Но он, видать, не выбросил. Он нагородил между ними препятствия под тупым названием «социальная разница» и сейчас намекал на это…
Или просто прятался за ними?!
– Ты хочешь пить? – спросил он, по-прежнему не расплетая рук.
А ей хотелось, чтобы он их раскрыл и притянул ее к себе.
– Нет. Я пришла к тебе. Мне не спится, мне страшно…
Наконец он разомкнул руки и взял ее ладонь:
– Пойдем. Лучше будет, если ты примешь снотворное. Я посижу с тобой, пока ты не заснешь.
– У меня нет снотворного… – Люля не двинулась с места. – Ты знаешь, Артем, у меня на самом деле очень крепкие нервы! – Ей не хотелось в спальню, ей хотелось, чтобы он и дальше держал ее за руку, и она принялась болтать лишь бы что. – На моем месте, я думаю, многие не выдержали бы. В лучшем случае уже давно сидели бы на антидепрессантах… А я неизбалованна, Артем. Со мной никто никогда не нянчился. Не вникал в мои настроения и переживания. Вот только Владька… Но так недолго, что я не успела разбаловаться. Я привыкла справляться со своими нервами, настроениями, с тоской и депрессией сама. Я научила себя засыпать при любых обстоятельствах… Никогда в жизни не принимала снотворное. Но сейчас мне трудно справляться. Хотя я держусь. Правда же?
– Правда, – ответил он серьезно. – Я поражаюсь тебе. На твоем месте мало кто из мужчин выдержал бы. Ты молодчина.
И Люля вдруг почувствовала, что в устах Артема слово «молодчина» означало большой комплимент.
Она взяла стул и села, лицом к Артему, по-прежнему стоявшему у окна.
– Давай выпьем вина?
– Ты же знаешь, Люля, что я на дежурстве, – мягко напомнил он.
– Ну, только глоточек! Я себе полную рюмку налью, а ты – глоточек. Чтобы чокнуться со мной, ладно? За судьбу, которая меня хранит!
Артем наконец отклеился от подоконника, нашарил в темноте штопор, взял указанную Люлей бутылку из шкафа, где лежал довольно большой запас хорошего вина в специальных деревянных ячейках. И, не проронив ни слова, откупорил вино и разлил его в две рюмки.
– Тебе не холодно? – кивнул он на ее босые ноги.
– Нет, – соврала Люля.
Артем поставил стул напротив, сел и поймал ее ступню. Она была ледяной. Тогда он поймал вторую и положил обе себе на колени. На теплые колени…
– Тебе так удобно сидеть? – поинтересовался он без всякого выражения.
Люля молча кивнула. Полная темнота придавала всему странный привкус нереальности. Она что-то меняла, она что-то колдовала, она что-то нашептывала… Артем вдруг показался совершенно другим. Он почему-то был холоднее с ней, чем обычно, и в то же время при свете дня он никогда бы не положил ее ступни себе на колени, тем более так непринужденно…
Он поднял бокал:
– За твоего ангела-хранителя.
Она выпила вино, не отрываясь. Он пригубил и отставил рюмку. И пристально посмотрел на нее в темноте.
– Ты пришла мне что-то сказать?
– Нет. Я просто пришла к тебе. Чтобы не быть одной. Налей мне еще вина.
Она соврала, потому что правду сказать не посмела. И, соврав, неожиданно сама поверила в то, что ей ничего и не надо от Артема. Она именно за этим пришла: поболтать с ним и выпить вина!
– Подожди, – сказал Артем. – Я обойду дом.
Он аккуратно снял ее ноги со своих колен и ушел. Его не было минут десять, а когда он вернулся, то принес для Люли халат и тапочки.
И больше не положил ее ступни к себе на колени. Действительно, зачем, когда есть теплые тапки! А теплый халат прикрыл ее тонкую ночную рубашку. Наверное, Артем счел, что она выглядит неприлично… Или принес только потому, что ей холодно?
…С чего она, собственно, взяла, что по одному ее жесту Артем должен броситься, осчастливленный, к ее ногам? Точнее, к ее телу… Он понимает, что она его не любит, а гордость не позволит ему принимать от нее подачку. Он же страшно гордый, Артем…
Люля залпом выпила второй бокал и попросила налить третий. Чуть помедлив, он налил.
– Ты хочешь напиться?
– Ага, – отозвалась она. – Хочу. Чтобы ни о чем не думать.
Она выпила третий бокал помедленнее, болтая что-то про Славку, про то, какой он смешной, талантливый и голубой. Она хотела, чтобы Артем сказал, что он не понимает геев, что это все далеко от него, как планета Марс, что…
Но он только молча смотрел на нее в темноте, и невозможно было разобрать выражение его лица.
Ну и хрен с ним. Может, он и сам гей? Может, Славка ему понравился?
– Налей мне еще.
– Хватит, Люля. Пойдем, я уложу тебя спать.
Он ею командовал! Надо же… Разошелся! А чего это он ею командует? Кто он такой, чтобы решать, хватит ей или не хватит?!
Люля была пьяна.
– Налей, я сказала!
Он молча встал, легко поднял ее со стула и понес на руках в спальню. Она уцепилась за его мощную шею, и его мерные шаги убаюкали ее. Она уже почти спала, когда он уложил ее в постель. Раскрыв глаза, сонно пробормотала: «Посиди со мной, ладно?» – и заснула.
* * *
Алексей отвез Влада, поддержал ему компанию на прогулке с Дурехой, распил с ним, как повелось, по маленькой, после чего оттащил обмякший тюфяк по имени Влад в кровать.
Вернувшись домой, Кис показал Ване листки, которые Влад воспроизвел по памяти.
– Что это? – удивился Ванек. – Класс А, какие-то латинские буквы, 40 – 120 мгб… Класс Б, опять буквы, опять цифры, мегабайты… Что за фигня?
– По-твоему, может ли здесь идти речь о компьютерных программах?
Ванька поднял его на смех: где это видано, чтобы программы продавались на общий вес? А уж если бы речь шла об объеме пересылки через Интернет, то, во-первых, такой объем не пройдет, а во-вторых, засекреченные программы по Интернету посылать никто не станет!
– Не умничай, – сказал ему Кис. – Я и сам знаю, что это туфта. Но что под ней? Что они продают?
– Может, порно?
Хм, любопытная мысль… Допустим, под этой простой схемой имеется в виду следующее: порно класса такого-то, буквы означают какие-то характеристики, столько-то штук, в общей сложности на столько-то часов…
Смущало одно: количество. Порно продаются тысячами. А в бумажках Влада указывалось ограниченное количество: сорок.
Видеокассет (СД, ДВД)? Если это число умножить на три, то как раз получится сто двадцать. Фильмы по три часа каждый? Класс А – порно с особыми извращениями? Класс В – с меньшими извращениями? Класс С – без извращений? Любопытно, что чем ниже спускался класс, тем большее количество штук и мегабайт указывалось… Возможно, что «особые извращения» идут только для узкого круга лиц и потому тиражируются в ограниченных количествах, тогда как более-менее «нормальное» порно идет на широкого потребителя и потому в значительно больших количествах?
Да нет, ерунда какая-то выходит. Порнофильмы по три часа каждый – такого не бывает. Кроме того, зачем отсылать копии фильмов? В таких делах посылается оригинал, а уж он тиражируется на месте…
Нет, никак не вписывались порнофильмы в эту схему.
Примерно таким же образом Алексей перебрал остальные варианты. У золотых слитков не может быть классов, золото в таких делах должно быть всегда одной и той же высочайшей пробы, без вариантов. Наркотики могли иметь классы, под которыми подразумевались бы разные типы: героин там, кокаин, ЛСД или еще чего. Но зато они не могли иметь четвертую графу – общий вес, кратный числу из третьей графы, под которым Алексей усмотрел количество штук. Если вес отборного наркотика класса А равен ста двадцати граммам (маловато будет, прямо скажем, для партии!), то выходило, что его расфасовали в сорок упаковок по три грамма каждая. Но в контрабандных делах никто такими мелкими упаковками не пользуется: по полкило еще куда ни шло…
Не попадала в схему и нефть: уж если ее переправляют, то всегда одним и тем же условленным объемом – будь то цистерны или хоть даже канистры.
Кис попытался подставить в схему оружие. Классы могли бы обозначать тип оружия. Но тогда третья графа означала не общий вес, а скорее цену, вряд ли кто-то продает оружие на вес, как металлолом! Однако и с этим допущением оружие никак не проходило: если класс А, к примеру, это пистолеты (револьверы, автоматы…), то сорок – это количество. Тогда сто двадцать цена в долларах? Да неужто пистолет, хоть самый никудышный, стоит всего три доллара?
Одним словом, к утру Алексей пришел к заключению, что речь могла идти только о драгоценных камнях. Только они ложились в эту схему. Класс А, допустим, алмазы (или бриллианты) в три карата, далее некие характеристики, обозначенные буквами, – всего сорок штук, общей массой в сто двадцать «мегабайт» (каратов). Класс В – алмазы по два карата, общим числом восемьдесят, общей массой в сто шестьдесят «мегабайт». Класс С – по одному карату, и так далее…
Короче, только в эту гипотезу укладывались графы и цифры из документов суперзасекреченной фирмы, в которой работал Влад.
С приятным чувством выполненного долга Алексей отправился наконец спать. Но не сумел заснуть до шести, думая о том, как проверить эту гипотезу…
