– Умотаются все с началом похода, – подъехал к Кинту Ракэ и сказал, закрывая лицо от ветра: – Может, остановимся, пока пурга не уляжется, вон под тем холмом?
– Нет, Ракэ! – Кинт наклонился в седле к нему и, обняв за плечо, стал перекрикивать ветер: – Гарнизоны врага, окружившие Конинг, близко, в такую погоду они не отправят разъезды, и самое главное, потом, когда уляжется пурга, будут видны следы. Пурга наш союзник, Раке, поезжай вперед, передай мой приказ – еще прибавить ход!
Ракэ понимающе кивнул, наподдал пятками лошади, и та, неохотно повинуясь, поскакала вперед.
– Вот видишь? – Кинт протянул подзорную трубу Ракэ. – Гарнизон не маленький.
Кинт, Локт и Ракэ, укрывшись в хвойнике на холме, наблюдали за гарнизоном противника, расположившимся севернее Конинга в шахтном поселке. До войны здесь были каторжане и жандармы охранного корпуса, ни тех, ни других теперь не видно, только враг. Пурга успокоилась и появилась возможность разглядеть все подробно.
– Да, ты был прав, проскочили удачно, прямо у них под носом. – Ракэ вернул подзорную трубу Кинту.
– Локт, оставишь здесь пару наблюдателей, пусть следят да по сторонам посматривают, в этих местах черных волков много, – Кинт показал рукой на щеку, – это как раз от них… автограф.
– Так есть.
– Все, отползаем, надо устраиваться и на всякий случай подготовить позиции для обороны лагеря.
После обеда, когда все мероприятия по обустройству лагеря были выполнены, Кинт наблюдал, как Болье с помощью нескольких бойцов соорудил небольшую палатку и внутри собирал из узлов и деталей эфирный телеграф. Спустя час Болье полез на дерево, где почти на самой верхушке закрепил причудливую конструкцию из медной полосы, а шнур от нее опустил в палатку. Кинт перевел взгляд на Григо, который со знанием дела и с отцовской заботой крутился с обозниками. Он что-то настойчиво и терпеливо объяснял деревенскому мужичку в трофейной шинели, подпоясанной поясом с револьвером. Сарт, Зар и расчет картечницы возились с орудиями, Зар внимательно осматривал собранное на лафете скорострельное орудие, Сарт, добывая из небольшого мешочка патроны, набивал ими магазины, они переговаривались, было заметно, что они неплохо сдружились. В другой стороне лагеря Брэтэ прохаживался перед строем из двух дюжин бойцов, эмоционально размахивал руками – наверняка бранился. Старый вояка вообще, если кого не отругает или не пообещает расстрелять, то считает, что день зря прожил. Наконец Брэтэ закончил, отдал приказ, и бойцы группами по несколько человек разбежались в разные стороны лагеря – усиление охранения… старый жандарм знает свое дело.
– Господин кап… – Болье подошел к Кинту, но осекся и посмотрел по сторонам. – Кхм… Мастер-жандарм Кинт, телеграф готов к работе.
– Ну, пойдем. – Кинт постучал трубкой по стволу дерева, вытряхивая пепел, убрал ее в карман и решительным широким шагом по снегу направился к палатке с телеграфом.
Глава двадцатая
Короткой телеграммой Кинт сообщил о прибытии в леса у осажденного противником Конинга. Ответа ждали почти час, Кинт даже начал нервничать, он прохаживался у палатки с телеграфом, проминая истерзанными о камни предгорий сапогами снег. У Григо в обозе не нашлось подходящего размера, поэтому пришлось ограничиться услугами сапожника, который с некоторого времени появился у Григо, а заодно и немного утеплить получилось. Но вот, спустя час переживаний и после того, как Кинт вытоптал вокруг палатки снег до пожухшей листвы, послышалось тарахтение телеграфа и стрекотание печатного устройства.
– Мастер-жандарм Кинт! – Болье высунулся из палатки.
– Слышу, – ответил Кинт и поспешил внутрь. Болье бережно выбрал ленту, ползущую из телеграфа, и передал ее командиру…
– Ничего не понимаю… что за бред? Телеграф исправен? – Кинт смотрел на набор букв и цифр.
– Простите, – замешкался Болье, – обычно старший офицер связи знает ключ шифра… Минуту…
Болье забрал ленту у Кинта и, положив ее перед собой, шевеля губами и периодически закатывая глаза, стал на листе бумаги записывать расшифрованный текст телеграммы.
«Капитану северного корпуса дорожной жандармерии Кинту Акану. В семь утра пятого дня одиннадцатого месяца три пехотных корпуса при поддержке морской артиллерии начнут наступление в сторону железной дороги. Ваша задача заблокировать старый торговый тракт от поселка к Конингу, тем самым не допустить переброски врагом тяжелых орудий из гарнизона в шахтном поселке. Необходимо подготовить оборонительные укрепления близ шахтного поселка, так как в случае успешного развития наступления на удерживаемые вами позиции выступит пехотный корпус.
Морес Таг».
– А если наступление сорвется? – Ракэ сидел на шкуре, в тесном кругу командиров отряда, и нервно мял кочевничью меховую шапку.
– Наш отряд – это часть армии терратоса, мы получили приказ, – с каменным лицом ответил Кинт, понимая, что задача, поставленная перед отрядом, выполнимая, но очень опасная, – насколько успешно мы выполним этот приказ – зависит от нас самих.
– Ну, позиции за два дня мы подготовить успеем, – сказал Григо, – на той, восточной стороне склона, если рубить лес, не будет слышно ни с дороги, ни со стороны поселка.
– Начинайте прямо сейчас, – ответил Кинт. – Пьент, помогите Григо со своим отрядом и обеспечьте охранение.
– Так есть. – Пьент кивнул, и они с Григо вышли из шалаша.
– Локт, в сутках пути на восток будет мост через Белую Ленту, река широкая, к сожалению, льдом еще не скована, – Кинт посмотрел сначала на Локта потом на Ракэ. – От вас обоих зависит возможность нашего отхода к Конингу, а также успешное выполнение приказа штаба армии терратоса…
– Это в случае срыва наступления? – спросил Ракэ и про себя поблагодарил небеса за то, что судьба свела его с умным не по годам и смелым жандармом. А себя Ракэ уже неоднократно упрекал в том, что уже несколько раз его разум сковывал страх и, что самое мерзкое, страх за свою жизнь.
– Да, Ракэ, неизвестно как будут развиваться события, у отряда должна быть возможность отступить, если не подойдет подкрепление, а к северянам оно может подойти очень быстро. А для того, чтобы это не произошло неожиданно…
– Да, от всяких неожиданностей обычно мочевой пузырь да кишки слабнут, а всем отрядом обделаться от неожиданности… это похуже налета скреверов… – вставил молчавший до этого Брэтэ, ему нездоровилось, старик уже который день кашлял, был слаб, а лекарь отряда лишь разводил руками, возраст, мол, и поил его травяными настоями.
Все улыбнулись, а Брэтэ сипло закашлялся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
