буду, просто пронесу такое милое воспоминание через всю жизнь, какой бы она короткой ни была.
Из-за нашей возни одеяло немного сползло, так что я теперь вполне могла шевелить руками, чем и воспользовалась.
Интересно, мои действия не воспримут как домогательство? Кто знает, как у них тут с подобным?..
Одной рукой я осторожно обняла эльфа, внимательно наблюдая за его состоянием. Не проснётся ли? А другую положила на его грудь.
Чувствовала, как под моими пальчиками мерно бьётся мощное сердце, а тихое дыхание Лана и меня саму вводило в какое-то сонное состояние. Кажется, я даже периодически ненадолго снова погружалась в дрёму.
Так мы и лежали. Фактически спали в обнимку.
Вырываться не хотелось. Хотелось, наоборот, поверить в это его «Моя. Никуда не отпущу», побыть его личной принцессой, даже если это всего лишь на пару часов, пока Лан спит.
А потом он, наверное, и не вспомнит об этих словах и объятиях. К сожалению.
Да-а… Как-то совершенно незаметно и за такой короткий срок этот мужчина умудрился запасть мне в душу. И дело было не в простой благодарности за спасение от Босхафта и искреннее участие в моей судьбе. Он просто мне понравился этой своей неправильностью и открытостью, заботой и чуткостью, причудливым сочетанием лёгкого хулиганского характера и серьёзности в тех вопросах, которые этого требуют. Вот только испытывает ли он ко мне хоть что-то похожее?
Хотя… даже если и испытывает. Он — принц, я — иномирянка без роду-племени. Не допустит его отец такой мезальянс, так что закатай губу обратно, Леночка. Смотреть можно, трогать нельзя.
Так что я жадно рассматривала лицо младшего принца, запоминая каждую чёрточку. Этот шрам через левую бровь, горбинку на носу, маленькую родинку в уголке правого глаза…
Но недолго это счастье длилось. Лан открыл глаза, сонно и недоверчиво прищурившись на весь мир.
А потом наши взгляды встретились.
Индарэллан
Мне снился чудный сон.
Сон, в котором Лена, моя нежная фарфоровая леди оказалась моей иллариа. И я видел такие чувственные картинки, в которых эта невероятная девушка с восторгом и нежностью отзывалась на мои объятия и поцелуи…
И так хотелось воплотить это в жизнь, кто бы знал.
Но в какой-то момент сладкий сон взбунтовался, и привидевшаяся мне девушка начала вырываться из моих объятий. А я так боялся потерять её, что только прижал её к себе сильнее и уговаривал сон:
— Моя, моя, никому не отдам, никуда не пущу.
И… видение поддалось. И снова меня окутало волной нежности, но, казалось, сейчас её было ещё больше. Такой мягкой, тёплой… невероятной. Той, которая может быть только с иллариа.
Но из сладкого и такого притягательного сновидения меня как будто что-то вытягивало. Чуйка буквально вопила, что за мной пристально наблюдают.
Правда, о том, плохо это или совсем отвратительно, молчала, так что я усилием воли заставил себя разлепить глаза, с жалостью отпуская чудесные картинки неосуществимого.
После такого сна сознание было как в тумане, но даже в этом состоянии я прочувствовал, что Лена на самом деле обнимает меня тонкой фарфоровой ручкой.
Практически так же, как в моём сне…
Вот только в глубине медовых глаз вместо восторга и влюблённости таилась настороженность и… какое-то обречённое ожидание?
Что ж, вот так и разбиваются хрупкие мечты о тихом счастье и иллариа. А я всегда говорил, что утро добрым не бывает.
Но в голове упорно крутилась только одна мысль: хочу её поцеловать. По-настоящему. Так, чтобы до дрожи, чтобы не хватало воздуха в лёгких, чтобы одно дыхание на двоих и тихие полустоны, сплетающиеся между собой в такую желанную мелодию…
И так Лена была близка, казалось, только немного потянись — и вот твоё желание исполнится, что я поддался.
Поддался этому порыву, потянулся к своей фарфоровой леди и коснулся холодных жёстких губ поцелуем. Лёгким, практически невесомым… но от этого прикосновения словно огонь по венам растёкся.
Краем глаза отметил, что Лена подалась вперёд, прикрывая глаза и запуская тонкие пальчики мне в волосы, а потом…
Потом между нами вновь полыхнуло, но нам уже было всё равно.
В это же время в замке Босхафта
Озлобленный на весь мир гений спал за своим рабочим столом. Он только-только закончил чертить новую схему для одного интересного амулета, блокирующего лесную магию эльфов, и теперь заслуженно отдыхал прямо на чертежах.
С ушастыми ему было сложнее всего. Сломить волю младших лесных духов было легко, особенно после того, как Босхафт подчинил себе дриад ближайшего леса, отладив тогда первые свои наработки на этом поприще. С древодевами пришлось повозиться, но результат был впечатляющ. А вот эльфы…
Чёртовы долгожители! Из-за магических особенностей расы к ним было слишком сложно подобраться, но наконец! Наконец он смог придумать, как заставить их склониться перед ним. Эти гордецы слишком высокого мнения о себе. Высшая раса, достойнейшие… тьфу!
Но теперь он поставит их на колени!
Вот только выспится чуть-чуть после долгих дней и ночей работы без перерыва и сразу отправит мелкую нечисть к их лесу, чтобы опрыскивали деревья вредоносным составом, ослабляющим растения, а, соответственно, и саму магию леса. Что могут эти эльфы без подпитки? Ничего! Другие направления магии они практически не развивают. Глупцы.
Именно так грезил Босхафт. Но мы же не будем его разочаровывать тем, что эльфы прекрасно развивают и другие свои магические дары, правда? Пусть мечтает себе. И спит, спит, да подольше. Так от него вреда меньше…
Колдун справедливо полагал, что утро добрым не бывает. А если и случается такая неожиданность, то утро начинается в обед, а неплохо, если и ещё попозже.
Босхафт вообще предпочитал работать по ночам, ему так думалось лучше. Наверное, это пошло ещё с детских времён, когда единственно время, которое мог потратить на себя мальчик из бедной семьи — короткая ночь. Ведь с самого раннего утра и до позднего вечера он работал наравне со взрослыми. Денег его семье катастрофически не хватало…
Потом он поступил в магическую академию — такого самородка
