сунул их под таз Элис и надавил на ее поясницу. Девушка, не в силах сопротивляться, упала на них. Прижавшись щекой к простыне и прикрыв глаза, глубоко задышала, ожидая долгожданных ласк. Дамиан быстро стянул джинсы и, достав из кармана презерватив, отшвырнул их прочь. После чего начал жадно целовать чужие упругие ягодицы, попутно на ощупь открывая пачку. Посасывая кожу и покусывая ее, раскатал резинку по члену. Элис от дрожи уже не могла выдавить ни слова. Ей хотелось, чтобы Дамиан уже вошел в нее и начал грубо трахать, вдавливая ее измученное тело в кровать, но нет. Сил не осталось. Совсем. И, лежа бревном, она боится кончить еще раз до того, как он войдет в нее. Обмякшее тело уже совсем ее не слушается.
Элис вновь мелко вздрогнула, когда ощутила чужое дыхание возле ануса. А потом почувствовала, как влажный язык скользнул по нему.
— Ха-а, — вырвалось откуда-то из глотки девушки с мыслью о том, что она хотела во время секса говорить имя этого психа вслух. Губы задрожали от мучительного удовольствия.
— Да… ми… ан, — попыталась прохрипеть она. Но его пошлые ласки не дают ей даже на секунду взять себя в руки. Кто бы мог подумать, что это так приятно. Грязно, пошло, но невыносимо приятно.
— Дам… — вновь пытается выдохнуть Элис после протяжного стона. Выходит уже четче. Пальцы из последних сил сжимают простынь, чувствуя, как по телу медленно разливается тепло очередной волны удовольствия. Но в ту же секунду Дамиан неожиданно отстраняется. После чего Элис чувствует то, чего так ждала. Замерев и затаив дыхание, она чувствует, как твердая и горячая головка примыкает к половым губами и нежно скользит по ним. В глазах застывает трепет предвкушения. Сердце барабаном лупит по ребрам. Кольцо ануса ощущает как влажный палец нежно ласкает его.
— Блядь… Как же я скучал… — в повисшей тишине рвано хрипит Дамиан, тяжело дыша. Глаза Элис расширяются от волнения. И когда она приоткрывает рот, желая ответить, член резко входит во влагалище до основания. Яйца шлепаются о клитор. А палец мягко проникает в анус.
Из глотки вместо слов вырывается протяжный стон, напоминающий крик. Вслед за ним слышится напоминающий рык стон Дамиана.
Быстро вынимая член, он вновь яростно толкается в девушку. Не вынимая член, он, приоткрыв рот и тяжело дыша, начал легонько двигать пахом в разные стороны, двигая членом внутри влагалища, потираясь внутри нее. Элис, широко раскрыв рот, закатила глаза. Член Дамиана, горячий и большой, двигается внутри нее. Трется о сжавшиеся от наслаждения стенки. По щеке девушки медленно стекла слюна, проглотить которую она была уже не в состоянии. В глазах окончательно помутнело, когда она почувствовала, как все внутри туго сжимается. Как судорога удовольствия прошибает тело, разливаясь теплом от влагалища. До ушей доносится протяжный и волнующий стон Дамиана и член начинает пульсировать. Она чувствует, как его тело начинает вздрагивать вместе с ее собственным.
Это чувство не описать никакими словами.
И если это не последствия истинной любви, то что тогда?
По каким еще причинам тело будет так яростно и отчаянно желать оставить внутри себя другого человека?
Моральное нежелание отпускать его будет проявляться и физически.
Разве такое удовольствие можно получить с тем, кого не любишь?..
Элис точно знала. Знала на собственном опыте. Плавясь сейчас в руках Дамиана, утопая в его запахе. Сгорая от жара его тела и падая вниз, словно метеорит, знала. Знала, что ни с кем больше в жизни такого испытать не сможет.
Никто больше не даст ей безрассудно гореть, полыхая жгучим пламенем от удовольствия. Обжигаться и взрываться, изредка затухая, чтоб только передохнуть.
Все остальные, пытаясь ее погасить, будут окружать ее пламя стенами. Будут накрывать крышками или даже поливать водой унижений. Лишь бы Элис не смогла обжечь их.
Но Дамиан…
Он другой.
Он горит так сильно, что опаляет даже саму Элис. Горит не только сам, но и заставляет гореть ее. Подпитывает ее пламя своим.
Элис знает точно, этот парень будет гореть, пока может дышать. Пока пульсируют его вены. Пока его сердце бьется в груди.
В такой охуенной груди. В такой рельефной. Пусть и на его животе небольшой жирок. Но Элис бы тысячу раз предпочла его накачанным прессам моделей с глянцевых журналов. Дамиан божественно сексуален всей своей естественностью. Всеми своими манерами и ругательствами. Свинским хаосом, которым окружает себя. Безбашенными выходками и пошлыми шуточками. Хитрым и наглым взглядом диких глаз и охуенным сильным запахом, который круче любой наркоты сводит Элис с ума…
Минуту спустя Дамиан, горбясь от бессилия, вынул из Элис член. Стянув с него презерватив, заплетающимися руками завязал узел. Чуть не упав, наклонился, подцепил с пола джинсы и спрятал использованную резинку в карман. После чего повернулся к девушке и, нависая над ней, очень нежно поцеловал ее в лопатку.
— Сходи в душ… Никто не должен… узнать об этом, — тяжело дыша, прошептал он, кривя губы от боли. Еще пару секунд хотелось просто побыть рядом.
Не услышав ответа, Дамиан взглянул на ее профиль. Увидел покрасневший нос и аккуратно сдвинул с глаз белую челку. Она зажмурилась, чувствуя его касание и повернула голову в другую сторону. Сложив руки, спрятала в них лицо.
Дамиан прерывисто выдохнул и сел на край кровати. Сжав волосы пальцами, попытался не выпустить наружу подступившие слезы. Поджимая губы, он попытался подобрать хоть какие-то слова. Но грудь сдавило так, что выдавить хоть что-то казалось невыполнимой задачей. Но Дамиан все же, взяв себя в руки, покосился на дрожащее тело Элис.
— Быть может, это не… последний раз, — сквозь стиснутые зубы сдавленно сказал Дамиан.
Пару секунд помедлив, живо подобрал свою одежду и лихорадочно оделся, стараясь больше не смотреть на девушку. Внутри нить за нитью лопалось самообладание. Хотелось сгрести Элис в объятия и прорычать: «Давай сбежим!» И Дамиан не сомневался, что она бы согласилась. Но… Что потом? Где жить? На какие деньги? Зарабатывать? Даже если так, Элис, да и сам Дамиан, привыкли жить в комфорте. Из-за вечной неудовлетворенности начнутся ссоры, и они разбегутся. Прибегут как миленькие домой, прося прощения. Он-то, может, и вытерпит, но вот она… Нет. Она лучше будет страдать с нелюбимым человеком, но живя в комфортных условиях, так ему думалось.
А если бы Дамиан кончил в нее, было бы и того хуже. Родители бы назло отправили его куда-нибудь еще лет так на — цать, принеся извинения семье Крамер. Заставили бы ее сделать аборт. Выдали бы Элис за Кристофера и тупо сказали: «Это
