Но вы… Аэлита рассказала, предпочли промолчать, чтобы ее не расстраивать. А ведь вы с ней незнакомы были на тот момент.
— Миледи проявила доброту и сочувствие, помогла в трудную минуту. Я не посмела омрачить супружескую любовь к вам дурными подозрениями.
— Знаете, я не удивлен, почему Сай так яростно бросился на вашу защиту. Вы — совершенно тепличное создание, редкий цветок, умудрившийся прорасти сквозь заросли сорняков. Даже мне хочется с корнем выдрать те репьи, что посмели обидеть вас. А уж о моем сыне и говорить нечего. Роза, у вас есть заветное желание? Что-то, чего бы сильно хотелось, но в силу обстоятельств вы не могли этого получить? Только скажите, и я исполню это для вас. Деньги, наказание преступников и восстановление справедливости — это мой долг перед вами. А я хочу порадовать чем-то особенным.
— Я мечтаю увидеть папу, попрощаться с ним, — смахнула непрошенную слезинку с щеки. — Но понимаю, это невозможно. Он любил меня, заботился, как мог, и желал счастья. Поэтому прошу, в память о нем, сделайте так, чтобы Сайнаар был счастлив.
— А вы? Почему просите счастья для другого, когда речь идет о вашем? Я бы хотел знать, что именно вас порадует? Если не желаете говорить, поделитесь хотя бы планами на будущее, — упорствовал лорд, приводя этим в полное замешательство.
— Я бы вернулась в Вэлибург сразу по завершению строительства. Теперь мне хватит денег на покупку дома с участком, где я могла бы разводить цветы. Если пообещаете, что Сай будет счастлив, то я уеду со спокойным сердцем, — произнесла, глотая слезы.
Сказать открыто, чтобы Радонаар Дрэгс расстроил свадьбу сына, не посмела. Надо мной довлело проклятие ведьмы, которое сработает, если хоть словом обмолвлюсь о метке. Умирать теперь, когда вскрылась правда, а обманщиков призвали к ответу, категорически не хотелось.
— Вы так печетесь о счастье моего сына? — поразился мужчина. — Простите за назойливость, но я должен спросить. Вы любите Сайнаара?
Я вспыхнула от нелепости предположения, хотела возмутиться, сказать, что мы добрые друзья. Вот только себя я могла обманывать как угодно, а лорду язык не повернулся соврать.
— Да, — выдохнула чуть слышно, заливаясь румянцем. — Но поклянитесь, что никому не скажете об этом. Мы — друзья, и я боюсь потерять нашу дружбу из-за нелепых чувств.
— Вздор! — лорд подал мне белоснежный платок, чтобы утерла слезы. — Любовь не бывает нелепой или глупой. Она просто есть, и испытывать ее — настоящее счастье. Скажите, Роза… — мужчина вдруг хитро прищурился и отступил на пару шагов, внимательно меня рассматривая. — Вы ведь недолго пробыли на балу, перед тем, как настало время объявлять победителя, так?
— Верно, — кивнула, не понимая, к чему расспросы.
— Вы с кем-нибудь танцевали? Общались с молодыми людьми?
— Всего один танец, — гулко сглотнула, чувствуя, как зашумела кровь в висках, а в глазах потемнело. Горло сдавили ледяные щупальца проклятия, которое склизкой змеей обернулось вокруг шеи. — Но молодой человек повел себя невежливо, и я…
— Довольно! — остановил лорд Дрэгс, скрипнув зубами. — Ничего более не говорите. Хорошо, я исполню вашу мечту и сам куплю домик в Вэлибурге. Думаю, Аэлита с удовольствием поделится редкими растениями из оранжереи. А насчет Сайнаара скажу так: нельзя заставить человека быть счастливым. Каждый сам решает, в чем заключается счастье, и на что он готов, чтобы его обрести.
Глава 21
После разговора с драконьим лордом Джейку поступило распоряжение помочь мне с переездом в другое крыло дворца. Гостевые покои находились неподалеку от хозяйских и кардинально отличались от комнат для прислуги. В Вэлибурге найдется немало домов с такой площадью. Здесь все было предусмотрено для удобства дорогого гостя. Я же первым делом поставила на широкий подоконник кадку с Флимом и с тоской посмотрела в окно, выходящее на место строительства башни. Холодный ком скопился в горле, когда вспомнила, как Сай привел меня к озеру. И почему сразу не разглядела в нем нежного и чувственного мужчину с благородным сердцем? А теперь душа на части разрывалась от боли, что ему в жены досталась ведьма. И рассказать бы все, покаяться, признаться, да проклятие не дает.
— Как я рад, что выяснилась правда! Вот я всегда говорил, что хозяин справедлив. Сайнаар весь в него. Никогда обмана не потерпит, — раскладывая по полкам новое постельное белье, Джейк только и говорил что о случившемся разоблачении. — Роза Миллер — мастер созидания! Звучит то как! — не унимался парень, а я все смотрела в окно и пожимала плечами. Мечтала поскорее остаться наедине со своей болью. Вроде и радоваться надо, что справедливость восторжествовала, а на душе скребут кошки.
— Спасибо за помощь, — натянула улыбку, мягко выпроваживая Джейка.
— Если что-то нужно будет, зови, — просиял парень и, наконец, вышел из комнаты.
Я обессиленно упала в кресло и уронила лицо в ладони. Сдерживала слезы как могла. Нельзя впадать в уныние. Поэтому решительно поднялась и пошла в уборную, чтобы умыться. Брызги холодной воды подействовали отрезвляюще. Впереди много работы и новая жизнь, о которой я всегда мечтала. Посмотрела на себя в отражении зеркала, смахнула с ресниц влагу и услышала тихий стук. Вошла в комнату и двинулась к двери, в которую постучали. Наверное, Джейк забыл что-то принести. Дернула за ручку, распахнула дверь и едва не задохнулась от неожиданности. На пороге стоял Сайнаар.
— Позволишь войти?
— Конечно, — ответила едва слышно, любуясь красотой и статью мужчины, которого потеряла.
— Как ты, Роза? — плотно закрыл за собой дверь и подошел так близко, что сердце зашлось от волнения. С нежностью коснулся моей щеки и кончиками пальцев очертил выбившуюся из прически прядь.
— Благодаря тебе хорошо. Спасибо, что защитил и увидел правду, — шептала, заглядывая в необыкновенные глаза. Не удержалась, потянулась к его лицу и едва уловимо коснулась подбородка, разглядывая манящие изгибы губ.
— Это меньшее, что я мог для тебя сделать. И как только мысль допустил, что Кассандра создала этот прекрасный проект? Прости, — отвел взгляд.
Я улыбнулась и замотала головой.
— И ты прости, — вырвалось прямо из души.
Сай заключил меня в крепкие объятия, и наши сердца застучали в унисон. Я простояла бы вот так целую вечность, растворяясь в сильных руках того, кто всегда сможет защитить и укрыть своим теплом.
— Жаль,
