на отца. — Я согласен стать твоей заменой и взять на себя компанию, если вы жените меня на Элис.
Гордон не мог поверить собственным ушам, отчего в следующую же секунду расхохотался. Этот мелкий засранец даже в такой ситуации умудрялся вести себя так дерзко. Ставит условия и ведет себя так, словно отец еще должен быть ему благодарен за то, что тот снизошел до него.
— А не боишься, что после таких слов я тебя куда-нибудь за границу без денег отправлю? — затихнув, мужчина угрожающе уставился на сына.
Дамиан скривил губы от недовольства. После чего выдал то, к чему Гордон был явно не готов.
— Я хочу эту девушку и больше никого. Если жените ее на Кристофере, я сам соберу вещи и уйду из дома.
— …Совсем дурной? — растянув губы в улыбке, бросил Гордон.
— Но разве тебе не нужен наследник? Отец, ты ведь понимаешь, что это очень выгодное предложение. Ты вообще… — начал было Кристофер, но Дамиан его перебил.
— …Пожалуйста, — чувствуя себя униженным, выдавил младший, склонив голову и не желая смотреть при этом отцу в глаза.
— Скажи еще раз, глядя мне в глаза, — послышался серьезный голос отца. Дамиан, сжав кулаки, посмотрел на Гордона из-под нахмуренных бровей.
— Прими мое предложение, отец, — прохрипел Дамиан, — Пожалуйста.
Неожиданно для визитеров Гордон встал с места. Обойдя стол, подошел к креслу, где сидел младший. Парень весь напрягся от столь неожиданных действий. Покосился на него снизу вверх. Гордон, серьезно глядя на младшего, резко опустил свою огромную ладонь на макушку сына и потрепал его по волосам. Глаза блеснули, и он довольно ухмыльнулся.
— Ну наконец-то у тебя мозги стали думать так, как надо, оболтус.
Дамиан офигел от реакции папаши. Выпучив глаза, он уставился на него, не зная, что и думать.
— Как раз за год подучишься и станешь моей правой рукой. А потом такую свадьбу тебе забабахаем!
— …
— А вот Викторию придется немного расстроить, — как-то уж шибко довольно сказал Гордон, косясь на опешившего под стать младшему Кристофера, — Ну ничего. Переживет.
— Так я женюсь на Элис?! — резко вскочив с кресла, счастливо спросил Дамиан, оправившись от шока.
— Если выполнишь то, что пообещал — да, — спокойно ответил Гордон, собираясь вернуться за свой стол. С целью позвонить Ричарду — отцу девушки. Но Дамиан неожиданно обхватил его руками и приподнял, напрягшись всем телом.
— Спасибо, отец! Я стану охуенной заменой! Клянусь яйцами! — забывшись, шепнул Дамиан, отчего лицо Кристофера тут же побелело.
— …Еще раз услышу такие речи — передумаю, — процедил Гордон, вернув ликующего сына в суровую реальность.
Младший быстренько расцепил руки, глядя в красное от злости лицо родителя.
— Ладно, мы пойдем, — пискнул оживившийся Кристофер, уводя младшего из комнаты как можно скорее.
— Дети, — довольно ухмыльнулся Гордон, когда сыновья покинули кабинет.
Не успели братья выйти в коридор, на весь дом послышался истерический вопль. Дамиан замер, узнав этот голос. Сердце бешено забилось. Парень сам не понял, как рванул с места.
25. Срыв
Сердце, словно сойдя с ума, бьется от доносящихся до ушей воплей. Дамиан, тяжело дыша, мчится вперед. Из одного конца коридора в другой. Плач и крики девушки врезаются в уши и зверски терзают нутро, заставляя парня бежать что есть мочи. Он уже воочию видел истерику Элис, но сейчас…
Что-то не так.
Что-то иначе.
Все плохо.
Совсем.
И в этом… виноват Дамиан.
Сам Дамиан.
Не нужно было так поступать с Элис.
Нужно было вытерпеть, блядь!
Вытерпеть, во что бы то ни стало!
Блядь!
Перед глазами все проплывает со скоростью света. Альфа бежит изо всех сил. Сердце бьется так бешено, что невозможно сосчитать его удары.
Коридор.
Дверь.
Слуга.
Поворот.
Пронзительный крик оглушает.
Дамиан, застыв у входа, распахнул глаза.
Элис…
Девушка стоя возле стены, панически смотрела куда-то вперед.
И кричала.
По щекам текли слезы.
Дамиан судорожно выдохнул и проследил ее взгляд.
Недалеко от девушки стояли шокированная Урсула и нервная Виктория. Мать Дамиана что-то говорила Элис. Пыталась ее успокоить и подобраться поближе. Протянув руку, женщина мягко улыбалась.
Но Элис яростно махнула рукой.
Что-то сверкнуло в руке девушки.
Со свистом рассекло воздух.
Дамиан круглыми глазами уставился, как на руке его матери появился порез, и оттуда прямо на белый ковер закапала кровь.
Виктория быстро отдернула руку и спрятала ее под пиджак. Но выражение ее лица не изменилось.
— Элис, милая, не бойся, ладно, — продолжала мягко говорить женщина, уже осторожнее протянув вторую руку.
Внутри Дамиана что-то больно сжалось.
В глазах помутнело от закипевших эмоций.
Отчаяние кололо нутро тысячей мелких спиц, обжигая, словно лед.
Дамиан сорвался с места и подбежал к Элис.
Он ловко схватил обе ее руки мертвой хваткой, прижал ее к стене всем своим телом.
Как бы Элис отчаянно ни вырывалась, Дамиан удержит ее.
Разделит ее отчаяние.
Впитает его через плавящуюся и влажную кожу, поглощая каждую каплю.
Высушит ее, если это потребуется.
Но… Он больше не выпустит, больше не даст ей быть одной. Сходить с ума от одиночества. Пусть Элис покусает его. Пусть покромсает его ножом.
Дамиан вытерпит.
Он вытерпит все.
Он крепкий.
Дамиан — сорняк, который не извести ничем.
Это Элис — капризное тепличное растение. А Дамиан не только выстоит, еще и посмеется невзгодам в лицо. Но…
Элис стала его слабым местом.
И сейчас… Дамиан, словно губка, впитывает ее боль, и самому становится физически больно. Сердце ноет и разрывается от невыносимой тоски и сожаления.
Но кто, если не он, поможет ей? Кто, если не Дамиан, даст Элис надежду? Кто покажет ей, что еще есть шанс? Для них. Для них двоих. Для них двоих еще не все потеряно…
Суставы стали твердыми, как сталь. Словно несгибаемые прутья решетки, тело Дамиана пригвоздило тело Элис к стене. Парень кожей всего тела ощутил взмокшую и дрожащую плоть, что так безумно пыталась вырваться.
Из горла девушки послышался измученный крик. Она стала неистово извиваться, пытаясь освободиться. Но парень не позволял ей. Молча, отчаянно стиснув зубы, он удерживал Элис, понимая, что в таком состоянии она может быть опасна. Кровоточащая рука матери так и встала перед глазами.
Из-за воплей Элис Дамиан не слышал, что кричали за его спиной. Да он особо и не пытался вслушиваться. Единственное, что он пытался сделать — это удержать. Не выпустить наружу подступивших на глаза слез от каждой новой вспышки паники девушки. Ведь сейчас внутри все горело самым жгучим огнем. Нутро скручивало так, что казалось, он вот-вот задохнется от нехватки кислорода. А все
