карты, без жратвы и с грустью на сердце. Жаль Никитину, вряд ли она уцелеет с таким командиром. Из прибытков от всей этой весьма рискованной операции у меня остались только деньги с офицера, зажигалка, солдатская шинель, фонарик, да пара кусков мыла.
Направлялся я на запад. Теперь мне была известна судьба дивизии, и можно было возвращаться к своим, сказав, что смог выжить в бою и пробиться из окружения. Но если я выйду в гордом одиночестве, то это будет прямой путь в особый отдел для задушевных костедробительных бесед. Поэтому, возвращатся надо с подарком — пленным немецким офицером, а с таким живым багажом через Днепр переправиться будет практически невозможно. Поэтому я принял решение обойти Бобруйск с запада и выйти к нашим войскам, удерживающим плацдарм в районе Рогачева — Жлобина. К Могилеву идти бесполезно — там сейчас очень жарко и плотность войск высокая. А гомельское направление является второстепенным, поэтому шансов успешно перейти линию фронта там гораздо больше. Надеюсь, минимум недельку они ещё продержатся. Ну а по пути прихвачу подарок, думаю, даже лейтенанта хватит, чтобы снять с меня большую часть подозрений. Топать пешком по болотам в такую даль желания у меня не было, поэтому ближайшая промежуточная задача — выйти в район Кличева, до которого по прямой на запад километров пятнадцать, там аккуратно, без шума захватить транспорт, на котором добраться до нужного мне участка фронта.
Казалось бы — пятнадцать километров совсем немного и преодолеть их можно часа за три. Однако, когда идешь по этому лесу, прямо идти не получается — постоянно попадающиеся на пути болота, протоки и буреломы заставляют отклоняться то в одну сторону, то в другую, возвращаться назад, кружить по лесу в поисках пригодного пути. Поэтому около восьми утра, будучи ещё довольно далеко от Кличева (более точно определиться с местоположением не было возможности за неимением карты) я нашел сухое место, съел последнюю остававшуюся у меня банку овощных консерв, постелил трофейную шинель и завалился спать. Проснувшись в половине второго, я продолжил свой путь и вскоре вышел к околице небольшой деревеньки на десять дворов, со всех сторон окруженной болотами. Забравшись на дерево, я приступил к наблюдению с помощью бинокля и через час пришел к выводу, что здесь немцев нет, да и полицаи, похоже, отсутствуют, во всяком случае, вооруженных мужиков не видно. Несмотря на это, при свете дня я не стал туда соваться, а терпеливо дождался темноты и только потом приблизился к крайнему дому, вызвав неистовый лай дворового пса, который, впрочем, заглох, стоило только хозяйке — женщине лет сорока — выйти на крыльцо.
— Кто здесь? — громко спросила она в темноту, крепко сжимая в руках топор.
— Красноармеец, — ответил я, подойдя к забору.
— Чего надо? — неприветливо спросила хозяйка.
— Поесть бы чего.
— Нет ничего, иди отсюда, никто у нас тебе не подаст!
— Я могу заплатить.
— И чем же?
— Советскими рублями, немецкими марками.
— Ишь ты богатей нашелся! Не нужна мне твоя бумага! На обмен есть чего?
— Бритва есть, фонарик немецкий, мыло.
— Покажи мыло!
Я продемонстрировал нетронутый кусок немецкого мыла.
— Дам за него два хлеба, но их выпекать надо и фунт сала.
— Ещё бы картошки вареной и молока.
— Два фунта картошки и пол-литра козьего молока.
— Согласен.
— Давай мыло!
Я отдал ей стопроцентную предоплату и пустую фляжку под молоко, поле чего она вышла со двора, пояснив:
— У меня всего нет, сейчас принесу, — и направилась в сторону соседского дома.
Надеюсь, не обманет, а то придется убить. За кусок мыла.
Женщина вернулась через час и честно отдала всё в точном соответствии с нашей договоренностью. Поблагодарив, я вернулся к опушке, где сразу же и перекусил картошкой с молоком, после чего углубился в лес на пару километров и устроился спать.
Глава 16
Проснулся я от того, что у меня что-то мягко шевелилось на груди. Ещё в полусне я по какому-то счастливому наитию сообразил, что это змея и мощным усилием воли подавил инстинктивный порыв сбросить эту тварь рукой. Приоткрыв правый глаз, я, затаив дыхание, наблюдал за наглой рептилией, решившей погреться и меня на груди, медленно поднося к ней руку и вскоре коротким рывком схватил гадину за шею, а следующим движением снес ей голову ножом. Фу-у! Вот же курва! Да я после такого теперь не усну, вообще никогда не усну в лесу, пся крев! Отдышавшись с перепугу, я развел костер и не спеша сделал из рептилии шашлык, которого хватило чтобы хорошо наесться, да ещё и осталось. Так как сон от перепуга у меня отбило надолго, я свернул шинель и отправился дальше на запад, к рассвету выйдя к крупному селу. Кличев это, или какое другой населенный пункт, без карты определить было невозможно, да в общем, это было и неважно. Забравшись на разлапистый дуб, я приступил к наблюдению. Практически сразу стало понятно, что тут стоит довольно крупный немецкий гарнизон — на въезде располагался КПП, через который за час въехало две автоколонны и выехала одна — все они сопровождались бронемашинами. Боятся. Очевидно поблизости действуют партизаны или диверсанты. Что не есть хорошо — во-первых, усложняется решение задачи по добыче транспорта, во-вторых, существует вероятность встречи с этими бойцами лесного фронта, а это нежелательно по причине моей подозрительности. В том смысле, что если я встречусь с партизанами, то буду выглядеть для них очень подозрительным.
Дальнейшее наблюдение показало, что в городе стоит кавалерийское подразделение, солдаты которого без каких-либо опасений выезжают за пределы населенного пункта небольшими группами. По всей видимости, они считают ближние окрестности безопасными для себя. Поразмыслив, я пришел к выводу, что лошадь — это тоже неплохой вариант в качестве транспорта. ТАМ, в клубе реконструкторов, для расширения круга знакомств, я проходил обучающие курсы и на потоке Речи Посполитой, где верховой езде уделялось довольно много внимания. Разумеется, в этом деле я далеко не мастер, но с какой стороны подходить к лошади, мне известно. Так что берем этот вариант в работу.
Наблюдение за селом в течении дня дало очень неплохие результаты — я смог выявить две избы, где квартировали офицеры. Причем один дом был чрезвычайно удобен для нападения — насколько я мог судить, там не было хозяев из местных, и всю жилплощадь занимал офицер с двумя своими денщиками. Его я и выбрал в качестве своей цели.
Определившись с планами, около шести часов вечера я отошел подальше в лес, доел остатки от вчерашней покупки и
