Спасибо селянам! Помогли с постройкой. А то уж и не знаю, как бы мы со всем этим управились. У них даже умелец нашёлся, чтоб посреди казармы очаг с отводом дыма сложить. А сейчас мы занимались тем, что сколачивали в казарме лежаки в два этажа. Ну и заодно отгораживали там для меня отдельную каморку, сбивая стенки из таких же жердей, что шли и на изготовление лежаков.
За всё это время горцы ни нас, ни посёлок ни разу так и не побеспокоили. То ли наше присутствие их отпугнуло, то ли свои дела у них были, но за все четыре месяца нашего пребывания на этом плато горные племена себя никак не обозначали. Мы их присутствие даже со смотровой площадки не обнаружили.
Селяне у нас не появлялись с прошлой недели. Им сейчас не до нас. Осень наступила. Сбор урожая вовсю идёт. И на полях, и в садах, и даже в лесу. Мы тоже то в лес по грибы-ягоды-орехи ходим, то к реке — рыбу ловить да коптить. Зелёный коптильню сложил из камней, как они у себя в лесу делали. Так что мы теперь и рыбой, и мясом копчёным запасаемся, к зиме готовимся. И лошадям на зиму сена вдоволь заготовили. Эвон, неподалёку два огромных стога стоят, верёвками перетянутые, чтоб ветрами осенними да зимними не разметало.
Продолжая обтёсывать жерди, я мысленно перебирал, что мы сделали за прошедшее время, чего не успели, и что ещё предстояло сделать, готовясь к зиме. Глаза при этом по привычке скользили вокруг, осматривая окрестности и примечая все изменения, происходящие в окружающей обстановке. Потому я ещё издалека заметил скачущего к нам во весь опор всадника.
«От деревни скачет, — отметил я, — случилось чего?»
Между тем всадник доскакал до нашего поста, покрутился там, видимо, выспрашивая о чём-то. Кто-то ему что-то ответил, кто-то махнул рукой. Всадник, развернув коня, помчался в мою сторону. Когда подъехал ближе, я его узнал. Один из молодых парней из посёлка. Бывал у нас часто, помогал строить казарму, косить сено. И вообще был парень свойский и простой в обращении.
— Эй! Цыган! Привет! — послышался его звонкий голос, — Сержант где?
Цыган в ответ помахал рукой и ткнул пальцем в направлении кустов, за которыми я и стоял:
— Там!
Кивнув в благодарность, парнишка развернул коня.
Подъехав поближе ко мне, парень спрыгнул на землю и, приветливо улыбнувшись, сказал:
— Доброго дня вам, господин сержант! Да поможет вам Высший!
— Здорово, — ответил я, — и тебе — того же! Чего примчался? Дело есть? Или так, попроведать со скуки?
— Староста прислал, господин сержант, — оглаживая коня, ответил тот, — праздник у нас в эту субботу будет. День последнего снопа. Вас всех на праздник приглашаем.
— Хм… Праздник — это хорошо, — раздумывая над его словами, ответил я, — Вот только всем-то уж точно прийти не получится. Но кто сможем — придём обязательно. Так старосте и передай.
— Так мы ж понимаем, — согласно кивнул гонец, — служба. Как без неё?.. Ну, так мы вас ждём, господин сержант! — воскликнул он, запрыгивая обратно в седло.
Я в ответ изобразил некое движение топором, мол — договорились, и с одного замаха снял с жердины сразу несколько мелких веточек.
Полоз и Грызун, работавшие неподалёку, разумеется, весь разговор слышали и, довольно переглянувшись, показали друг другу большие пальцы.
Не успел посланец старосты уехать, как в поле, со стороны реки показались два всадника. Это возвращались с охоты Степняк и Зелёный, уехавшие ещё утром.
Однако, когда они подъехали к казарме, добычи при них не оказалось, а вот выглядели они довольно странно. Степняк весь, с ног до головы, был вымокшим до нитки. Зелёный же, бросая на него короткие взгляды, прыскал от смеха в сторону.
— О! Привет, охотнички! — приветствовал их весёлым возгласом Одуванчик, как раз вышедший из казармы, — Как охота?
При этих словах Зелёный вдруг от души расхохотался, а Степняк насупился и, соскочив с седла, молча исчез за дверями казармы.
— Чего вы? — недоумевает Одуванчик.
— Да, уж… поохотились, — закатывается Зелёный.
Тем временем к ним подхожу я, следом подтягиваются Полоз и Грызун, из казармы выходят Циркач и Дворянчик.
Услышав сказанное Зелёным, Дворянчик коротко бросает:
— Рассказывай.
— Поехали мы со Степняком на охоту, — начал Зелёный.
— Это мы и так знаем. Ближе к делу, — отозвался Циркач.
— Ну, подъезжаем к реке. Взяли немного в гору. Едем мимо большого серого камня над обрывом. А вплотную к этому камню сосна растёт. Гляжу, а под сосной енот сидит. Нагрёб себе кучу шишек сосновых и грызёт их. Обед у него, значит, — хмыкнул Зелёный.
— И чего такого? — не понял Полоз.
— А то! — продолжает закатываться Зелёный, — Я Степняку и говорю, гляди, мол, шапка тебе на зиму под сосной сидит, енотовая. Надо? Он обрадовался. О, говорит, сейчас я его поймаю. Я говорю: «А чего его ловить? Давай лучше я его подстрелю. Всего и делов». А он мне говорит: «Подожди, не стреляй. А то ты мне шапку испортишь!»
Последнюю фразу Зелёный произнёс уже под громкий смех слушателей. Начало истории прозвучало довольно многообещающе. Мы устроились вокруг рассказчика, уже спрыгнувшего с седла и принявшего картинную позу ради продолжения рассказа:
— Скидывает Степняк плащ, сползает с седла и растянув плащ в руках, со всех ног рвёт к обедающему еноту. Да там и бежать-то — с полсотни шагов. Енот сперва и не понял, что это за ним бегут. А когда сообразил, то единственное место, куда он мог скрыться, была та самая сосна, под которой он сидел. Не долго думая, енот зажимает в зубах самую большую шишку и что есть духу взлетает на самую макушку сосны. Он наверное, думал, что такая туша, как наш Степняк на ту сосенку не полезет. Она же с руку толщиной, не больше. Ан, нет, просчитался енот! Степняк, с криком «попался, сука!», полез! — Зелёный от возбуждения хлопнул кистью правой руки по ладони левой, — И вот, значит, Степняк лезет, енот на макушке визжит благим матом и пытается отстреливаться.
— Как это? — не понял Циркач, — Чем отстреливаться?
— Ну, как чем? — хмыкнул Зелёный и ткнул себе пальцем за спину, — Хвост поднял и — залпами! Но, правда, не попадает, — тут же уточнил Зелёный, покосившись на вышедшего из казармы Степняка, уже переодевшегося в сухое, — сосна слегка под наклоном к реке растёт. Так что всё мимо летит. А Степняк — лезет!
Я-то со стороны смотрю, лучше него всё, что происходит, вижу. И вдруг понимаю, что дальше ничего хорошего не будет. И кричу ему, мол, слазь оттудова, не лезь дальше! А он — ни в какую. Я его, говорит, уже почти достал! Вы знаете, в какой-то момент я уже тоже думал, что он этого енота достал. Но тут сосна под весом Степняка понемногу начинает сгибаться и наклоняться в сторону реки. Он этого сначала не заметил, а потом уже поздно было.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
