Расслабьтесь, почитайте что-нибудь, если у вас есть время.
— Конечно. Что-нибудь для Боба?
— Не совсем. Мне просто нужно выслушать чужое мнение. Он дал ей киносценарий под названием В лабиринтах прямоты . Вы будете первой, кто прочтет рукопись, даже Лео еще не видел.
Она взяла рукопись. — Мне нравится заглавие.
— Прочтите хотя бы первый акт и скажите, что вы об этом думаете.
— Непременно.
— Прошу прощения, но мне надо на время вас покинуть.
— Идите. Я буду читать. Она пила сок маленькими глотками.
— Еще сока?
— Нет, этого вполне достаточно.
Майкл вышел из офиса и прикрыл за собой дверь.
Он подождал минут десять, потом вернулся. Сюзан Харт сидела на диване, ее голова упала на грудь, и было слышно легкое похрапывание. Майкл положил подушку в изголовье дивана и аккуратно уложил Сюзан.
Он подошел к бару, вынул из него коробку, обернутую в подарочную бумагу, и вышел. Он поспешил в бунгало, которое Роберт Харт использовал как гримерную комнату, постучался и вошел.
Боб Харт сидел перед зеркалом и читал газету. — Входите, Майкл, — произнес он. — Все ли готово к началу съемок?
— Через несколько минут, Боб. Майкл протянул ему коробку. — Это стояло возле ваших дверей.
— От кого? — спросил Харт, принимая пакет.
— Понятия не имею. Откройте.
— До меня дошли слухи, что мы снимаем запасной вариант, — сказал Харт. Он сорвал ленточку и обертку из фольги и раскрыл коробку.
— Верно.
— Где Сюзан?
— Она — в моем офисе, читает сценарий.
Актер заглянул в коробку и слегка присвистнул. — Боже мой, взгляните на это. В его руках была бутылка вина.
— А я не очень-то разбираюсь в винах. Что, что-нибудь хорошее?
— Да это же Шато Мутон Ротшильд 1961 года. Знатоки утверждают, что это одно из лучших вин столетия.
— Я определенно никогда не пробовал ничего подобного, — сказал Майкл. — Думаю, вы сохраните его для какого-нибудь торжественного случая.
Харт вынул из коробки два стакана и штопор. — Давайте, прямо сейчас. Попробуйте за меня. И скажете, каково оно!
— С удовольствием, — сказал Майкл. Он наблюдал, как любовно Харт вытащил пробку, обтер краешек бутылки и наполнил стакан. Боб повертел стакан в руке и глубоко вдохнул, чтобы ощутить запах.
— Великолепно, — сказал он и отдал стакан Майклу.
Майкл взял его и поднес к свету. — Прекрасный цвет. Он понюхал вино и сделал глоток.
— Вы правы, у него чудесный букет.Боже, я никогда не пробовал ничего подобного!
— Оно и впрямь такое чудесное? — спросил Харт с очевидной завистью.
— А знаете что, Боб, в этой сцене доктор должен был выпить пару стаканов вина.
— Но не я, — с сожалением вздохнул Харт. — Я на колесах.
— Конечно, — подтвердил Майкл, внимательно наблюдая за актером.
— И все же, если это нужно для сцены, то вряд ли повредит, если я выпью пол стакана.
Майкл взял бутылку и наполнил второй стакан. — Не думаю, что это может повредить, — поддержал он Боба.
Харт принюхался к стакану и сделал глоток, удержав его как можно дольше во рту. — Само совершенство, — заключил он. — Вкус черной смородины, не находите?
— Думаю, так оно и есть, — произнес Майкл, понятия не имея, какой у черной смородины вкус.
Харт сделал еще один глоток. — Какая прелесть! Боже, какие оно будит воспоминания! Он сделал большой глоток. — Ах, Майкл, знаете, я, право же, сильнее волновался по поводу сцены с пением, чем следовало.
— Не знаю. Это не было заметно.
Боб допил свой стакан, и Майкл наполнил его снова.
— Да, боюсь, что я позволил Сюзан распоряжаться собой. То есть во время репетиции все было не так плохо, но я сомневался. Представьте, последний раз я пел перед аудиторией тридцать лет назад — и то это были актеры.
— Ну, сейчас нечего переживать по этому поводу.
— Знаю, но мне бы хотелось, чтобы в фильме была эта сцена. То есть я не хотел бы, чтобы кто-то увидел ее, но, по-моему, она интересна.
— Если не возражаете, в один из ближайших дней мы можем сделать пробу.
— Да, может быть, — Харт опустошил второй стакан.
Майкл вышел на площадку вместе с Бобом Хартом и подозвал к себе Элиота Розена. — Быстро отснимите запасной вариант, — сказал он, — и давайте без дублей.
— Хорошо, все готовы, — Розен вызвал актеров и работников сцены. — Прекращаем репетиции и приступаем к съемкам.
Они отработали сцену. Доктор прервал рассказ, когда Ванесса села за фортепиано, и обратился к ней с речью.
— Достаточно, — обратился Элиот к операторам. — Смонтируйте то, что вышло, и все.
Раздался звонок, все актеры поднялись.
— Прошу минуту внимания! — сказал Майкл. Он повернулся к Харту. — Боб, я вас прошу, в качестве небольшого подарка нам всем, не могли бы вы исполнить песню Dein ist mein ganzes Herz?
— Да, да! — закричали несколько актеров второго плана.
Харт, немного покрасневший от смущения, оглянулся, нет ли поблизости жены. — Ну, хорошо. Я с удовольствием спою. Только дайте мне минутку на подготовку. Он вышел из освещенной площадки.
Майкл дожидался его. Он дал актеру стакан вина, потом поднял свой. — Ваше здоровье!
— Спасибо, Майкл, — произнес Харт, подняв свой стакан. Он опустошил его, затем повернулся к сцене. Со стороны актеров второго плана раздались вежливые аплодисменты.
Майкл взглянул на Элиота Розена, который, в свою очередь, дал отмашку кинооператорам. Все три камеры были наведены на Харта. — Давайте снимем это шутки ради, — сказал он.
— Как пожелаете, — махнул рукой Боб.
Антон, одетый в концертный костюм, занял место за фортепиано.
— Прошу тишины! — произнес помощник директора.
— Включайте камеры, — тихо сказал Розен.
— Скорость, — отозвались операторы.
— Снимаем.
Харт выждал момент, потом произнес короткую речь. Затем кивнул Антону, который исполнил небольшое вступление, после чего звезда экрана начал петь.
Майкл был, как будто в трансе. Музыка произвела на него тот же эффект, что и тогда, когда он впервые услышал ее. Он посмотрел по сторонам и убедился, что актеры второго плана были как бы тоже под гипнозом. Харт в роли доктора играл сцену с полной отдачей, пел, так сказать, вкладывая в исполнение всю душу, и было видно, как слезы струятся по его щекам. Немногочисленная аудитория взорвалась аплодисментами, совершенно непредусмотренными сценарием.
Элиот Розен выждал целую минуту, перед тем, как остановить камеры. И не удержался от похвалы. — Боб, это было замечательно! От всего коллектива приношу вам благодарность.
Майкл отвел Розена в сторону.
— Отснимите еще раз реакцию зала, прокрутите ленту снова. Сделайте все, как можно быстрее, и передайте фильм на обработку. Я хочу поработать с отснятым материалом завтра. Он направился к выходу, по пути выхватив Боба Харта из толпы окруживших его актеров, и повел его к гримерной.
