Шла бы ты уже, Стрельцова… От твоих тараканов и тебя всем бежать надо, как это сделал и Солнцев! И свитер в покое оставь… Какую трагедию ты откопать пытаешься? Разум прав, ребята правы, мир прав. А ты, русалочка — нет. Вон, парень как завис.
Что для нормальных людей неделя по сравнению с семью годами?..
— Он тебе не рассказал, значит, — произнес наконец Дерек нечто совсем непонятное.
— Что? — встрепенулась Даша.
Никого она ведь в покое не оставит, что с собой спорить, когда и ежу ясно, что она дурында.
— Идём!
— Куда?..
Но этот Амбре просто развернулся и пошёл куда-то, уверенный, что она пойдёт вслед. Ну, а она… конечно, пойдёт. Выходные ведь. И… что-то про Эрика.
* * *
— Садись. У тебя ведь рабочий день закончился? Распоряжусь, чтоб нам принесли выпить..
— А, я… Ну, да…
Бар “Синий свитер”, серьёзно?.. Она спит или бредит?.. Она и не ходила-то по барам особенно. Вообще не ходила, если быть точной. Впрочем, тут симпатично: тёмное дерево и полумрак, в котором может прятаться всё самое чудесное, как она и любит, ламповый редкий свет, высокие стулья, длиннющая стойка, подсвеченная всеми цветами радуги, и пахнет чем-то неуловимым — то ли лесом, то ли цитрусами, джаз растворяется в воздухе…
Она и забыла, что бывают такие волшебные места. Что они физически могут существовать.
И Дерек Амбре тут. Ах, ом" Брэ, а не Амбре вовсе… Ещё и распоряжается, будто босс какой… А бармен кивает и чуть ли не честь отдаёт… Да и она за своим столом дубовым рот раскрыла — учительница литературы и языка туда же! Решка приосанилась и постаралась исполниться достоинства, продолжая с любопытством впитывать обстановку.
— Секс он зе бич для дамы! — вдруг рявкнули у неё над ухом, вырывая из чертогов разума.
Решка вздрогнула. Перед ней возник высокий бокал с оранжево-красным содержимым. Цвет красиво перетекал из одного в другой, как закат над морем.
— Чего? — только и пробормотала она озадаченно, когда улыбающийся бармен вернулся за стойку.
Чувство, будто её только что изысканно оскорбили, только вот доказательств тому никаких нет. Даже правила языка забыла.
— Коктейль, — пояснил Свитер, усаживаясь напротив. — Sex on the beach.
Напротив его места стояла склянка с кубиками льда и чем-то, что Решка со своим скудным алкогольным опытом назвала бы виски.
— Это название такое, — пояснил Дерек её всё ещё растерянной роже.
— А… я никогда не пила коктейлей, — сообщила Решка и нерешительно потеребила трубочку.
Видимо, всё же не оскорбление. Значит, можно и попробовать…
— Тебе понравится, Русалочка, пей, — кивнул Дерек, развалившись на деревянном стуле с удобством.
Неожиданно тепло на сердце сделалось. Как же она соскучилась по этим прозвищам и по тому прошлому, когда ещё была живой! И теперь он сидит вот здесь, непонятный и не особо нужный упырь, но он оттуда, из места, где все еще было возможно.
Коктейль оказался кисловато-горьким, с дикими вкусами безумного ушедшего лета. Или лет. Тех самых лет. Теперь она лишь приличная учительница средней школы, которой чужды безумства.
— Тео, — подскочил к ним тот же самый бармен и на мгновение улыбнулся Даше: — простите, сударыня… Тео, что с доставкой? Джека осталась одна бутылка.
— Позвони им и узнай — мне тебя учить, что ли? — приказал “Тео”, властно махнув рукой.
Бармен поспешно закивал и растворился в полумраке бара.
- “Тео”? — подняла брови Даша насмешливо.
Потому что больше ей прокомментировать было как-то нечего.
Дерек пожал плечами.
— Так удобнее — тут ни “Дерек”, ни “ом" Брэ” не звучат привычно… А, в конце концов, Дерек — уменьшительное от германского Теодоро… — Дерек напряжённо усмехнулся и сделал крупный глоток. — . В общем, с чего бы начать… — поставил он локти на стол и подался вперёд. — Думаю, он хотел бы, чтобы ты знала… — побарабанил ногтями по столешнице.
Взъерошил затылок. Сделал глоток виски, уставился в потолок.
Конечно, она хочет знать! Всё знать! А этот упырь-бизнесмен резину тянет… Только, едва Даша засобиралась заявить о том вслух, “Тео” щёлкнул пальцами и расплылся в улыбке, словно решил задачку Эйнштейна:
— Знаю! Помнишь, когда мы чуть не устроили дуэль у вас на кухне?
— Такое забудешь! — хмыкнула Даша.
Ничто ей не приснилось. Решка даже повеселела:
— И потом ты валялся со скотчем на лице.
Дерек поморщился, но проигнорировал подколку.
— Тогда мы удивлялись — “у вас что, нельзя драться?”. И вы ещё спросили, почему “у вас”.
— Ну, это не существенно.
— Как раз ЭТО существенно. Мы с Эриком… жили вне пределов времени.
— Понимаю…
Давай уже о нём, а.
— Сомневаюсь. Ты как раз ничего не понимаешь! — вдруг рассердился Дерек и с размаху опустил стакан на деревянный грубый стол. — Вы живёте… гм… честное слово, я сейчас начну говорить, как её высочество Клермона, — усмехнулся он вдруг и вытер лоб, откидывая чёлку.
— Кто?.. — не поняла Даша, продолжая тянуть коктейль через трубочку.
Она и не думала, что Амбре — любитель рассказывать байки. Непохож от слова “совсем”. Да и на ровном месте разошёлся. Может, это просто уже не первый стакан виски, раз у него Джек заканчивается. Джек ведь — виски?
— Невеста Эрика. Интеллигентная и красивая зануда.
Невеста… Клермона, а не она… Видать, к ней и вернулся, коль уж она “её высочество”. Что ж, спасибо, упырь, рассказал как нельзя деликатно. Даша резко отставила оранжевый коктейль, и он болтнулся со дна.
— Это та, которую ты пытался отбить? — уточнила как можно более колко.
— Да уж, везло мне… — пробормотал Дерек, но тут же спохватился: — Ты знаешь, почему он был “Солнцев”?
Решка пожала плечами. Согласно документам, его вообще не существовало. И для неё теперь. Не существует. Не должно! Она сжала кулаки под столом. Мир все-таки был прав.
— Потому что он — Эрик Лучезарный. Солнечный мальчик.
— Его так называли… — вырвалось у Решки ярким воспоминанием.
Горьким.
— Да… все.
— Все — это кто?
Спросила просто от нечего делать. Чтобы казалось, что ей всё равно.
— Садовник, кухарка, слуги… а я был в тени. Ты вот смеялась, но "А" мбре была только ты в том своём вонючем пальто.
Даша вспыхнула и была готова двинуть ему в челюсть — это-то зачем ему было вспоминать? — но Дерек, кажется, и не замечал ничего. Да, по сути, он и смотрел то ли в стол, то ли в стакан, но не на неё. Запустить чем-то?.. Он же продолжал безмятежно:
— А “О" мбре означает “тень”. И я всегда был тенью солнечного Эрика… Вы живёте под колпаком времени, понимаешь? А мы были выше. Наши предки
