Почти физически ощущая взгляды, прожигающие мой затылок, я проскользнула в подъезд, а за мной неотступной тенью проследовал Влад. Вездесущий, мать его, Влад. Только бы молчал от греха подальше. И он, к счастью, не проронил ни звука. Предполагаю, что за его вынужденной немотой кроется лютая обида, но сейчас мне на это… Я так устала, что не в состоянии анализировать.
Уплывая в долгожданный сон, я настойчиво цепляюсь за волшебную картинку в моей голове. Серый замок в лучах осеннего солнца, изумрудная трава и прощальный щебет птиц. Горько-сладкие воспоминания тонут в поглотившем меня сне.
ГЛАВА 15 Париж 2003
2003 год
Париж
Первую неделю в деревне меня никто не тревожил. Демон покинул нас на следующий же день после приезда, раздав указания обитателям замка. Мне он настойчиво посоветовал отдыхать, больше дышать свежим воздухом и напомнил, что скоро мне предстоит приступить к учёбе. Я адаптировалась, знакомилась с окружающим меня мирком и радовалась отсутствию хозяина дома.
У Жака и Доминика наступили расслабленные деньки, ведь здесь территория для моих путешествий была весьма ограничена, и парни работали по неделям. В первую неделю со мной оставался Доминик, с которым мы уже неплохо ладили. Мы вместе гуляли и обследовали владения Демона. Они оказались гораздо шире, чем мне показалось в начале, и не ограничивались изгородью из кипарисов.
Мы обнаружили большой фруктовый сад и огород, на котором хозяйственная Лурдес выращивала овощи и зелень. А ещё обследовали великолепно оснащённую спортивную площадку, длинный гараж на несколько автомобилей и примыкающий к нему небольшой автодром. Это порадовало нас обоих, а у меня загорелись глаза в предвкушении новых открытий.
Выяснилось, что Доминик здесь тоже впервые, ведь он совсем недавно работает на Демона. А Жак числился на службе у моего деда уже четыре года и бывал в замке не один раз. Он считался ценным кадром, оказывается. Демон ценил его за жёсткость и бескомпромиссность, а также за быструю и безукоризненную исполнительность. И единственный прокол хвалёного Жака был связан со мной, когда он посмел грубо и двусмысленно высказываться в мой адрес.
Любого другого Демон стёр бы в порошок, но кучерявому стервятнику повезло – былые заслуги позволили ему удержать место, но теперь он потерял прежнее доверие и очень весомую премию. Обо всём этом мне поведал Доминик, вероятно, чтобы я прониклась сочувствием к его напарнику и не держала на него обиды. Ну, сочувствия этот индюк надутый от меня точно не дождётся, а обиды он просто не заслуживает. Постараюсь его вообще не замечать, но, откровенно говоря, я была рада, что он попал в немилость к Демону. Неудивительно, что Жак возненавидел меня теперь ещё сильнее, но ведь я не заставляла его быть таким придурком.
Всю неделю я порхала, как беззаботная бабочка, но нагрянул Демон и свернул мои воздушные крылышки. Он припёрся в сопровождении противного Жака и какой-то чопорной дамы и призвал меня пред свои грозные очи. Выяснилось, что новую обитательницу замка зовут Жаклин Жаме, и я тут же про себя окрестила её милым прозвищем Же-Же. Мадам была призвана довести до полного совершенства мой французский язык, а также привить мне великосветские манеры и искоренить плебейское невежество. Глядя на долговязую и прямую, как рельса, тётку, я широко улыбнулась и произнесла короткую приветственную речь. Бледные губы мадам превратились в тонкую линию, ноздри слегка раздулись, и я сразу поняла, что мы не поладим.
До появления в моей жизни Же-Же я была уверена, что с французским языком у меня проблем нет. На деле же я оказалась абсолютно безграмотной бестолочью. Утешало лишь то, что грамотных в нашем замке, по мнению Жаклин, не обнаружилось вообще. Хорошо, если бы она ещё Демона упрекнула в безграмотности и невежестве, чтобы потом летела отсюда дальше, чем видела в подзорную трубу. Но на своего работодателя Же-Же даже взглянуть боялась. С приездом этой занудной мымры взвыли все обитатели замка, но я громче всех, поскольку приехала она именно по мою душу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Же-Же взялась за меня всерьёз, наполненная решимостью отработать каждый евроцент из своего жалования. Ей было недостаточно трёх часов в день, когда я, как прилежная ученица, впитывала её уроки и выполняла задания. Эта пиявка не давала мне покоя ни за обеденным столом, ни на прогулке, пока чуть не довела меня до нервного срыва. На мою защиту встала даже строгая экономка Марта, которой, казалось, нет до меня никакого дела. А Жак, что удивительно, позвонил Демону и пожаловался на беспредел дотошной гувернантки. Я поняла, что Жак в первую очередь пытался оградить себя от домогательств Же-Же, ведь она не ограничивалась замечаниями только в мой адрес. Также Жак отчётливо понимал, что его невмешательство повлечёт для него куда большие проблемы, ведь он не должен с меня глаз спускать и позволять кому-либо навредить моему здоровью.
Демон сухим звонком не ограничился, а явился сам и уединился с моей мучительницей в своём кабинете, после чего в замке два дня воняло сердечными каплями. Зато Жаклин сразу умерила свой пыл, ограничившись двухчасовыми занятиями в день. Этикет мы отложили до лучших времён, а точнее, пока не родится ребёнок. Сказать с уверенностью, что те времена будут лучшими, я не могла. Однако стало ясно, что терпеть эту мымру мне предстоит ещё очень долго. А пока, пользуясь своим интересным положением, я получила недолгую передышку.
*****
Жака снова сменил Доминик, а новый приезд Демона пополнил наши ряды ещё одним постояльцем, вернее, постоялицей. Молодую, симпатичную женщину звали Ребекка, и она оказалась дипломированным врачом-гинекологом, которую Демон привёз из своей клиники на весь срок моей беременности. Вместе с врачом, он припёр ещё горы медицинской аппаратуры. Комната у Реббеки была рядом с моей, чтобы она могла быть всегда рядом. Такой же чести удостоилась комната для моих телохранителей – мы тоже были соседями.
Все остальные, включая Же-Же, занимали комнаты для прислуги, расположенные в правом крыле замка. Питались они тоже отдельно, кроме мадам Жаме, которая следила за моим поведением во время приёма пищи и тем самым портила мне аппетит. Хорошо хоть замечания стали реже – лишь в тех случаях, когда её тонкий эстетический вкус уже не мог стерпеть моего варварства.
А уж когда Же-Же однажды обнаружила меня в рабочем комбинезоне, всю перепачканную мазутом и машинным маслом, с ней чуть припадок не случился. Это я под предводительством Доминика начала постигать устройство автомобиля. Демон выделил для моего невинного увлечения свободный бокс и даже приобрёл парочку развалюх. Ну, это в его понимании они были развалюхами, а мои земляки истекали бы завистливой слюной.
В таком графике протекал сентябрь. У меня появилось ещё несколько дополнительных уроков по предметам, которые я была обязана постигать в коллеже. Так как моя фигурка стала очень быстро округляться, количество предметов было ограничено. Демон посчитал самыми необходимыми – математику, физику и английский язык. Французский был обязательным по умолчанию. Физику и математику преподавал очень благообразный старикашка, которого привозили ко мне ежедневно на полтора часа. Англичанка приезжала дважды в неделю.
Живот у меня рос не по дням, а по часам, но учителя, казалось, не замечали моего положения и, к счастью, претензий к моей успеваемости у них не было. Материал я осваивала легко и даже с удовольствием. Не скажу, что очень любила физику, но мои старания давали неплохие плоды. А англичанка вообще не уставала меня нахваливать.
В конце сентября резко похолодало. Мои прогулки стали реже, а занятий прибавилось. Ещё одним моим преподавателем стал его темнейшество Демон. Мой книжный стеллаж пополнили труды по психологии, по мастерству владения голосом и искусству речи, по искусству гипноза и гипноанализа. Да я просто в ужас пришла, когда выяснилось, что всё это я должна постигнуть под руководством своего непедагогичного деда и что эти научные труды являются только азами.
