— Я смотрю, Павлин снова взялся за свои штучки, — произнес он.
Внезапная смена темы изумила Эллиота, сидящего напротив. Он лениво улыбнулся, скрывая свои истинные чувства.
— Да, этот дьявол вызывает восхищение. Чрезвычайно умен.
— И даже больше. Я бы сказал, он преследует какую-то цель.
Эллиот вопросительно поднял бровь:
— С чего ты взял?
— Пресса, разумеется, сосредоточилась на самом преступлении, но мне кажется, глядя на жертв, вырисовывается определенная картина.
— Неужели? Уточни, что ты имеешь в виду.
Алекс нахмурил рыжеватые брови:
— Все жертвы так или иначе связаны с армией. Мне вдруг подумалось, что наш павлинообразный приятель может оказаться бывшим военным, желающим отомстить.
— Понимаю. — Эллиот и раньше не держал шурина за простака, несмотря на его внешность, но все равно, похоже, недооценил. — Ты уже делился с кем-нибудь этой теорией?
— Разумеется, нет. У меня нет ни малейшего желания играть в ищейку, — надменно заявил Алекс.
— Тогда зачем ты мне это рассказываешь?
— Ты бывший военный, мне интересно узнать твое мнение. Да ладно, старина, не смотри на меня с таким удивлением. Твои взгляды на армейское начальство нам отлично известны. Я легко могу представить, что ты разделяешь мотивы Павлина.
— Я искренне одобряю его выбор жертв, если ты об этом. Более подходящих негодяев трудно придумать.
— Да, но я о другом. Разве обычному солдату это известно? — Алекс соединил кончики пальцев. — Кое-что из этих вещей… к примеру, бриллиант Кинсейла. Чтобы его выкрасть, нужно хотя бы знать о его существовании.
— Неофициальная информация, которой ты, похоже, владеешь, — сухо сказал Эллиот. — Я не видел в газетах сообщения о том бриллианте.
Алекс смущенно улыбнулся:
— Да, Кинсейл держал ее при себе, но все равно это был Павлин. По-твоему, как ему удалось заполучить эту информацию? По мне, так Павлин наверняка имел какое-то отношение к разведке.
Эллиот пожал плечами.
— Ты ведь работал там во время войны?
— Что ты, черт возьми, хочешь этим сказать? — нетерпеливо поинтересовался Эллиот.
— Если с тобой что-нибудь случится, сердечко Лиззи будет разбито вдребезги, — проговорил Алекс, его лицо смягчилось. — Я люблю эту девчурку. Не знаю, что она во мне углядела, но я по гроб жизни за это благодарен. И не хочу, чтобы она расстраивалась, ты меня понимаешь?
— У тебя нет причин беспокоиться.
— Но я действительно беспокоюсь, Эллиот, — со вздохом сказал тот. — И хочу заручиться твоим обещанием.
— Повторяю, у тебя нет причин беспокоиться.
Под его уничтожающим взглядом Алекс проглотил возражения, которые вертелись у него на языке. Не составляло труда увидеть, отчего Эллиот считался отличным командиром.
— Я рад это слышать. Она ведь о тебе беспокоится, ты знаешь.
— И у нее нет для этого никаких причин. Вы уже решили, когда отправитесь на север? Лиззи говорила, что собирается рожать в твоем доме под присмотром местной знахарки.
— Правда? Она так сказала? — Взгляд Алекса потеплел. — Она моя дорогушечка, твоя сестренка. Я самый удачливый человек на свете.
С удивлением обнаружив, что в чем-то согласен с шурином, хотя раньше семейная жизнь его никогда не привлекала, Эллиот поднялся на ноги и проводил его до двери. Тот ушел, а Эллиот не находил себе места. В последние дни он сбывал статуэтки, наносил запоздалые визиты друзьям и добросовестно решал небольшую проблему, присланную расторопным управляющим. Другими словами, всячески избегал размышлений. Избегал, поскольку не знал, что и думать, это состояние разума ему совершенно несвойственно, непривычно.
Эллиот плюхнулся на неудобный стул в библиотеке и уставился на частичку пыли, прилипшую к гессенскому сапогу. До сих пор не верил в подобный исход, а ведь он был близок. Она так тянулась к нему, желая прикоснуться. От одной мысли об этом он вспотел с головы до ног. Эллиот много размышлял о случившемся. Что, черт возьми, пошло не так? Она была такой… и он тоже был… О боже!
Он поднялся и стал листать раскрытую на столе бухгалтерскую книгу, ничего в ней не видя. Безумие какое-то, галлюцинация. Он побарабанил пальцами по столу, не сомневаясь, что она хотела его в эллинге. Не мог он ошибаться в страсти, что воспламенила ее щеки и груди.
Ее груди. Эллиот застонал. Черт возьми! Что же скрывал ее брак? Редкий случай, но сейчас он жалел, что не попросил Лиззи разнюхать насчет скандала. Ха! Будто он стал бы ее слушать! Пакет с книгами ему доставили еще три дня назад, и он до сих пор лежал нераспечатанным. Книги Деборы. Несмотря на все разногласия, он до сих пор надеялся, что она сама ему о себе расскажет, когда решит довериться.
Эллиот взял со стола нож для писем и стал машинально разрезать лист из бювара. Почему он так упорствует? Почему ему невыносима даже мысль о капитуляции? Они провели вместе много времени, Дебора до сих пор оставалась для него во многом загадкой, а Эллиот всегда любил вызовы. Может, в этом все дело? Допустим, он сумеет убедить ее рассказать свою историю, а что потом?
Он вернул нож в держатель. Пока рано об этом думать, он еще не достиг цели. «Бессмысленно переживать о следующем шаге, когда еще не сделан этот», — напомнил он самому себе, бездумно игнорируя тот факт, что планирование шагов до самого конца всегда было его modus operandi, привычным образом действий. Надо дать ей время закончить книгу. Она сама поймет, что должна объясниться. Рано или поздно ее осенит. А если нет, значит, она его просто использовала ради своего «павлиньего» сюжета.
Использовала ли? Возможно, хотела отплатить ему таким образом, но не смогла довести до конца? На какой-то ужасный миг он рассматривал такую возможность, но потом с огромным облегчением отверг. Дебора не способна на такое коварство. Она придет к нему, в конце концов, просто нужно потерпеть. А до тех пор надо занять свое время чем-то практичным.
С облегчением прекратив самокопание, Эллиот решил нанести визит в боксерский салон Джексона в надежде выплеснуть там излишек энергии.
Хорошенько взбодрившись, он вернулся через два часа и обнаружил у себя Дебору.
— Умоляю, простите меня. Я знаю, что вы меня не ждали, но я в рекордное время закончила свою книгу и хотела с вами поговорить.
И нервно улыбнулась.
— Надеюсь, вам не пришлось ждать слишком долго. — Эллиот провел ее в гостиную, тайком проверяя шейный платок, который повязывал, не имея зеркала. Интересно, волосы у него в таком же беспорядке?
— Я не была уверена, что вы примете меня после… последней встречи. — Дебора остановилась перед пустым камином. — И я бы не стала вас винить в отказе. Я просто не хотела, чтобы вы думали… я боялась, что вы могли решить… будто я настаивала на нашем знакомстве просто, чтобы участвовать с вами в кражах, — единым духом выпалила она. — То есть сначала это было так, но я не думала… я имею в виду, потом все уже было совсем иначе. И я надеялась… несмотря на то что я не могла… и была настолько глупа… короче говоря, я пришла, чтобы спросить, не можем ли мы начать все сначала. Если вы испытываете такое желание. Хотя если нет, я пойму… ну и, в общем, это все, что я хотела сказать.
