товарищ Неверов, рекомендую хорошенько подумать над своими показаниями. Времени у вас будет предостаточно!
На меня надели наручники. Опять, блин. Но на этот раз — за спиной. Вывели в коридор, оттуда в другой… запоминать дорогу я даже не пытался. Потом долго спускались на лифте. Интересно, какой этаж, как глубоко под землёй? Мысли были отстранёнными. Очевидно, глубоко. Запахло сыростью и нечистотами. Ну хоть освещение электрическое, и то ладно. Ещё один коридор, бетонный, железная решётка, ещё одна. Команда «лицом к стене». Меня провели через несколько блок-постов, мимо ряда железных дверей с закрытыми окошками, и, наконец, завели в одну из камер. Наручники сняли, и я остался один.
Ну хоть отлить, наконец, можно, — усмехнулся я своим мыслям.
И растянулся на жёстком матрасе, брошенном на привинченные к полу железные нары.
Вечером покормили какой-то баландой. Ел я без аппетита, даже не чувствуя вкуса еды.
И снова часы ожидания.
Ночь прошла без приключений. Хотя спал ли я? Не помню, кажется, иногда в сон проваливался. Проснулся утром совершенно разбитый.
А после завтрака в двери загремел замок.
— Встать лицом к стене! — донеслась команда.
— Не нужно, — послышался знакомый голос. — Вы можете быть свободны. Проследите, чтобы нашей беседе никто не мешал.
— Есть, товарищ… — тюремщик замялся.
— Свободен, — в голосе говорившего проскользнуло раздражение.
Дверь открылась, и в камеру зашёл старый знакомый, которого я узнал бы из тысячи. Тот самый, крысолицый. Который якобы учёный. Ну да, конечно.
— Иван Иванович, из 2-го главка, — представился он, закрывая за собой дверь. — Побеседуем?
Глава 15
Цена свободы
Иван Иванович сидел в кресле и, надев наушники, внимательно слушал беседу своего объекта разработки со следователем. Последний отработал вежливую просьбу превосходно, как по нотам разыграв переход от дружеской беседы к фактическому обвинению. Оставив при этом Неверову огромное поле для собственных фантазий. Да и камеру Алексею подготовили специальную. Там даже лампочка под потолком едва теплилась, её электрики ограничили в мощности, чтобы она светила неровно, в половину накала.
Параллельно контрразведчик пролистывал имеющиеся данные по службе Неверова, а также системные данные. И данные эти говорили об одном: Неверову невероятно везёт. Правда, это везение не распространялось на ранения, но тем не менее и Неверов, и Бурова выжили там, где другие не смогли бы.
В везение Иван Иванович не верил. Любая случайность — это скрытая закономерность. И по прошествии двух с лишним месяцев наблюдения, он склонялся к тому, что все эти случайности — результат чьей-то поддержки. Кто-то направляет Неверова, присматривает за ним. И две системные директивы, полученные им самим, лично — тому подтверждение.
Осталось выяснить, кто это. Но вот как? Ведь не спросишь в лоб: «А скажи-ка, Алексей, кто тебя курирует?»
Самое смешное в том, что Алексей может и сам не знать! Он может вообще быть именно тем, за кого себя выдаёт, случайным попаданцем. И при этом кто-то изнутри Системы оказывает ему поддержку, ведёт… Куда? Зачем? В чём цель? Если куратор Неверова засел в Центре Управления Системой, то у него и так есть все допуски и знание секретов.
Но что если… Иван Иванович даже усмехнулся своим мыслям, настолько они ему самому показались фантастичными. А с другой стороны… «Отбросьте все невозможное; то, что останется — и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался». Отбрасываем случайное везение, отбрасываем получение доступа к секретам как цель внедрения… Что остаётся?
А остаётся одно простое предположение… И каким бы фантастичным не было допущение, оно отлично объясняет все странности. В ЦУС сидит агент, или из ЦРУ, или из другого мира. Сидит, видимо, давно, и самое главное — без связи со своим центром. И Неверов с его подготовкой прекрасно подходит на роль посыльного что в том, что в другом случае. Да и в Союзе его ничто не держит…
Поэтому вербовать Неверова, конечно, надо. Но так, чтобы никто не догадался. Правда, если неизвестный агент засел в ЦУС, то у него просто широчайшие возможности для отслеживания действий объекта, и скрыть взаимодействие практически нереально. А значит, надо дать Неверову ложную цель вербовки! И история с контрабандой отлично для этого подходит!
Ну а пока пусть клиент помаринуется и сам себя накрутит, как он своим героизмом любимую девушку подставил.
Иван Иванович плотоядно ухмыльнулся.
* * *
— Иван Иванович, из 2-го главка, — представился крысолицый, закрывая за собой дверь. — Побеседуем?
— Разве у меня есть выбор? — буркнул я, вставая со шконки.
Мышцы от неподвижного лежания задеревенели, и тело отзывалось нехотя.
— Конечно, товарищ Неверов. Выбор есть всегда. Но, боюсь, альтернатива нашей беседе вам не понравится.
Второй главк… это же контрразведка!
— Уже не нравится, — согласился я, поддерживая заданный Иван Ивановичем светский тон, — хотел как лучше, а получилось… мало того, что сам под подозрение попал, ещё и Майя с Лерой…
Подождав, пока визитёр усядется на вторую шконку, я тоже присел, на «свою».
— Ну а что вы хотели, инициатива наказуема! — контрразведчик развёл руками. — А ведь мы с вами, товарищ Неверов, договаривались, что вы не будете отсвечивать и создавать нам проблемы!
— С Маратычем мы договоривались, а не с вами, — уточнил я чуть грубее, чем хотел. — Да и я не специально, само как-то получается.
Отговорка прозвучала совсем уж по-детски. Но ведь правда само!
— Я там тоже присутствовал, если помните, хотя и не каждую минуту. Вот как раз про ваше это «само получается» я бы и хотел поговорить, — Иван Иванович закинул ногу на ногу. — Сперва банда рецидивистов…
— Что мне оставалось делать? — я изобразил на лице саму невинность. — Так-то я думал они хотят к Майе в душевую забраться.
— Повезло Майе, что вы её отстояли, — кивнул мой собеседник. — И сержанту повезло. А потом вам встретился енот… Как так, режимный объект, и тут на тебе, енот по казарме разгуливает, да ещё и в закрытую на ключ дверь умудрился прошмыгнуть.
— Тоже очень сильно удивлялся, — как можно непринуждённее я отзеркалил позу контрразведчика, — может, там была микроскопическая аномалия?
— Интересно, какова вероятность такого чудесного совпадения? — прищурился Иван Иванович. — Но что самое удивительное, вы енота не просто подобрали, прикормили, но ещё и к делу пристроили! Это ведь он того крысюка завалил?
— Завалил-то я, но Чарли держал, да, — я улыбнулся. — Знаете, иногда мне кажется, что Чарли вообще всё понимает, только сказать не может. Но внимание на опасность обращает очень своевременно.
— Поразительно, вы не находите? Ну а с ящерами, — мой визави небрежно махнул рукой, — там и вовсе чистая удача. Не кажется ли вам, товарищ Неверов, что вам как-то очень уж дохрена везёт?
Выражение лица у него резко
