Вернулся муж загорелым, а супруге объяснил, что врачи порекомендовали ему легкий загар для общего укрепления организма, и он, дескать, лежал в шезлонге на лоджии санаторного номера. Никаких подозрений у Люды не возникло. Ей даже не пришло в голову, что пребывание на солнце несовместимо с сердечной патологией. Наоборот, у неё сразу же возникли ассоциации с тяжелобольными героями романов Ремарка, которых в горном санатории вывозили на каталке на свежий воздух. Она почувствовала острую жалость к «больному» супругу и мучилась виной — все из-за нее, из-за её нечуткого отношения.
Так продолжалось три года. Как только возникала какая-то невыгодная для Михаила ситуация, он тут же хватался за сердце, закатывал глаза и валился на руки перепуганной жены, будто бы теряет сознание. Чуть что, он заявлял: «Ты довела меня до инфаркта! Хочешь окончательно меня в гроб вогнать?!» Хотя инфаркта у него не было и в помине, эти напоминания внушали Люде тревогу.
Под предлогом тяжелой сердечной болезни Михаил сменил работу на более необременительную, и теперь посещал рабочее место не чаще 3-4 раз в месяц. Зарабатывал он сущие гроши, но Люда не смела роптать. Ей пришлось взвалить на свои плечи и обеспечение семьи хлебом насущным, и уход за мужем. Новомодные сердечные препараты стоят недешево, и Люде приходилось отказывать себе во всем. Даже детям она не могла многого купить. Тумбочка в их спальне вся уставлена коробочками с лекарствами, но муж ныл, что ему ничего не помогает. Днем он на несколько часов уходил из дома под предлогом, что врач рекомендовала ему пешие прогулки, а приходя домой, ложился отдыхать.
По ночам Люде не спалось. Если ей удавалось забыть сном, Михаил, выспавшийся днем, тормошил ее: «Мне плохо, а ты спишь, как убитая! Я умру, а ты и не заметишь!» Изводя себя самоукорами, бедная женщина вставала, чтобы выполнить очередной каприз мужа. Потом она и вовсе не могла заснуть, с тревогой прислушиваясь к его дыханию.
В свои 38 лет Люда выглядит 50-летней. Измученная женщина, которая ничего хорошего от жизни не ждет. «У меня тяжело болен муж, — заявила она в самом начале беседы. — Но ему вы помочь не сможете. А у меня бессонница. Я боюсь принимать снотворные — а вдруг не проснусь, а с мужем в это время что-то случится. Посоветуйте, что мне принимать».
Выяснив все обстоятельства, я спросила ее: «Людмила, а с чего вы взяли, что ваш супруг тяжело болен?» «Ну как же… — растерялась она. — У него же был сердечный приступ». «Но ведь это было три года назад. Сейчас ведь у него нет приступов». «Потому что ему порекомендовали режим, чтобы их избежать». «Все это верно, но судя по всему, у него был кратковременный спазм коронарных сосудов. Это может быть у любого человека его возраста, особенно в состоянии эмоционального волнения. Но на стенокардию это не похоже. А об инфаркте вообще говорить не стоит». «Но ведь он постоянно наблюдается у врача!» «Ну и что? Есть люди, в том числе, и многие мужчины, которые любят ходить по врачам и жаловаться на нездоровье, а на самом деле они ещё и нас с вами переживут. Вы беседовали с его лечащим врачом?» «Нет, муж сам к ней ходит». «А что у него с кардиограммой?» «Я никогда не спрашивала…»
Невозможно вылечить больного, который знает, что здоров.
Д.Е.
Я посоветовала ей поговорить с лечащим врачом мужа и выяснить, на самом ли деле у того есть серьезная сердечная патология. Лично я была убеждена в обратном. Стенокардия — это серьезное заболевание. А судя по поведению её супруга, имела место типичная агравация.
Люда не решилась пойти к лечащему врачу Михаила, боясь, что тот об этом узнает. Тогда я сама позвонила в поликлинику и поговорила с ней. Как и предполагалось, ничего серьезного у Михаила не было. Электрокардиограмму ему сделали, на ней не обнаружено никакой патологии. Врач подтвердила, что Михаил часто приходит к ней, постоянно жалуется на боли в сердце. Она полагала, что боли у него невротического характера, и рекомендовала то, что обычно рекомендуют врачи в таких случаях — эмоциональный покой, уменьшение нагрузки, успокаивающие средства. Дорогостоящие сердечные препараты — это уже инициатива самого Михаила, врач ему их не рекомендовала.
Журнал «Занимательная фармакология».
NN
Я убедила Людмилу привести мужа к кардиологу нашего центра. Поначалу Михаил возражал, но она сказала, что участковый терапевт все же не кардиолог, нужно проконсультироваться с хорошим специалистом. На это ему нечего было возразить. Его обследовали, сделали кардиограмму, фонокардиограмму, ультразвуковое обследование. Когда наш кардиолог пришел ко мне, чтобы сообщить о результатах, он с усмешкой сказал: «Хотел бы я, чтобы и у нас с тобой был такой же мотор, как у этого ипохондрика». Несмотря на профессиональный сленг, думаю, вы все поняли.
Анализы он сдал. Но их вернули.
В. Вишневский
На самом деле у Михаила нет даже невротических болей, все это даже не агравация, а чистой воды симуляция. Испугавшись, что жена подаст на развод, и его удобной жизни придет конец, он использовал такой способ давления на нее. Заодно и культивировал её чувство вины. Теперь у него есть все, что требовалось — забота, внимание, жена исполняет любую его прихоть, работой он себя не обременяет, свободное время проводит как ему хочется.
Я долго думала, в какой форме сказать об этом своей пациентке. В её состоянии известие о том, что муж дурачил её три года и довел до невроза, — могло быть слишком большим потрясением. Но наш кардиолог меня опередил. Встретив Людмилу в коридоре (она всюду сопровождала мужа, боясь — а вдруг ему станет плохо!), кардиолог молча протянул ей свое заключение. Человек он саркастичный, порой шутит «по-черному», правда, обычно лишь в кругу коллег. Но тут он не отказал себе в удовольствии и в конце заключения вывел своим четким почерком: «ПРАКТИЧЕСКИ ЗДОРОВ. ЖЕЛАЮ СТО ЛЕТ ЖИЗНИ!» Держа в руках листок, растерянная Люда вошла в мой кабинет: «Как же так, доктор… Миша здоров?» «Здоров, — подтвердила я. — Его здоровье значительно лучше вашего». На её лице я увидела выражение облегчения. «Слава богу, моей вины нет», — со вздохом сказала она. Люда даже не сердилась на мужа. Я была рада, что она не вскочила с возмущенным видом: «Ах, он негодяй! Уж я ему покажу!», — потому что это опять путь к семейным раздорам.
Люда повела себя здраво. Она прошла курс лечения, а потом, не вступая в объяснения с мужем, подала на развод. Правда, Михаил уже так вошел в привычную роль, что опять попытался изобразить сердечный приступ, но Люда уже не купилась.
Врач долго обследовал пациента и никак не мог определить, чем же тот болен. Наконец он глубокомысленно произнес:
— Идите домой, примите горячую ванну, а потом погуляйте часок-другой без пальто.
— Вы полагаете, это поможет?
— Нет, но вы почти наверняка получите воспаление легких, а его мы легко распознаем и успешно лечим.
Анекдот
Кстати, агравируют свое состояние многие мужчины. Немало женщин удивляются, как трепетно муж относится к своему здоровью. Стоит ему простыть, подхватить всего лишь насморк или пару раз кашлянуть, супруг жалуется, что «ужасно себя чувствует», при температуре 37,1 ложится в постель и требует, чтобы жена окружила его заботой — то ему подай чай с малиной или медом и ужин в постель, то принеси второе одеяло и теплые носки, то наглухо закупорь все форточки и вообще «не шуми, не болтай, не беспокой, изчезни». Даже зубная боль у мужа может стать трагедией для всей семьи. Зубоврачебного кресла многие боятся, но признаться в этом не хотят. Мужчина предпочитает ходить по квартире и громко стонать, держась за щеку, причитать, как ему больно, требовать от жены сочувствия. Он согласен хоть неделю полоскать рот содой, но только не идти к зубному врачу. Вся семья в такие моменты в стрессовом состоянии — у папы болит зуб! Все в укрытие! Не тревожить, не лезть с советами и вообще лучше не попадаться на глаза.
Часто симулируемая мужчинами болезнь — радикулит. Стоит ему раз испытать приступ радикулита, потом он будет хвататься за поясницу каждый раз, когда вы попросите его выполнить какую-то физическую работу.
