Таких финтов я не творил даже в юности. Дрался, конечно – не без этого, но чтобы разбивать кулаки о стену… Я так не психовал даже когда меня Ленка бросила, а ведь с ней меня связывали годы, и вроде бы любовь, как я думал. Оказалось, то были не страсти, а так – вяленькая репетиция перед бурным, сокрушительным чувством. А теперь во мне драйва – вёдрами черпай. Да я сам уже мистер Драйв.
*****
–Ух, да ты прямо как жених вырядился, – Руслан внимательно оценил мой потрёпанный вид, перевёл взгляд на окровавленную руку и присвистнул, – Какие страсти, брат, и, судя по тому, что ты один – шерше ля фам?
– Ага, «ля фам» – он самый.
До начала переговоров ещё есть время, но его недостаточно, чтобы обрисовать другу всю полноту картины и передать в какой я заднице. Да и место для душевных излияний не самое подходящее. Поэтому, пока Рус мне оказывал первую медицинскую помощь, я коротко пояснил суть конфликта и выразил надежду на то, что Диана всё же приедет ко времени.
– Как же весело протекают твои будни, Вэл, я прямо истекаю завистливой слюной.
– Лишь бы не безудержной мочой, так что завидуй молча, – парирую я, и мы заваливаемся в наш кабинет.
– Ты бы ещё в тюремной робе заявился, – Лёха смерил меня презрительным взглядом и вернулся к прерванному разговору с Михаилом.
Михаил? А что тут делает этот крендель, разве мы его не забраковали? Я с недоумением пялюсь на недотёпу переводчика и отмечаю про себя, что выглядит он гораздо увереннее, чем вчера после собеседования. Лёхин приветственный комментарий я просто игнорирую, но не Русик:
– А чем тебя его прикид не устраивает, ведь это ты у нас главный переговорщик и, как я понимаю, Мишка-Сяо, а нам ни к чему светить таблом, – и, сложив ладони вместе, Руслан низко поклонился Михаилу.
– Клоун, – зло процедил Лёха и снова перевёл взгляд на меня. Осмотрел, словно мерзкое насекомое и меня накрыло.
– Послушай, ты, хлебало своё заверни в обратную сторону или я тебе помогу, начальник х*ев.
Таких выпадов от меня, всегда уравновешенного и неконфликтного, не ожидал никто. Да что там – я и сам от себя не ожидал, вероятно, пребывал ещё на кураже. Да и от Лёхи таких борзых наездов мы с Русиком не ждали – с чего бы ему так себя вести и изображать главного гондона? Лёха набычился, но я уже успел заметить промелькнувший испуг в его глазах. Сейчас одно неосторожное слово или движение с его стороны – и меня уже будет не остановить. Он это отлично понял, поэтому тихо просипев «потом поговорим», отступил и сосредоточился на своём протеже, который заметно побледнел и косился на меня с опаской.
– Ты, Мао Цзэдун, не волнуйся, к тебе нет претензий… пока, – но, кажется, мои слова возымели обратный эффект и Мишка, протерев вспотевший лобик платочком, взвизгнул:
– П-простите, но я просто не могу работать в такой атмосфере.
– Да кто тебя трогает, сын Поднебесья, расслабься уже и давай, репетируй потихоньку, – попытался успокоить переводчика Руслан, но как-то не очень убедительно. Небритый, в джинсах и толстовке, в глазах Михаила он сейчас не выглядел миротворцем.
Как ни странно, положение спас Лёха. Взглянув на часы, он деловито произнёс:
– Так, время у нас ещё есть и мы с Михаилом ненадолго отлучимся, попьём кофейку.
Ну, и попутный ветер вам в спину.
ГЛАВА 18 Диана 2018
2018 год.
Диана
Владик стал превращаться в проблему. Я в растрёпанных чувствах – ненавижу, когда что-то выходит из-под контроля, а контролировать Влада не очень получается. Ведь это я сама отпустила поводок и спровоцировала его привязанность. И неожиданно увлеклась сама, а это мешает мне связно мыслить. И зачем этот олух всё портит своей неуместной ревностью? А ведь у нас мог бы получиться неплохой тандем на какое-то время. Но теперь я в этом не уверена – парень вляпался слишком сильно, и нам обоим нужна передышка друг от друга. Не хочу его ранить, но по-другому никак не получается.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Звонок домофона заставил встрепенуться и вспомнить о делах насущных. На выходе из спальни я столкнулась с Риммой, которая поспешила мне сообщить, что звонил курьер, и сейчас он поднимается к нам. Наверняка, цветы принесли и, с большой долей вероятности, – они от Тимура.
– Диана..., – Римма нервно закусила губу, – простите, это совсем не моё дело, но…
– Римма, или говори сразу, или даже не начинай, – осекла я её.
Девчонка вскинула на меня свои прекрасные фиалковые глаза и пробормотала:
– Влад… просто я случайно увидела, что у него слёзы…
– Bordel de merde!
Глаза у Риммочки испуганно округлились.
– П-простите, – девчонка попятилась.
– Тебе не за что извиняться, Римма, это же не ты обидела моего мальчика.
– Вы не любите его? – и столько трагизма в этом вопросе!
Обалдеть! Ты мне ещё лекцию прочитай о высоких чувствах, пигалица подневольная. Да ещё этот долбаный Владик расквасился на глазах у сентиментальной дурочки.
– Римма, встреть, пожалуйста, курьера, а я тороплюсь на переговоры, – и я поспешила вернуться в спальню, чтобы заняться собой.
Что я могла ей ответить? Что, если я и знаю, что такое любовь к мужчине, тогда это не то чувство, за которое стоит бороться и рвать своё сердце? Проверено опытным путём, и не однажды – все эти страсти проходят, как насморк, чтобы в следующий период своей уязвимости ты смогла подхватить очередной вирус. Сначала некомфортно, потом тяжело дышать и трудно представить, как жил без этой помехи. Далее дышать становится легче и ты временами забываешь о болезни и, наконец, всё проходит, будто и не было вовсе.
Но разве мечтательные, юные барышни готовы услышать такое циничное сравнение? А Риммочка… – получив от жизни такой жестокий и подлый урок, она сохранила веру в настоящее, светлое чувство, и кто я такая, чтобы пытаться её разубеждать.
И кто же я? Уже не юная и совсем не трепетная барышня. Достаточно взрослая и опытная, чтобы давать советы молоденьким дурочкам, но слишком замкнутая и сдержанная, чтобы этого не делать. Чересчур жестокая и расчётливая, чтобы искромсать и опошлить любые романтические поползновения. Но кто бы знал, насколько трусливая, чтобы позволить себе обнажить собственную душу, выпустить на свободу давно пожирающее меня чувство, дать ему определение. Оно ядовитой змеёй сдавило моё сердце, отравило кровь, но обречено остаться платоническим. Возможно, секрет вечной любви именно в этом и кроется – низменные плотские инстинкты убивают высокие чувства. Звучит фатально, но работает.
– Диана, вы отпадно выглядите! – с придыханием пролепетала Риммочка, когда я во всеоружии покинула спальню. – Ой, а вы же цветы не видели, они от Баева. Взгляните только – целую клумбу притащили.
– М-м-м, комплиментарный букетище, – прокомментировала я необъятную охапку кремовых роз в большой плетёной корзине, украсившей мою гостиную.
– Да, теперь Вы знаете, что по мнению этого бандюги Вы само совершенство и идеальная пара для него, – с важным видом закоренелого ботаника провозгласила Римма.
– Ты знаешь язык цветов?
– Успела прогуглить, – призналась девчонка и хитро улыбнулась.
– Молодец! Против совершенства ничего не имею. Вот только идеальная пара отпадает, это мы уже выяснили с господином Баевым.
Я заметила, как после моих слов Римма облегчённо выдохнула.
– Удачи вам, Диана, боюсь, китайцы сегодня забудут, как дышать, – прощебетала она, провожая меня к выходу.
ГЛАВА 19. 2018 год Влад
Появление Дианы вышло эффектным. Интересно, все её переговоры похожи на шоу? Она всё же опоздала. Я уже видел злорадную ухмылку Лёхи и сочувствие Руса. Конечно, они решили, что ветреная дамочка нас кинула, и это было очень неприятно. Только Михаил от волнения потел, пыхтел и не замечал никого вокруг. Диана задержалась ровно настолько, чтобы мы все успели почувствовать себя идиотами.
