Он почувствовал, как его прошиб пот. «Если старуха и впрямь говорила с копами и они восприняли ее всерьез, то решат, что кто-то выслеживал доктора, а позже выяснят, что мою машину, припаркованную напротив больницы, увез эвакуатор. Затем, просмотрев мое досье, они обнаружат, что у меня есть судимость. Они могут захотеть узнать, зачем я припарковался около больницы и где я находился, когда истек срок стоянки. А этот момент почти совпадает с тем временем, когда толкнули доктора».
Спокойно. Спокойно. Сэмми дошел пешком до своей квартиры в Нижнем Ист-Сайде и сменил одежду и обувь: теперь на нем были рубашка с галстуком, спортивная куртка, слаксы и отполированные ботинки.
С сотового он позвонил в справочную службу и, раздражаясь на компьютерный голос, пробубнивший: «Переключаю вас на оператора», узнал нужный ему номер.
Монотонный голос напомнил, чтобы он не забыл водительские права, страховую карту и карточку регистрации, а также взял с собой наличные для получения автомобиля. Сэмми продиктовал номер своих водительских прав.
— Машина уже там?
— Да. Только что привезли.
Промучившись двадцать минут в такси, еле ползущем по узким улицам центрального Манхэттена в сторону Западной Тридцать восьмой улицы, Сэмми предъявил водительские права служащему на штрафной стоянке.
— Страховка и карточка регистрации лежат в бардачке, — произнес он дружелюбным тоном. — Я навещал друга в больнице и забыл про счетчик.
Следовало ли ему это говорить? Поверит ли ему служащий? Сэмми казалось, что молодой полицейский пристально разглядывает его строгими глазами. «Я просто нервничаю», — подумал он, стараясь успокоиться, пока шел к машине за страховкой и карточкой регистрации. Наконец он заполнил заявление, заплатил штраф и уехал.
Не успел он проехать и квартала, как зазвонил его сотовый. Это был Дуг Лэнгдон.
— Ты все запорол! — Голос Лэнгдона дрожал от ярости. — Весь город уже знает, что под колеса автобуса толкнули привлекательную молодую докторшу и что она едва не погибла. Тебя описывают тоже довольно точно. Плотный мужчина средних лет в темной трикотажной куртке. Ты, случайно, не оставил им свою визитку?
Почему-то от панических ноток в голосе Лэнгдона Сэмми успокоился. Ему не хотелось, чтобы Лэнгдон выходил из себя.
— Сколько, по-вашему, плотных мужчин средних лет в темных куртках ходит по улицам Манхэттена? — спросил он. — Скажу вам прямо сейчас, что подумают копы. Если они поверят той старой курице, они решат, что это был один из тех парней, что забывают принять успокоительное. Сколько их разгуливает по городу и толкает людей на железнодорожные пути! Так что не волнуйтесь. Вашей докторше сегодня выпал счастливый билет. Следующий будет моим.
39
Барри Такер оставил своего напарника Денниса Флинна в квартире Рене Картер дожидаться техника из полиции, чтобы тот опечатал дверь.
— Эта леди относилась к своим драгоценностям с явным легкомыслием, — заметил Флинн. — На ее туалетном столике разбросано много ценных на вид вещиц, еще больше лежит в ящиках шкафа.
— Продолжай искать все, что может относиться к ближайшим родственникам, — распорядился Такер. — И составь перечень всех людей, фамилии которых найдешь в ее деловом календаре. Потом начни с мужчин и узнай их адреса в телефонной книге Манхэттена. Проверь, не живет ли поблизости один из них. Я сейчас иду в тот бар, где Картер предположительно встречалась со своим знакомым. Он может оказаться отцом ребенка.
Говоря это, он вынул из рамки фотографию Рене.
— Если повезет, мы довольно быстро разрешим эту задачку.
— Ты всегда на это надеешься, — сухо произнес Флинн.
— Деннис, речь идет о ребенке, который может оказаться в сиротском приюте, если мы не найдем родственника, готового его забрать, — напомнил Барри Такер.
— После того, что мы слышали от няни, я начинаю думать, что ребенку будет лучше в приюте, чем было дома с матерью, — тихо произнес Флинн.
Это замечание не выходило у Барри Такера из головы, пока он ехал к ресторану, расположенному неподалеку от особняка Грейси. Именно там Рене Картер вышла из машины, чтобы встретиться с загадочным мужчиной. Барри попытался представить себе одного из своих детишек в больнице, оставленного на произвол судьбы.
«Ни за что на свете, — подумал он. — Если со мной и Триш что-то случится, обе бабушки, не говоря уже о трех сестрах Триш, будут оспаривать друг у друга право опеки над детьми».
Ресторан оказался английским пабом. Бар был расположен прямо у входа, в обеденном зале Барри рассмотрел не более дюжины столов. «Местное придворное заведение, — подумал он. — Держу пари, у них полно постоянных клиентов. Будем надеяться, что Картер в их числе». Похоже было, что все столы заняты, как и большая часть табуретов у стойки.
Барри прошел в конец бара, подождал, пока бармен придет принять заказ, и положил на барную стойку свой золотой жетон и фотографию Рене Картер.
— Вы узнаете эту даму? — спросил он.
Бармен округлил глаза.
— Да, конечно. Это Рене Картер.
— Когда она была здесь в последний раз?
— Позапрошлым вечером, во вторник, около половины одиннадцатого, плюс-минус десять минут.
— Она была одна?
— Пришла одна, но ее ждал какой-то мужчина. Он выдвинул для нее табурет, но она сказала, что им лучше сесть за стол.
— Как она обращалась с этим мужчиной?
— С презрением.
— Вы знаете, кто он такой?
— Нет. Не припомню, чтобы видел его здесь раньше.
— Как он выглядел?
— Под пятьдесят или чуть больше. Темные волосы. По-настоящему интересный господин, и, могу сказать, одежда на нем была явно не с распродаж.
— Как он вел себя по отношению к Рене Картер?
— Похоже было, он нервничает. Еще до ее прихода выпил два скотча.
— Ну а потом они пошли за столик?
— Угу. К тому времени почти все столы освободились. Мы закрываем кухню в десять. Пока они продолжали стоять у бара, он заказал два скотча и сказал ей что-то вроде: «Вижу, ты по-прежнему любишь односолодовый виски?»
— И что она ответила?
— Она сказала что-то вроде: «Не могу себе больше позволить односолодовый скотч, но ты-то явно можешь». — То
