К этому времени к месту боя подошли две бригады 1-й дивизии. Не доходя до Альмы, ее батальоны остановились. Солдаты сняли ранцы и всё ненужное в бою снаряжение.{423} Еще через четверть часа они вступили в перестрелку с русскими пехотинцами.
В огонь последовательно входили три дивизии французов. Сент-Арно стремился ввести в бой как можно скорее максимальное количество батальонов и батарей. 3-я дивизия еще даже не вступила в действие, а ординарцы уже мчались в 4-ю с единственным приказом для Форе: «Всю артиллерию — в бой!».
Но это не значило, что сломя голову следовало бросаться вперед и добиваться успеха, не обращая внимание на потери. Все соответствует традиционной французской тактике — всегда следует брать инициативу. Это «…лучшее средство, для того чтобы удержать за собой перевес нравственных сил».{424}
Сначала следовало маневрировать, выбирая наиболее удобное направление, затем готовить атаку огнем и только потом атаковать.{425} Ну что ж, вполне разумно. По крайней мере явный диссонанс с «делом генерала Куртьянова»: не маневрировавшего, не готовившего, но сразу атаковавшего.
Результат подобного эксперимента мы уже знаем. Французам после сражения пришлось рыть несколько больших могил, чтобы предать оставшиеся на поле тела русских пехотинцев их земле.
Что делать, баб в России много…
ВТОРАЯ АТАКА ФРАНЦУЗОВ
«Первое действие французов, изменившее расположение частей нашего левого фланга, была атака деревни Альматамак дивизией Канробера».
Ф.И. Приходкин, во время Альминского сражения — поручик Минского пехотного пока
Вторая атака — громко сказано. Хотя именно она, продолжив начатое Боске, определила судьбу сражения. Ее участники — 1-я и 3-я дивизии генералов Канробера и принца Наполеона, ее место — почти центр русской позиции. Ее начало — когда зуавы 1-го полка полковника Бурбаки 1-й дивизии, очистив виноградники от русских стрелков и оттеснив от Альматамака 3-й батальон Московского полка, стали переходить Альму, тяжело страдая при этом от огня конной №12 и Донской резервной №4 батарей.
Что нам, собственно, и говорит Приходкин: «Первое действие французов, изменившее расположение частей нашего левого фланга, была атака д. Альматамак дивизией Канробера. Шедшая впереди этой дивизии артиллерия открыла огонь по ротам 3-го батальона Московского полка и принудила их отступить на левый берег Альмы».{426}
Зуавы 1-го полка и стрелки 1-го и 9-го батальонов расчистили дорогу следовавшим за ними трем полкам линейной пехоты: 7-му, 20-му и 27-му.{427}
Ну и, конечно, действия постоянно маневрировавшей и менявшей позиции артиллерии. Если бы не ее поддержка, батальонам 1-й дивизии, оказавшимся под убийственным огнем, было бы трудно, если вообще возможно перейти Альму.{428}
Когда орудия Канробера выбыли из действия, вынужденные тратить время, поднимаясь на плато, 1-ю дивизию поддерживали 12 орудий подходившей дивизии принца Наполеона.{429}
ВЗЯТИЕ АЛЬМАТАМАКА
Боске уже штурмовал Альминские высоты, а события в его тылу только начинали разворачиваться. К 11 часам зуавы и 7-й линейный, двигаясь с частыми остановками, вышли на широкую равнину перед Альмой. 1-я дивизия остановилась. В 11:30 на правом фланге раздались орудийные выстрелы — корабельная артиллерия прикрывала своим огнем бригаду Буа (2-я дивизия), пытавшуюся выйти на левый фланг русских войск.
Штаб маршала Сент-Арно в сражении на Альме. Рис. Орландо Нори. «Как только раздались первые выстрелы дивизии Боске, маршал Сент-Арно двинул вперед прочие французские войска с фронта против нашей левой позиции».{430} Боске писал в письме родным 20 сентября 1854 г., что центр недостаточно быстро вступил в дело{431}, но это уже не имело значения. С этого момента сражение на левом фланге русских позиций вступило в решающую стадию. Едва французские солдаты замелькали на вершине Альминских высот, дивизионный генерал Канробер получил приказ на начало наступления, который быстро был доведен до командиров бригад и полков.{432}
К 11.45 бригада Бурбаки[52] появилась перед фронтом 3-го батальона Московского пехотного полка. Бурбаки спешил, этот «храбрый, рыцарский, но нерешительный и мягкий» офицер{433} с началом боя радикально изменился и горел порывом.
Но взять деревню не получилось. Огонь русских стрелков заставил бригаду остановиться, развернуть парную цепь и втянуться в перестрелку.
Соседом 7-го линейного был 1-й полк зуавов. Первыми солдатами в мире называл их полковник Бурбаки. В его отсутствие полком командовал заместитель — подполковник Пико.{434} Построение было аналогичным.{435}
Что французы умели, так это в нужное время и в нужном месте концентрировать легкую пехоту, образуя точный огонь на большой дистанции. Вот и теперь перед фронтом бригады двигался 1-й батальон пеших егерей майора Монтодона[53], понесший большие потери в сражении,{436} и 9-й батальон пеших егерей (майор Никола-Никола).{437}
Пешие егеря. Французский рисунок. Сер. XIX в.Батальоны 1-го полка зуавов наступали через восточную окраину Альматамака, 7-й линейный — за ним и левее. Я понимаю, что многих смущает моя уверенность в определении направления атаки даже отдельных батальонов, но смею уверить, что если внимательно читать источники, то в этом нет ничего сложного. Например, в истории 1-го полка зуавов написано, что 1-й батальон полка наступал, ориентируясь на здание телеграфной станции.{438} Теперь, опираясь на русские источники, корректируем направление. Базанкур пишет, что лично Бурбаки было поручено взятие этой деревни, расположенной напротив телеграфа.{439} В то же время Приходкин уточняет, что здание, называемое французами (Базанкуром и Креном) телеграф, на самом деле маяк.
Но даже примерно сориентировав линию наступления на эти сооружения, мы увидим, что она проходит или через, или рядом с Альматамаком.
Полковник Бурбаки дал команду на начало движения, и вскоре линии гренадеров и вольтижеров 7-го линейного вошли в прилегавшие к деревне Альматамак виноградники и фруктовые сады, где попали под сильный огонь русских стрелков.
«В 121/2 часа первые бригады 1-й и 3-й дивизий развернулись в рассыпной строй, а вторые построились в батальонные колонны. В этом порядке первая линия подошла на расстояние выстрела к неприятельским стрелкам, засевшим в виноградниках и садах по правому берегу Альмы, идущих полосой около 200 метров».{440}
История полка говорит, что французы попытались продвигаться вперед, не отвечая на огонь русских, но вскоре им пришлось ввязаться в перестрелку.
Кто встал на пути французской пехоты, сразу и точно ответить на вопрос трудно. У Богдановича расплывчато: «…впереди первой линии в садах деревень Бурлюк и Альматамак были рассыпаны 6-й стрелковый, 6-й саперный и сводный морской батальоны; у моста стояла саперная команда».{441} Модест Иванович — без сомнения величайший исследователь Крымской войны, но в этом случае допускает серьезную ошибку. Он ни единым словом не упоминает о 3-м батальоне Московского пехотного полка (командир — подполковник Соловьев).
Первыми противниками французов стали солдаты этого батальона и 72 солдата команды штуцерных стрелков поручика Култашова. Их рассыпали по садам и отдельным постройкам еще утром, когда 3-й батальон, пройдя через мост у Бурлюка, повернул на запад и, «миновав аул и часть открытого пространства до поворота реки в юго-восточном направлении, в молодом рассаднике, Соловьев расположил свой батальон цепью, заняв часть и альматамакских садов».{442}
Правда, Култашов утверждал, что в самом Альматамаке стрелков не было.{443} Очевидно, не было его стрелков. Тем более Приходкин подтверждает, что 1-й зуавский все-таки выбивал русских из Альматамака. И Герен настаивает, что русские там были. Кто прав? Думаю, все. Стрелки Култашова действительно были восточнее, но отдельные штуцерные Соловьева в суматохе сражения вполне могли отходить по его улицам, тем более, что гораздо удобнее встречать врага огнем из-за строений. И, кстати, до Альматамака тянулась цепь 6-го стрелкового батальона. Исследовавший его участие в Крымской войне Геннадий Мешковский указывает, что именно от Альматамака начиналась позиция 6-го стрелкового батальона (полубатальон майора Клименова).{444}
