– Я вижу, ты очень хорошо информирован.
– Если честно, я собирал эту информацию для тебя. Моим другом был один из тех журналистов, кого остановили в расследовании, но про тяжелые металлы он успел рассказать.
– И как же его остановили?
– Вместе с женой и ребенком он погиб в автомобильной катастрофе.
– Его убили?
– Разумеется! О чем я тебе твержу битых полчаса!
– Мне очень жаль твоего друга. Но можешь не твердить. Это бесполезно.
– Послушай хотя бы один раз в жизни умный совет! Неужели так трудно послушать, что тебе говорят? Никому не нужно твое глупое мальчишество! Это совершенно не то, ради чего стоило бы рисковать своей собственной жизнью!
– В сущности, точно ты ничего и не можешь знать. Ты просто перестраховщик!
– Лучше живой перестраховщик, чем мертвая дура!
– Со мной ничего не случится.
– Посмотрим! Итак, твое слово окончательное? Я тебя ни в чем не убедил?
– Нет.
– Ты туда едешь?
– Да.
– Тогда на меня не рассчитывай. Я ни за что не полезу в этот твой каньон. У меня жена, дети. Я хочу жить. Можешь про меня забыть.
– Это я уже поняла.
– Я тебе скажу больше! Ты можешь не рассчитывать и на всех остальных. Ни на кого из всей съемочной группы. Они поедут, да, потому, что нуждаются в работе и их погонит приказ начальства. Приказ начальства, которое преследует свою выгоду – например, помочь кому-то убрать тебя с дороги. Они поедут, но не выйдут за пределы турбазы, не сдвинутся с места, чтобы тебе помочь. Я говорил с людьми и знаю их настроение. Они разделились на два лагеря: одни считают, что ты сумасшедшая, а другие считают, что ты просто дрянь, которая загребает личную выгоду чужой шкурой, дрянь, для которой ничего не значит человеческая жизнь. Но и те и другие тебя ненавидят.
– Мне абсолютно все равно.
– Понятно. Но я последний раз тебя прошу, не стоит этого делать! Ты погубишь и себя, и людей. Не нужно туда лезть. Так просто это не пройдет. Надо когда-то подумать и о людях, хотя бы раз в жизни.
– Сколько тебя знаю, ты всегда был трусом.
– Лучше быть живым трусом, чем мертвым храбрецом.
– Кажется, подобное ты уже говорил. Но все твои слова – зря. Ничего со мною не произойдет.
– Насчет этой поездки у меня самые плохие предчувствия!
– Я не верю в предчувствия.
– А надо бы поверить…
– А я то думала…
– Больше не думай. У тебя это не получается. Возьми кого хочешь на мое место. Я лучше потеряю деньги, но сохраню жизнь. А ты и себя и других погубишь.
– Господи, да кто же вбил тебе в голову такую глупость! Да ничего со мной там не произойдет! И будем мы в тех местах всего день-два, не больше. Я просто сделаю несколько кадров, там, в самом каньоне, а потом все остальное добавлю на монтаже в студии. Все, что еще захочу, чтобы нагнать ужаса. Так что, все будет в порядке. Там же отличные места, красивая природа, хорошие базы отдыха. Люди специально деньги платят, чтобы поехать туда! И отдохнуть.
– Ты ведь едешь не отдыхать?
– Это не имеет значения.
– Я прошу тебя в последний раз, не нужно делать то, что ты задумала. Не лезь в то, в чем ничего не понимаешь. Просто так тебе это уже не сойдет.
– Уже был последний раз, а ты всегда был трусом и подкаблучником.
– Ты – страшная. Ты даже сама не понимаешь, насколько ты страшна.
17
Темная полночь за несколько дней до этого неприятного разговора. Скрытое почти полностью лицо в темноте. Лицо, на которое падает лишь небольшая полоска света. Ее недостаточно, чтобы все разглядеть. Тусклый свет порождает в душе ощущение холодной тревоги. Я сильно ощущаю эту тревогу, и мне не хорошо.
– Это что, конспиративная квартира? Как в фильмах про шпионов?
– Почти, – сидящая передо мной женщина улыбается, но глаза ее равнодушны и холодны. В них нет ни тени улыбки. Более того, я читаю в ее глазах точно такую же тревогу! Точно такую же, как та, что заживо сжирает меня. И еще – страх.
– Дело в том, что наше агентство имеет дело со множеством информации различного рода, и не всегда эта информация идет по официальным каналам. И сведения, которые мы получаем, тоже различны. Иногда очень неудобно назначать встречи в помещении агентства или людных местах. Для таких тайных встреч мы снимаем эту квартиру. Очень мало людей знают о ее существовании. Только те, кто занимает определенное положение в агентстве. Пол. Теперь я.
Мне почему-то вспомнились неприятные слухи о том, что «Тарквелл-пресс» связано со спецподразделениями ЦРУ и что многие сотрудники, находящиеся на работе здесь, были по совместительству профессиональными агентами. Но я выбросила эти воспоминания-слухи из головы. ЦРУ, ФБР – какая мне разница? Какое мне дело до всей этой шпионской чепухи, если в данный момент мой мозг занимают проблемы посерьезнее? Я внимательней вгляделась в холодное, невыразительное лицо женщины, сидящей передо мной.
– Я очень благодарна, Сара, за то, что ты мне принесла!
– Да, ты действительно можешь меня благодарить, потому, что мне было очень нелегко это сделать!
– Возникли проблемы?
– Можно сказать и так. Дело в том, что в тот момент, когда я занялась сбором сведений, я даже не предполагала, с чем мне придется столкнуться! Я думала, что все, что мне потребуется – просто данные о контейнерных перевозках некоей строительной фирмы. А на самом деле я попала в какой-то клубок. Ряд фиктивных фирм и фирмочек с фальшивыми адресами, зарегистрированные на подставных владельцев. Вместо юридических адресов – не существующие частные квартиры в районах, которых никогда не было на карте. Из одного вытекает другое, из другого – третье… Никогда не предполагала, что в вашей стране бизнес выглядит настолько запутанно!
– Это не бизнес, Сара! Это бандиты. Бандиты, которые очень часто спрятаны за фасадом громких и крупных фирм. Бандиты и коррупция – это все, что у нас есть.
– За годы пребывания здесь я очень хорошо это поняла. Но вернемся к нашему делу. Ты, конечно, знала, что строительной фирмы-заказчика не существует в природе?
– Не знала, но догадывалась.
– По официальной регистрации такой фирмы нет. Но есть бригада подрядчиков из сельской местности, которая занимается ремонтами. Офисом служит некая конторка, имеющая известность как охранное агентство, которое, конечно, официально не зарегистрировано… Следы из охраны тянутся в некий офис фирмы, занимающейся неизвестно чем, а оттуда уже в коммерческий банк, одним из филиалов которого числится крупная строительная фирма. Кстати, имеющая другое название и адрес регистрации, а также официального подставного владельца, которого везде показывают открыто… По поводу владельцев: в вашей литературе есть очень хороший роман, называется «Золотой теленок». Так там есть персонаж – Фунт, который за всех сидит. С нашей строительной компанией дело обстоит точно так же – подставной директор, подставной владелец и никто ничего не знает. И только у строительной фирмы нашелся этот список контейнерных перевозок. Потому, что только они имеют склад, официально зарегистрированный в N. Может быть, вы сможете угадать адрес склада?
– Попробую! Это адрес музея-заповедника?
– Точно! Итак, путем хитрости и подкупа нужных людей мне удалось достать смету контейнерных перевозок, которые выполняет для них одно частное авто-предприятие. Частное авто-предприятие это два шофера, купившие большой хороший трак в совместное пользование. Трак может перевозить контейнеры большого размера, и они занимаются тяжелыми грузоперевозками. Именно этих двух человек постоянно нанимает наша строительная фирмы. Мне удалось получить смету перевозок, вернее, не смету, а, скорее, график перевозок. Одного из этих шоферов разговорили (кто, как и за сколько, позволь не объяснять. Скажу лишь, что не было никакого криминала, только выпивка и деньги) и мы узнали самое главное: разницу между тем, что официально находится в бумагах и тем, как происходят рейсы на самом деле.
– А есть разница?
– Огромная! В бумагах написано следующее: перевозка груза из места назначения – это наш город в N по адресу склада. Вся перевозка на бумаге занимает четыре дня. В действительности же одна перевозка занимает две недели, то есть четырнадцать дней. И происходят они следующим образом. Пустая машина отправляется в N на адрес музея. Потом машина находится на импровизированной стоянке (кстати, расположенной рядом с Северной башней) несколько дней. По словам шофера, от двух до пяти дней. Потом ночью трак загружают плотно запечатанным контейнером и машина отправляется… Угадай, куда?
– В каньон!
– Совершенно верно. В определенное место в самом каньоне. Вот оно. Я отметила его на карте, видишь?
