Та усмехнулась и продолжила работать.
– Все еще может повернуться не в вашу пользу, арходос Экзипнос.
Гидеон поморщился. Он хотел услышать, как её губы называют его по имени. Пламя на пальцах нетерпеливо затрещало, требуя свободы. Он встал и подошел к её столу. Снял вторую перчатку и, погасив огонь, навис над женщиной, оперевшись обеими руками на ее стол. Валерия, наконец, отложила перо. Её грудь тяжело поднималась в декольте. Это был лучший ракурс, Гидеон многое бы отдал, за возможность скользнуть внутрь этой ложбинки. Возможно, она специально надевает такие откровеннее платья, чтобы подразнить его?
– Спалите хоть один лист, доложу Рибелиусу. – Пригрозила Валерия. Она смотрела на него снизу вверх. Вместо лица жертвы, он видел непоколебимую решимость.– Вы же знаете, что я люблю его. – Слова ее разрезали его сердце на мелкие кусочки и раскрошили на рабочий стол.
Гидеон подавил желание сжечь библиотеку и стремительно вышел. Плац сегодня будет разрушен дотла. Его огонь просил свободы.
Валерия опустила лицо на ладони и тяжело вздохнула.
Ей доставляло удовольствие мучить его. Так же, как его хозяин мучает её. Это было неправильно и по-детски.
Но ей ничего не оставалось. Рибелиус не отпустит её. А она не сможет уйти. Но и женой ему никогда не станет. Сначала она радовалась его страсти, его постоянству. Сколько бы не было у властелина любовниц, прекрасных или непокорных, он всегда возвращался к ней. Она никогда не упрекала и не показывала ревности. Но со временем стала слишком жадной, её сердце хотело большего. Она хотела его ответных чувств. Быть может, он вообще не способен на любовь. Но она хотела занять место рядом с ним. Кто, кроме нее достоин этого? Кто еще сможет выдержать столько времени возле повелителя. К чему еще он может её так тщательно готовить?! Так почему же он медлит?!
Он обучил ее управлению замком, манерам, точным наукам, наполнил знаниями. И полностью заполнил собой. Все её существование, вся ее жизнь была посвящена удовлетворению великого Феоса. За четверть века, что она прожила в его власти, она перестала надеяться на что-либо. Единственная возможность изменить их отношения, получить его ребенка. Но великий маг сам контролирует зачатие. Сколько бы раз она не спала с ним, только его желание могло зародить в ней жизнь. Она многое усвоила из библиотечных книг и заметок на полях.
Она знала, что возможно, не переживет этой беременности. Знала, но готова была рискнуть.
22. Усмирение
Рибелиус выплыл из состояния бесконечного спокойствия, скатился со спины Октавиуса и прижался лбом к его морщинистой коже. Черепаха жевала одежду Диты, сидевшей рядом.
Маг бросил на нее недовольный взгляд и пробормотал:
– Да-да. Мне тоже не нравится. Ей больше идет нагота.
Дита встала, отряхнула платье и развела руки в стороны:
– Обнимемся, рогатенький?
Рибелиус зашипел сквозь зубы, дернул цепь, подтаскивая девушку к себе:
– Мы идем в спальню.
– Я тоже соскучилась, дорогой! Но не слишком ли ты торопишь события?! – Дита прижалась к властелину, руки прошлись по его голой груди. Она лично сняла с него рубашку.
– Что за спектакль? Мне нужна сила!
– Прошло меньше недели с последнего раза. Не боишься впасть в зависимость от меня? – Девушка поцеловала мага в район ключицы. Выше, к сожалению, было не дотянуться.
– Гидеон уже уехал за мальчишкой! – Прозвучало не так решительно, как должно было быть.
– Не могу поверить! Ты опять ребенком собрался меня шантажировать?! Что за детский сад!
Рибелиус растянул губы в змеиной улыбке:
– А мы можем договориться?
– Спой мне.
– Что?
– Спой мне серенаду под окном. Своди на свидание. Добейся. – Богиня пожала плечами. Она подготовит список романтических свиданий к следующему разу.
– Издеваешься?
В конце концов, он сам задал вопрос. Пошел на уступки. А если гора сделала первый шаг…
– Сделай меня своей королевой.
Рибелиус расхохотался. Такую наглость могла позволить себе только эта женщина. Прикованная к нему цепью, изломанная. Рабыня, диктующая ему свои условия. Он двадцать лет учил Валерию Фиди, готовя ей место на троне. А эта сладкая ведьма с микроскопическими мозгами пупыророга и полным отсутствием адекватности метит в королевы?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он закинул Диту на плечо и шлепнул по выступающей точке. К сожалению, через юбки не удалось прочувствовать нежность кожи, да и звук вышел не тот. Рибелиус, не переставая скалиться, отнес девушку в спальню и усадил на кровать:
– Хорошо, я сделаю тебя своей женой! Довольна? – Пообещал он. Не он первым будет держать жену запертой в подземелье.
– Да. Вот после свадьбы и поговорим. – Улыбнулась Дита.
– Тогда мне придется зарезать парочку человек на пентаграмме. – Прошептал он, многообещающе прикусив ей мочку уха.
Она обняла его. Дернула за белоснежную прядь и насмешливо фыркнула:
– У тебя нет пентаграммы. Ты ее РАЗРУШИЛ, рогатик!
Спокойствие, подаренное Октавиусом, разлетелось стеклянными бусинами по полу. Рибелиус схватил непокорную ведьму за шею и придушил. Дита выгнулась ему навстречу, обхватила ногами за талию и прошептала прежде, чем потерять сознание:
– Разве это все, на что ты способен?
Темный властелин посмотрел на бездыханное тело. Она его бесила, выводила из себя и нервировала. Больше всего на свете Рибелусу хотелось сломать её.
Раз и навсегда.
***
Валерия Фиди перенесла все документы в большой зал библиотеки и организовала там рабочее место для властелина и первого помощника.
Кабинет, и зал с пентаграммой перестраивали триста лучших каменщиков из столицы. А Гидеон заказал шесть новых кресел взамен сломанных.
Причина всех разрушений в замке куталась в плед, пока её хозяин работал. Индивидуальный донор магической энергии решительно отказалась испытывать наслаждение добровольно. Потребовала свиданий, ухаживаний, романтики, свадьбы. И главное – отказаться от спорной идеи открытия портала в мир демонов. Запросы её росли в геометрической прогрессии. Аппетит увеличивался, несмотря на отсутствие послаблений со стороны повелителя. Казалось, она живет в параллельном мире. В котором счастлива и любима Рибелиусом. И не замечает, что она всего на всего используема им.
«Будет тебе свадьба, только заложников наберу побольше!» – Пообещал властелин, но давить не стал. Кто знает, что выкинет сахарная ведьма на этот раз. А в нем еще плескались остатки магии. Навязчивые идеи этой сумасшедшей он решил игнорировать. Все чаще хотелось отрезать ей ногу или руку. Но он уже понял, что ведьма покинет тело, как только он приступит к делу.
Проносясь через скопления звезд на спине Октавиуса, он решился поменять метод укрощения. Её слабость – он сам. И не воспользоваться этим – глупо.
Рибелиус заставил ее спать с ним в одной постели, чтобы привыкла к его телу и не смела, даже думать о побеге.
Он каждый вечер целовал её, отмечая насколько податливо юное тело. Заставляя девушку тянуться к нему, требовать большего.
Но каждый вечер Дита останавливала его в шаге от черты, после которой нельзя сдержаться.
– Будешь ли ты удовлетворен лишь моим телом? Хочешь ли получить всё? И сердце и душу, Элиас? – Шептала она ему в шею.
И он отступал.
Нужна ли ему её душа? Возможно. Её сердце? Почему бы и нет. Она должна полностью зависеть от него. Полностью подчиниться. Такое уже было. Все женщины, которых он хотел, рано или поздно влюблялись в него. Власть, сила и знания легко заменяют чистые чувства.
Обладать живым источником магии означало бесконечную власть. Силу, не ограниченную законами природы. Заставить ее желать его всей душой, искать его внимания. Такая эмоциональная зависимость намного крепче любого ошейника.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он заставит её полюбить его больше жизни.
Он будил ее утром, чувствуя горячее тепло слишком близко. Она отказалась одевать сорочку. Он великолепно контролировал мужские порывы и слабости организма. Вожделение легко преодолеть, когда тебе больше трехсот лет. Дита жалась к нему сквозь сон, позволяя утонуть в своей мягкости. Но смеялась и выскальзывала из объятий, стоило рукам проникнуть слишком глубоко.
