Я вернулся в памяти назад, в момент осознания идеи, прокрутил, что меня зацепило в этом ритме, и я понял, в какой момент и куда надо подложить камень, чтобы другой долетел до черного квадрата.
Вот только камень у нас остался один. И я поделился инсайтом с Морганом, сетуя на отсутствие инструментов для выполнения.
— Так у нас же есть меч! Можно его подсунуть! — предложил он идею.
— Ага, и останешься без оружия.
— Если я останусь с оружием, то мы останемся здесь, и оно всё равно бесполезное. А так — ну выпало же оно с того монстра, значит, другое оружие в этом лабиринте тоже можно будет раздобыть.
— У меня же есть кинжалы! — я настолько к ним привык, что даже не вспомнил о них сразу!
Так и решили — вставить кинжал под первый топор в нужный момент.
Очень осторожно, чтобы не остаться без руки, я подгадал момент и подсунул его в щель для лезвия в полу, кинжал четко встал преградой маятнику, и …
…мы увидели, как лезвие топора разрезало мой кинжальчик насквозь вдоль по самому клинку. И продолжил топор свое качание туда-сюда, просто проходя между двух лепестков бывшего кинжала.
Ого, у топора заточка! Круче самурайских мечей!!! Мде… Вот и остался я без парного клинка.
Дальше чешим репу. Хорошо хоть время тут не ограничено. Но терпение наше уже на исходе, да и подкрепиться не мешало бы, о чем тут, в ловушке, речи и быть не может. И когда найдём хотя бы тех же крыс — не известно. Так что бесконечного запаса времени у нас всё же не имеется, хотя бы в силу органических причин.
И тут Морган встал во весь рост, взял свой меч и приложил его плашмя к отверстию в боковой стене коридора, откуда топор выезжал и заезжал при движении.
Я понял его идею, подскочил и подхватил тяжеленную рукоятку меча, удерживая его. Он быстро схватил последний камень, в этот момент наш топор как раз уткнулся в лезвие, преграждающее ему путь в стену, и вся махина с топорами в коридоре застыла. Меч зафиксирован вместе с топорищем, я тут же юркнул вниз, спасти останки брата уцелевшего кинжала — не знаю, зачем, но так было нужно, я чувствовал. Морган в это время уже запустил камень в полёт в дальний от нас конец коридора.
Мы затаили дыхание в полной тишине, и вздрогнули, когда меч лопнул (хреновый меч Моргану достался, так что пусть не расстраивается), и топор вошёл в свой паз. Вся система маятников опять закрутилась.
— Ты попал? — я не увидел тот момент, когда камень достиг своей цели и спросил поэтому.
— Попал. Он упал внутрь, это было отверстие.
Через несколько мгновений что-то на том конце коридора зашипело, как будто паровой или пневмо механизм сработал. Ура! Надеюсь, это камень упал на деактиватор ловушки!
Так и есть! Топоры стали замедлять своё движение! У меня от напряжения аж ноги подкосились, настолько важно было то, что мы сейчас смогли провернуть. Наконец, весь механизм маятников замер, и мы осторожно двинулись среди них. Дошли до середины, и стало слышно, как начинают проворачиваться старые шестерёнки системы коридора, и вот — один топор впереди меня чуть сдвинулся, второй следом за ним тоже… Медленно-медленно маятник обратно оживал.
Мы с Морганом, не глядя друг на друга, ломанулись вперёд, понимая, что если не поторопимся, то нас ждёт питерская участь резанной сосиски, и настанет нам «кровь, кишки, распидарасило».
Еле успели!
Последний метр я уже просто в прыжке преодолел, убыстряясь, и мы оба повалились на пол.
А пол — не пол, а вся его поверхность, как оказалось, плита активации открытия прохода в торце коридора.
И разлеживаться, приходя в себя от адреналина гонки с препятствиями, не было времени, так как кнопка-плита, придавленная нашими телами, не держала проход открытым. То есть, она просто запустила механизм открытия, и не влияла на его состояние.
И открывшийся паз в стене стал обратно задвигаться.
Не вставая, я так на четвереньках и бросился к всё сужающемуся проходу, Морган за мной — успели! С трудом, но успели. Протиснулись уже вплотную к стене, в которую закрывалась плита-дверь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ффухх!
Снова коридор. Пустой и мрачный. Ну и какая тут ловушка?
Помня по играм из своей жизни, откуда я попал в этот мир, я решил прощупать ногой осторожно ближайшие плиты.
Так и есть! При нажатии на одну из них резко из стены выскочили копья, перегородив путь.
Но под ними осталось пространство где-то в пол метра высотой. Легкотня! Я с Ларкой в Томб райдере проходил этот фокус! И мы уже спокойно, обычным перекатом проскользили по полу под этими копьями, и оказались на другой стороне коридора.
С этой стороны оказался тоже камень, наступив на который, мы услышали, что копья втянулись обратно в стену — что мы и увидели, обернувшись, а впереди нас стена стала отъезжать в бок.
Мы вошли в следующее помещение и обомлели. Огромное, с покатым потолком, уходящим вверх, оно было покрыто каким-то органическим покровом, мерно пульсирующим и подсвеченным в некоторых местах. И повсюду, везде, куда хватал глаз, всё пространство было заставлено какими-то коконами. И от этих коконов вверх тянулись то ли лианы, то ли пуповины.
— Я чувствую здесь жизнь, в них, — тихо отозвался Морган. Он что, получил перк «чутье жизни», что ли, в отличие от меня, с моим перком зова смерти?
— А я вижу их мамашу, по-видимому.
К нам двигался монстр-рептилия, с огромными зубищами и чередой фасеточных глаз по всей голове. В сознании тут же всплыли картины логова графа Дракулы с его яйцами зародышей детей-летучих мышей, из фильма про Ван Хельсинга, и еще странным образом кладка яиц Чужого из одноимённого фильма.
Хотя эта хтоническая хрень и не была похожа ни на Дракулу, ни на пресловутого Чужого…
Глава 18
Серебристо-зелёного свечения от органики, что покрывала все стены, потолок, пол и любые неровности, хватало, чтобы и без виара я мог рассмотреть окружение.
Возможно, когда-то это был тот самый храм, где нам надо было искать нашего бота-голограмму, судя по очертаниям архитектуры внутреннего устройства. Но за наростами и лиановидными отростками, настолько переплетёнными, что пустых стен и свободного пространства почти не оставалось, изначального вида помещения было не разобрать.
Вокруг вроде бы и тихо, но еле слышно шелестяще-цокающее шипение монстра, и чмакающие звуки тут и там, раздающиеся как будто от этих наростов-яиц повсюду. Нос почуял очень тонкий, еле слышимый запах белка и гнили — как будто пахло пропавшими грибами.
«Еда пришшлааа. Сссаамааа.» — услышали мы в голове чей-то свистящий шёпот. Ошибиться было нельзя — это шипела (шипело?) чудовище. Это существо явно было разумное, и ело таких же разумных. Видимо, какая-то агрессивная раса ксеносов.
— Извини, красотка, перчиком и специями забыли себя обсыпать, — выдавил я.
— У нас есть кое-что получше пищи, — неожиданно сказал Морган, и я на него удивлённо посмотрел.
— Морган, ты о чём?
«И чшштоо жее ээто?»
Это мы одновременно с чудовищем спросили — я вслух, оно по мысленному каналу.
— Я подарю тебе наслаждение, какого ты не испытывала никогда в жизни, о сильнейшая из Чмáчидов, самая плодовитая матка из всех, кого я видел! Я дам удовольствие, во сто крат сильнее рождения твоих детей! Ты оценишь сполна и не пожалеешь! Я окажусь для тебя лучшим претендентом на охранника твоей кладки!
Ага, так в мед. карте Моргана и запишем: «его кукуха собрала чемоданы и уехала в бесконечное путешествие по мирам слаанешитов, не обещав вернуться».
— Морган, ты в своём уме? — уточнил я у него вполголоса, чтобы не навлечь на себя её внимание.
Оказывается, он в курсе, кто это, да ещё и разбирается в иерархии и нюансах этой расы, похоже…
— Всё нормально, Ван, — ответил он мне спокойным голосом, — те два дня в пещере сектантов не прошли для меня даром, и я познал всю прелесть излишества удовольствий. Меня не сломили жадность и гедонизм с сибаритами, но я теперь не могу жить без… Мною пересечена опасная грань, ведущая к одержимости стремлением к совершенству в похоти и извращениях. Я знаю множество рас, с которыми можно постичь удовольствие, недоступное человеческой расе. За те бесконечные часы и дни распятия под озером я стал одержим, я хочу вернуть то время переизбытка, бесконечной, сладкой до боли потребности насытиться, удовлетворить то, что могу вкусить во Дворце Слаа. Я поглощён этим без остатка. Я должен примкнуть к воинству во имя Слаанеш!
