— Ошеломлены, ослеплены, оглушены. Только что над нами пронесся шквальный порыв ветра с ревом и треском!.. Одну минуту, Кирилл. Позывной «Селенарха»…
— Это голос Агафона Виталиановича! — встрепенулся ювен.
— Спокойствие, второй пилот! — остановил его Кир-Кор. — Голос экзарха — еще не повод к тому, чтобы сбрасывать с себя фиксаторы и привязные ремни. Потерпите немного.
— Внимание! — прозвучал в рубке густой, угрюмо-басовитый голос, и где-то там, в межземельнолунком радиоэфире, что-то скрежетнуло и осыпалось гравием под ногами. — Внимание! Всем, всем, всем на акватории и над акваторией Авачинского залива! Говорит Луна-главная, центр экстренной информации «Селенарх». На локальный участок акватории Авачинского залива в непосредственной близости от входа в Авачинскую губу неким оператором станции «Синус Иридиум» с неизвестной пока целью обрушен смертоносный залп батареи двенадцати стационарных динаклазеров разрядом на полную мощность. Вниманию всех заинтересованных лиц: ситуация на динаклазерной станции «Синус Иридиум» взята под контроль функционерами эсбеэсэс, подозреваемый арестован. Невозможность повторного залпа Служба безопасности гарантирует. Повторяю…
— Закрыть конверт! — твердо, мужественно, спокойно произнес артистический баритон. — Излучатели внешней связи задействовать! Определиться по курсу!
Кир-Кор задействовал, определился. Дефинитором курса ему служило теперь белое свечение знака Ампары над главным зданием экзархата. Нижний облачный слой отошел на запад, дождь прекратился.
— Слышал информацию «Селенарха»? — спросил Ледогоров.
— Да. Занятно…
— Самое занятное — злоумышленник целил по вашей пятерке. Под вами образовался кратер бурно кипящей воды. Один из экспертов… из тех, которые сейчас на «Тайфуне» рядом со мной, полагает, что злоумышленник промахнулся всего на двести — триста метров.
— Торопился. Времени в обрез, а просчитывание прицельного укола шло по длинной цепочке: излучатели нашей связи — орбитальные системы — Луна — калькуляторы батарейной наводки.
— Гложет тревога: не пострадал бы кто-нибудь случайно там, в районе «укола». Удар был чудовищный… Посадку сделаешь прямо на эспланаде перед «Ампариумом». Вас встретят. Будь осмотрителен. Предположения твои, похоже, оправдались. Утром увидимся на кругах своих… Пусть будут для тебя путеводными лиловые лучи Ампары!..
Лирий Голубь счел уместным опередить Кир-Кора:
— Да прибавит вам силы, учитель, Свет Справедливости!
— Благодарствую, Лирий, это мне сегодня понадобится. Рад был услышать твой голос. С тобой все в порядке?
— Грагал покровительствует мне.
— Наше общее ему спасибо — от имени всей девидеры. На эту тему и на другие, естественно, поговорим завтра. Извини, сегодня я чуточку занят, да осветят твой путь звезды великой Ампары! Конец связи.
— Связи конец, — дал отбой Кир-Кор, разглядывая умытый дождем хрустальный парус главного здания экзархата и светящийся знак Ампары над ним. Гигантская четырехлучевая звезда светилась белым. Ни малейшего намека на лиловое…
— У вас на борту дети? — с очень странной интонацией осведомился баритон командира почетного эскорта.
«Что за бред!» — подумал Кир-Кор. Вдруг понял. Сухо ответил:
— К герою битвы с пиратами второму пилоту Лирию Голубю прошу относиться с должным почтением. — И подмигнул интротому. Юноша даже не улыбнулся.
— И много у вас на борту героев битвы с пиратами? — проявил любопытство «фиалка».
— Герои всегда малочисленны, их не бывает много.
— Когда приземлимся, будем просить вас и прочих героев дать нам автографы, — вежливо предупредил «ромашка».
— Напишите нам что-нибудь лестное, — нагло сказал «резеда».
— Я вам напишу… это уж точно.
В рубке стало тесно от голосов:
— Вы нас извините, грагал!
— Меня — персонально.
— А лучше — весь букет сразу.
— Весь наш почетный эскорт. То есть — ваш!
— Нет возражений, — сказал Кир-Кор. — Свой скальп я вам не отдал — значит, одной неприятностью меньше.
— Вот и я говорю!
— Ведь почему мы вас недавно теснили? Мы умственно заблуждались.
— Держали вас за пирата!..
— Потому заблуждались, что неполная информация подвела.
— Теперь мы хотели бы с вами, как минимум, помириться.
— Как оптимум — быть в приятельских отношениях.
— Как максимум — крепко дружить.
— До самой смерти! Нашей, понятно.
— Чего это вы меня вдруг хором так зауважали? — удивился Кир-Кор.
— Почетный эскорт всегда уважает того, кого окружает.
— Мне еще ни разу в жизни не доводилось окружать субъекта, на которого охотились бы с динаклазерами.
— На тебя когда-нибудь охотились с динаклазерами, «резеда»?
— Нет. А на тебя?
— Тоже нет. А что скажет «фиалка»?
— Скажу, что охота с динаклазерами на отдельно взятого субъекта — совершенно уникальный факт.
— Умница. Недаром о его сообразительности ходят легенды.
— Вот и пусть поделится соображением, что все сие значит?..
— Сие значит, что нам едва не обломился изрядный кус посмертной славы грагала.
— Это мы и без тебя скумекали. Хотелось бы знать, от кого нам приходится его охранять…
— Тебе же сказано было — пираты…
— «Резеда», хоть раз в жизни тебе доводилось видеть пиратов, вооруженных батареями динаклазеров?
— По-моему, нет. А тебе?
— Охрана мне здесь не нужна, — прервал болтовню в эфире Кир-Кор. — Рад был с вами со всеми перезнакомиться. Благодарю караул за хорошую службу и — до свидания. До следующего столь же приятного рандеву.
— Никак, вы решили прогнать нас, грагал?
— Обижаете своих верных охранников!
— Время позднее, хотел бы освободить вас пораньше. Кой резон вам садиться вместе со мной? Понаблюдайте за моей посадкой сверху и спокойно возвращайтесь к себе на базу.
— Нет, — сказал командир. — Мы сдадим вас с рук на руки.
— Под расписку с печатью, — добавил «фиалка».
— Субъект, в которого прицельно стреляют даже с Луны, очевидно, являет собой для планеты какую-то ценность, — поделился соображением «ромашка».
— А иначе бы не стреляли, — подчеркнул «резеда».
— Логично, — сказал «фиалка». — Кому такой нужен?
— Первым сажусь на эспланаду я, — стал развивать тактический план командир. — Грагал садится рядом со мной справа по борту. Когда пожелает. Остальные через двадцать секунд после его посадки садятся одновременно — закрывают конверт. И выдвигают посты до прихода охранного подразделения МАКОДа! Вопросы?
— У матросов нет вопросов…
— Но ответов все же есть.
— Все абсолютно ясно, командир!
Кир-Кор смотрел на хорошо освещенную эспланаду, усеянную белыми кругами для обозначения места посадки реалетов. Мокрая после дождя эспланада сверху казалась врезанным в зелень светлым серпом, огибающим подножие «Ампариума». Белые пятна посадочных знаков несколько нарушали изящество архитектурного ансамбля.
— Делай, как я! — скомандовал Гор Гайдер. Его люфтшниппер качнул плоскостями и левым креном сошел с прямой на круговое снижение.
Кир-Кор сошел следом. За ним сошли остальные. На втором витке захода на посадку Кир-Кор ощутил необычное для себя глухое, гнетущее раздражение. Белые круглые пятна раздражали его. Все вокруг почему-то его раздражало. «Неужели я настолько выдохся? — подумал он с мрачным неудовольствием. — Или, может быть, эти круглые пятна напоминают мне пейсмейкерские колодцы?..»
— Кирилл Всеволодович!.. — тихо окликнул его Лирий Голубь.
— Слушаю вас, второй пилот.
Лирий Голубь выдержал паузу. Сказал неуверенно:
— Простите. Это у меня, наверное, что-то со зрением…
— Конкретнее.
— Посадочные круги…
— Что посадочные круги?
— Как бы мигают…
— Да?.. Я, между прочим, с них глаз не свожу.
— Меняют цвет, — настаивал интротом. — Попеременно то ярко-белые, то черные. Будто колодцы… И хор отдаленный. Тяжело…
Кир-Кор невольно взглянул на ювена. Лишь на миг выпустил из поля зрения командирский «кленовый лист», но судьбе было угодно, чтобы именно в этот миг случилась авария с лидером вертикальной посадки. Самого удара люфтшниппера об эспланаду Кир-Кор не увидел, однако все остальное — подскок, переворот через носовой стабилизатор, красный фонтан из множества отдельных колес вдребезги разбитых шасси, завалка вверх днищем на соседний посадочный круг — все это произошло у него на глазах. И самое страшное: из-под опрокинувшегося корпуса тяжелой машины выскользнул, блеснув, как рыбий пузырь, блистер пилотской рубки, выскользнул с такой силой, что, кувыркаясь, взлетел снизу вверх по ступенькам на подий «Ампариума» — к дверям парадного входа. Сверху вниз по ступенькам потекли ручейки торопливых фигурок.
