Считанным единицам на самом деле удаётся достичь гармонии с собой. И поверьте, это не те люди, которые потчуют себя и других байками о том, как это легче всего сделать. Большинству остается мучить себя осознанием – или смутным бессознательным подозрением, - что они не те, кем им стоило бы быть. Мы недовольны своими качествами, параметрами, достижениями. Мы презираем свою низменную природу. Мы больше смерти боимся своих тёмных сторон.
Иронично, но именно это – одна из главных причин того, что мы – как индивиды, а не как вид, - со временем становимся еще хуже. Наши страхи и стереотипы, направленные вовне, в один прекрасный момент переполняют нас настолько, что выплескиваются через край – на окружающий мир. Обиженные – но не зная, на что, – мы начинаем искать и находить виновных в преступлениях, которых никто не совершал.
Они всегда находятся. Не только отдельные личности, но и социальные группы, целые народы и нации превращаются в мальчиков и девочек для порки, которую мы в глубине души хотим задать самим себе. Мы объявляем, что они плохие – хотя на самом деле имеем в виду «еще хуже». И вся история человечества становится летописью кровопролития и несправедливости.
Но неверно полагать, что на нас целиком и полностью лежит вина за всё это. Мы не виноваты, что неспособны бороться с негативными аспектами своей натуры – нам они зачастую неизвестны. Мы не виноваты, что идем у них на поводу – ибо не ведаем, что творим. И тем не менее – проблема существует и требует решения. И теоретически – оно очевидно.
Нам пора перестать быть собой.
Это не означает – перестать быть людьми. Речь, опять-таки, не о виде, а об индивиде. Именно для отдельных личностей существует возможность сказать «нет» предопределенности своей натуры, поставить себе тот курс развития, который нравится им самим. Кто-то скажет - нельзя изменить то, что заложено с самого начала. Я говорю – можно, если дать человеку инструментарий. В наши дни это дело техники.
Итак, каким же будет новый человек? В первую очередь, это будет существо, способное изменять любые свои параметры. На сегодняшний день для нас это недоступно, поскольку мы привыкли воспринимать себя и свою природу как данность, как неизменное целое, над которым можно работать, но лишь долгим трудом можно достичь определенных – как правило, незначительных – изменений. Понимание – точнее, восприятие, - себя как системы с задаваемыми параметрами не соответствует психологии человека даже сейчас, в середине четвертого тысячелетия.
Тому есть объяснение. Человек постоянно создает сложные системы, в том числе программы и машины, и они кажутся ему живыми. Воспринимать себя как функцию с определенными значениями переменных – значило бы приравнять свой экзистенциальный уровень к уровню своих детищ. Из этого неумолимо следовал бы вопрос: почему мы особенные? – с очевидным ответом: да ни почему. Мы не уникальны, сказал бы человек-функция, мы лишь пыль Вселенной, как и всё, что мы создаём. И повесился бы.
Однако нового человека не ждет такая судьба. Ведь, говоря о полном контроле над своим существом, мы подразумеваем и контроль своего образа мышления. Логика, которая ведет к неблагоприятному состоянию индивида и общества, будет замещена на обоих уровнях. Вот так недостаток нового восприятия легко нивелируется за счет грамотного использования его преимуществ. Со спокойной совестью новый человек будет редактировать своё содержание под вызовы нового дня.
Начать, однако, следует, не с содержания, а с формы. Именно с ней мы привыкли себя ассоциировать. Когда мы думаем о любом человеке, которого хоть сколько-нибудь хорошо знаем, нам в первую очередь рисуется его визуальный образ. Именно он несёт для нас больше все информации, именно он прежде всего подаёт нашему мозгу сигналы о том, как воспринимать присутствие того или иного человека. И к нам самим это тоже относится.
Итак, возможность полностью менять внешность, метаморфизм. Нет сомнений, что открытие таких возможностей вызовет существенные общественные потрясения, споры, протесты, тяжбы, конфликты и прочую дрянь. Всё это, однако, неизбежные переходные шаги к новому обществу. Тем, кто отважится стать первопроходцами на этом пути, следует быть готовыми к самым разнообразным формам противостояния их выбору – от тотального общественного осуждения до убийств без суда и следствия. Это выбор истинных борцов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сделать его можно уже сегодня.
Я горда вам сообщить, что технология для превращения человека разумного в человека свободного от формы не только разработана, но и испытана по полному циклу. Для достижения нового состояния требуется лишь стандартная пересадка сознания – в новое тело, обладающее способностями к метаморфозам. Испытания показали полную безопасность и функциональность таких тел, в том числе совместимость с аугментацией.
Настало наше время. Новый человек на пороге – а с ним – и новая эпоха. Эпоха, которой суждено стать лучшими временами человечества. Приглашаю вас вступить в неё в первых рядах.
Да здравствует человечество!
Под звуки оваций голозапись растворилась в воздухе.
- Публика была покорена, – восхищенно проговорил Ульф.
- И я еще не демонстрировала образцы, - гордо ответила герцогиня.
- Должно быть, многие приняли ваше приглашение? – спросил Ульф.
- Из тех, кто собрался в этом зале – почти все. Я ведь не приглашала кого попало. Только тех, в чьём интересе я и так не сомневалась.
- А вы сами?
- Конечно, мне это было страшно интересно, - неторопливо сказала герцогиня. – Иначе почему бы я это начала?
- Вы преследовали высокие цели, - сказал Ульф. – Да и бизнес выходил неплохой. Почему-то я не подумал о том, что вы и сами хотели бы…
Герцогиня смерила его недоверчивым взглядом.
- Я хотела бы… да уж, очень хотела бы, - сказала она. – Именно поэтому я решила, что идея станет популярной. Разве вы не хотели бы?
- Это риск.
- Но разве не стоит он того? – герцогиня театрально взмахнула рукой. – Не знаю, как вы, а я бы всё своё состояние и титулы променяла на то, чтобы побыть… О, ведь в этом и прелесть – я могла бы быть кем угодно. Хоть Мэрилин Монро, хоть Жанной Д’Арк, хоть Иисусом Христом.
- Это ещё опаснее, - заметил Ульф. – Внимание к вам стало бы неприятно пристальным.
- Ну и что? Ликвита трудно определить, - она бросила многозначительный взгляд Ульфу, - уж вы-то, должно быть, знаете. Под одеяние Христа всё равно никто не заглянет, верно? Впрочем, даже это не выдало бы подделку. О, я бы попробовала! Хотя бы в порядке эксперимента.
- Быть может, всё же попробовали? – заговорщически спросил Ульф.
- Я? – с усмешкой переспросила герцогиня. – Милок, вы случайно не полицейский под прикрытием? Вы меня уже третий раз пытаетесь спросить, не ликвит ли я. Ведь если я скажу «да», это уже основание для ареста. Законы о ликвитах всё еще действуют на территории Лиги, не так ли?
- А вы интересовались, я вижу, - сказал Ульф.
- Еще бы, - Герцогиня гордо дёрнула подбородком, отчего её длинные серьги зазвенели, точно подвески хрустальной люстры. – Я каждый день надеюсь, что дело моей жизни – по крайней мере, одно из них – станет легальным в этой стране. Но увы!
- Увы… - вздохнул Ульф. – А как насчёт других держав?
Герцогиня прошлась по комнате, отвернувшись на несколько секунд к окну. Ульф понял: вопрос провокационный.
- Вы разбираетесь в космических кораблях, маркиз? – спросила она.
- Пожалуй.
- Тогда, должно быть, вы узнали те, что в моём представлении.
- Не скажу точно, - протянул Ульф, - но кажется, это осадные крейсера Транспасифики времён Войны за независимость. Эти носы…
- Эти носы всех ввели в заблуждение, - рассмеялась герцогиня. – Но никто не посмотрел на корпуса, увешанные блистерами и легкой артиллерией, без вакуумных экранов и прочего. Это крейсера Лиги, тип «Прометей». Ироничное название. Они принесли на землю очень много огня.
