Лагерь был устроен на нескольких полянах в хвойном лесу на пологом склоне холма. Здесь, выражаясь военным языком, был глубокий тыл северян, разъездов противника мало, как, собственно, и самого противника – места дикие. Разве что чуть севернее железная дорога и торговый тракт, ведущие в Конинг, которые охраняются патрулями кавалерии северян. И уже в полудне пути стояли войска противника, взявшие Конинг в осаду.
– Есть что-нибудь про Сэт? – Григо прибежал от обозников, ломая кусты по пути.
– Есть, – сказал Кинт и спрыгнул с лошади, – в Латинге были бунты, и она уехала на юг, с Мадэ и еще одной моей знакомой, обещала, как только устроится, написать Тьетэ.
– Не знаю даже, радоваться этому или нет…
– В любом случае она поступила правильно, осталось дождаться письма от нее.
– Ну, напишет она письмо, а мы-то как узнаем об этом? – спросил Григо, теребя упряжь лошади Кинта, отчего кобыла сделала попытку его укусить.
– Теперь у нас есть возможность дать телеграмму и получить ответ, – Кинт кивнул на Болье, не без удивления рассматривающего лагерь, – телеграфист из штаба.
– Даже так? – удивился Григо. – Похоже, на наш отряд кое-кто сделал ставку.
– Да, Григо, и более того, для нашего отряда уже есть задание… ну, обо всем по порядку, я попрошу тебя, пройди по командирам и объяви о срочном заседании штаба. И размести пока телеграфиста. Болье! – Кинт поманил рукой жандарма. – Иди с ним, это командир ополчения Григо, он покажет, где тебе разместиться.
Через полчаса суета, связанная с прибытием Кинта, успокоилась, и на одной из полян, где был сооружен большой штабной шалаш, установилась тишина. Двое караульных, по распоряжению Брэтэ, с суровым видом встали у входа в шалаш. Внутри на нескольких шкурах вокруг тлеющего, но дающего тепло кострища расселись командиры. На жердях висели пару масляных светильников, было достаточно света, чтобы разглядеть лица.
– Рад всех вас видеть, – сказал Кинт, внимательно заглядывая всем в глаза, – капитал Брэтэ, хочу сначала услышать от вас, как прошел переход всего отряда?
– Прогулкой точно не назвать, – Брэтэ был серьезен, – потеряли двенадцать бойцов и кое-что из обоза тоже пришлось бросить… Самыми нелегкими были первые двое суток, разведчики, замыкавшие мою колонну, сообщили о преследовании, пришлось оставлять засаду и менять маршрут.
– А что за преследователи, северяне? – нахмурился Кинт.
– Наемники. Никто не ушел. Но потом патрульный скревер, отсырей его капсюль! Картечью по обозу – пришлось коней добить, а бойцов, что сразу погибли, даже проводить к небесам не получилось. – Здесь Брэтэ заскрипел зубами так, что, казалось, на весь лес слышно. – Самое последнее дело для командира – оставить мертвых…
– На вас, Брэтэ, были еще и живые.
– Вот только этим и успокаиваю свои седины, – вздохнул старый вояка, – ну, а потом, когда оторвались и началась чаща, стало легче, шли с привалами и даже удалось совершить налет на какой-то небольшой гарнизон, хоть душу отвели да за ребят отомстили.
– Успешно?
– Еще бы! Отбили два десятка рабов, захватили десяток лошадей, фураж, провиант и немного оружия.
– Люди, которых отбили, есть военные?
– Нет, – ответил за Брэтэ Григо, – все местные, из той деревушки, где гарнизон стоял, всех ко мне, в ополчение.
Затем Пьент доложил о том, как провел свой отряд тихо и без единого выстрела. После него Ракэ, для отряда которого переход в целом был удачным, за исключением двух столкновений уже на подходе к новому лагерю с кочевниками. Их присутствие в этих местах нисколько не удивляло, кочевники тоже уходят подальше от войны. Выслушав всех и немного помолчав, набивая трубку, Кинт рассказал о новых задачах отряда, раздал газеты, а одну из карт отдал Брэтэ.
– Значит, – рассматривая карту в свете масляной лампы, сказал Брэтэ, – скоро опять в путь?
– Да, – кивнул Кинт, – скоро в путь, после которого намечается большая драка.
– Что ж, не знаю, как относиться к произошедшему в терратосе с началом войны, но то, что власть в руках генералов, уже хорошо…
– Может быть, на данный момент, пока идет война, – сказал Григо, – а потом? Управлять терратосом, это не в казармах командовать.
– Война не скоро закончится, – сказал Ракэ и поморщился, будто от кислых квашеных овощей, – а потом нет уже никакого терратоса по сути.
– Сейчас наше дело бить северян, – резюмировал заседание штаба Кинт, – завтра день на сборы и послезавтра, как рассветет, выходим на восток. И вот еще что… Вот-вот ударят морозы, Григо, проследи, чтобы бойцы не мерзли.
– Уже. Все, что было в обозе – раздал.
– Главное, придумали, как ноги в тепле держать, – улыбнулся Ракэ и продемонстрировал натянутые на голенища сапог отрезанные от бушлатов и шинелей северян рукава.
– Умно, – хмыкнул Кинт и посмотрел на свои избитые о камни сапоги.
– Сейчас принесу. – Григо вышел из шалаша, а спустя несколько минут вернулся с пошитыми для утепления сапог шкурами. – Вот, Ракэ у кочевников взял.
– А у них кроме шкур и брать-то нечего, – буркнул Ракэ, – так, пара револьверов, остальное все старье, из которого стрелять опасно – или без глаз, или без рук останешься.
– Спасибо всем… Что ж, тогда расходимся, надо готовить отряд к походу.
Сарт прибежал к штабному шалашу сразу же, как только закончилось совещание командиров, и Ракэ вернулся к своему отряду и отпустил его. Они с Кинтом пили горячий настой из трав, Сарт то без умолку тараторил и рассказывал о переходе к новому лагерю, как устроили в распадке засаду кочевникам, то слушал рассказ Кинта о том, что Тьетэ смог выбраться из Тека, о том, что случилось с терратосом с началом войны, о Сэт и о Моресе. В один момент Кинт заметил, что Сарт его уже не слушает, а привалившись спиной к вьюку и вытянув ноги к кострищу, разомлел от тепла и уснул. Кинт не стал его будить, прикрыл бушлатом, а сам оделся и вышел из шалаша.
– Не пускать никого, – сказал Кинт одному из караульных и потом добавил, обратившись ко второму: – А ты со мной, пройдем по лагерю.
Позже, убедившись, что Болье со всеми своими тюками охраняется целым звеном жандармов, охранение лагеря исправно несет службу и вокруг все спокойно, Кинт снова вернулся в шалаш, где и сам наконец-то уснул.
С утра все занимались сборами, подготовкой снаряжения и груза. Кинт, Локт и Ракэ, просидев над картой, спланировали маршрут, и ранним утром следующего дня дозорные Локта выехали вперед, а спустя пару часов и весь отряд потянулся лесными тропами на восток. Через четыре дня относительно безопасного перехода отряд пришел в леса за перевалом, что севернее Конинга. За время пути враг ни разу не побеспокоил отряд, а вот погода… на второй день пути снова пошел снег, и он уже точно не растает до весны. Затем поднялся ветер, началась пурга, колючий снег летел в лицо, порывы ветра выбивали из глаз слезы, и уже ощутимо хватал мороз. Но команду остановиться и переждать пургу Кинт не отдал, а наоборот, приказал всем прибавить ходу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
