отсутствия признания или новых вещественных доказательств, поэтому они помалкивают. А вот Франклин повел себя иначе.
Хотя Роберт Эррера связывал Франклина с покушением на убийство издателя журнала «Хастлер» Ларри Флинта, веских доказательств того, что в Лоуренсвилле, Джорджия, в издателя стрелял именно Франклин, не было. В результате Флинт оказался в инвалидной коляске, испытывая постоянную боль и пытаясь подавить ее с помощью наркотиков, что привело к зависимости и нескольким операциям. В конце концов он перенес инсульт, после которого у него возникли проблемы с речью.
Дело так и не сдвинулось с места, потому что, как и во многих других случаях с участием снайпера, стрелка никто не видел. Флинт потратил много времени и денег, пытаясь раскрыть личность стрелявшего. Еще находясь в больнице и выздоравливая после двух тяжелых ранений, он сказал Руди Макса, тогда репортеру «Вашингтон пост», что «покушение на его жизнь было делом рук команды убийц, связанной с правительством. Мотив: заставить его отказаться от расследования убийства Джона Кеннеди».
Впоследствии он не раз говорил интервьюерам, что, по его мнению, в него стрелял «тот же человек, который стрелял в Вернона Джордана». В другом случае, как сообщает «Атлантик конститьюшн», Флинт говорил, что за покушением стоял ряд законодателей и политиков Джорджии, заинтересованных в том, чтобы помешать ему «разоблачить то, что на самом деле происходит в этой стране».
В августе 1983 года Франклин написал письмо в прокуратуру округа Гвиннетт, которую возглавлял тогда Дэниел «Дэнни» Портье. В письме говорилось: «Меня зовут Джозеф Пол Франклин. Я застрелил Ларри Флинта. Если вы отвезете меня в округ Гвиннетт, я расскажу вам об этом».
Вместо этого в следующем месяце капитан Лютер Франклин «Мак» Маккелви и сержант Майк Коварт отправились в Марион и провели четыре часа в разговоре с Франклином. Сначала он сказал, что письмо было розыгрышем, но потом согласился поговорить серьезно.
– При первом контакте он прощупывал нас, и мы прощупывали его, – рассказывал Коварт репортеру «Конститьюшн» Робу Левину. – Он показал, что хорошо осведомлен о деле, и подбросил достаточно зацепок, чтобы мы задумались о возможности предъявить ему обвинение. Чем тщательнее мы изучали его бэкграунд, тем больше укреплялись в своих подозрениях.
После визита Маккелви неоднократно разговаривал с Франклином по телефону. Он знал, что Франклин берет информацию о деле из газет, но осужденный предоставил такие детали, которые мог знать только преступник. Что касается мотива, то первоначальная теория представлялась вполне правдоподобной: Франклину не понравились откровенно сексуальные изображения в «Хастлере» смешанных пар.
В связи с этим вставал другой вопрос: почему Франклин вдруг выдал себя, если он на самом деле был стрелком?
Учитывая свою репутацию и недавнее жестокое покушение, Франклин, должно быть, понимал, что даже в охраняемом блоке остается меченым. Он ясно выразил желание перевестись в другое, более безопасное место, по возможности вне федеральной исправительной системы. Шанс достичь этой цели появился бы, если бы его судили и признали виновным в федеральном преступлении. Учитывая прошлый опыт, следовало иметь в виду, что Франклин способен снова сбежать – либо при переводе в другую тюрьму, либо из здания суда.
К признанию насильственного преступника могут подтолкнуть разные причины. Если он уже осужден, то может подумать, что терять уже нечего, что шансов вернуться к обычной жизни нет, а преступления, о которых он рассказывает, но за которые не был привлечен к суду, не наказываются смертной казнью. Некоторым просто скучно. А кто-то хочет получить признание и более высокий статус в уголовной среде.
Вот так и появляется дополнительный мотив для выборочного признания. Описать его можно так: в чем польза твоих «достижений», если они никем не признаны?
Серийный убийца, который гордится своими преступлениями и испытывает личное удовлетворение, всегда пребывает в тисках эмоций. Поделишься с кем-то – рискуешь попасть за решетку, держишь в секрете – остаешься никем. Преступникам, для которых акт убийства является наиболее важным аспектом их жизни, аспектом, придающим ей смысл, эмоционально сложно не быть публично связанным с убийствами.
Два самых ярких случая в моей карьере – дела Сына Сэма в Нью-Йорке и BTK в Уичито, Канзас. Почтовому клерку Дэвиду Берковицу было недостаточно того, что он убивал пары в машинах в 1977 году, а затем возвращался на место преступления и, мастурбируя, заново переживал ощущение власти и господства. Он должен был получить признание, поэтому назвал себя Сыном Сэма, послушником трехтысячелетнего демона, живущего в лабрадоре-ретривере соседа, и написал детективу полиции Нью-Йорка капитану Джозефу Борелли и обозревателю «Дейли ньюс» Джимми Бреслин. Муниципальному инспектору, несостоявшемуся копу и вообще неудачнику Деннису Рейдеру было мало того, что он проникал в дома, дожидался возвращения жильцов, связывал их в неудобных позах, душил и наблюдал, как они умирают; ему нужно было сообщить в полицию и СМИ, что серийный убийца заслуживает их внимания и уважения. Жаждая, как и Берковиц, внимания, он также дал себе прозвище со смыслом. Живя и работая в Уичито, Рейдер не мог позволить себе раскрыться, хотя и подлетел к пламени славы настолько близко, насколько посмел, отправив письма в средства массовой информации. И в конечном итоге именно комбинация письменного и цифрового общения окончательно его погубила. Не будь этого общения, его никогда бы не поймали.
Не думаю, что Франклин был таким же недисциплинированным, как Берковиц или Рейдер, хотя во многих отношениях он был столь же иррациональным. Но хотя он и считал себя ориентированным на миссию, для него были важны известность и признание. Как вести расовую войну, если лидер никому не известен? Мотивом может быть сексуальное или «артистическое» удовлетворение, услышанный призыв разжечь расовую войну, желание стать героем правых расистских экстремистов. Франклин уже попал в тюрьму, по всей вероятности, до конца жизни, и блеск порочной славы был для него сильной приманкой. Он много работал и посвятил свою жизнь этим убийствам – так почему бы не получить заслуженное признание и внимание?
Проблема понимания мотивации сложная. Наше исследование показало, что разум почти каждого серийного убийцы подчинен трем побуждениям: манипуляции, господству и контролю. Обращаясь к правоохранительным органам и СМИ, вынуждая их откликаться на каждый его призыв, признаваясь в преступлениях и тут же отказываясь от признаний и получая возможность покрасоваться в зале суда, покинуть, пусть и ненадолго, тюрьму и облегчить тяготы строгой изоляции – все это служило удовлетворению трех главных устремлений.
По иронии судьбы Флинт в то время отбывал пятнадцатимесячный приговор в больничном крыле Федерального исправительного комплекса в Батнере, Северная Каролина, за неуважение к суду и отказ раскрыть канал получения им видеодоказательств по делу о контрабанде и незаконном обороте кокаина в отношении предпринимателя Джона Делориана.
Находясь в тюрьме, Флинт сообщил репортеру Ларри Вудсу из Си-эн-эн,
