– Она зовет меня на день Звезды этого… – Я помахал приглашением в воздухе, стараясь придать словам как можно больше пренебрежения.
– Тана л’Ча, хозяин?
– Его самого.
Возможно, я и являюсь самым презираемым таном в Старкраре, но даже у меня есть понятия о том, каким тан быть не должен! И, по моему мнению, тан не должен быть таким, как Золан л’Ча! Безработным субъектом, живущим в особняке богатой вдовы на ее деньги и палец об палец не ударяющим, чтобы хоть чем-то оправдать свое существование! Конечно, у меня нет права решать за Ив, как и с кем ей делить свою жизнь, и уж побереги меня Силана от распоряжения ее состоянием, но этот л’Ча… Я всегда его недолюбливал и, не стану скрывать, подозревал. Едва ли он обманывает Ив, она слишком умна, чтобы позволить обольстить себя какому-то ильдефонзусу[8], но тот факт, что вся Ночная Стража не смогла найти ни единого документа, подтверждающего существование Золана л’Ча, не может не настораживать!.. Если бы не Ив, он бы давно отвечал на вопросы младших дознавателей в моих застенках.
– Мне готовить фрак, хозяин, или же вы предпочтете отклонить приглашение тани л’Вэйн?
– Готовь, конечно. Я не могу отклонять ее приглашения. И сообщи тани Аноис, что она тоже приглашена. Будем надеяться, что выход из дома и немного воздуха помогут расшевелить мой мозг.
Аноис восприняла приглашение на прием более чем благосклонно. Ее эмоции свидетельствовали о том, что тани взволнована, немного испугана, но сильно вдохновлена. Стараниями старой кобры ее гардероб уже мог назваться гардеробом истинной тани, а комплект жемчужных и бриллиантовых украшений, оплаченный мной, обещал стать достойным залогом теплого приема. Тэнкрисы очень придирчивы к внешнему виду и понятию красоты, для нас это много значит. Конечно же все наряды и ювелирные комплекты, которые были избраны украшать ослепительную Аноис, оплатил я. Алфина л’Мориа, водившая Аноис по элитарным ювелирным мастерским и к лучшим портным, не собиралась делать такие подарки, какой бы драгоценностью ни была юная тани в глазах видистского сообщества. Она считала, что для меня честь высыпать небольшие состояния в карманы лучших ювелиров столицы, дабы порадовать свою очаровательную гостью. Хоть в чем-то наши с ней мнения совпадали. Впервые, пожалуй.
К счастью, мои сбережения позволяли делать подобные подарки. К тому же если Таленор л’Мориа и научил меня чему-то, так это тому, что л’Мориа никогда не цепляются за деньги. Мы преумножаем почет и влияние, а деньги – тлен, пусть перед нами раболепствуют те, чьими умами владеет серебряный бог. Старик ни разу не поднял на меня руку и не повысил голос, это было бы немыслимо, но внешняя холодность и внутренняя ненависть были красноречивы. Ни один из них, ни один из л’Мориа, не принял меня, и лишь память о всеми обожаемой Монрай позволила мне носить эту фамилию.
Стоит также отметить, что Аноис оказалась весьма щепетильной. Она сразу же мне заявила, что не намерена оставлять себе ни нарядов, ни украшений, и как только выяснится, из какой семьи она происходит, все мои затраты будут должным образом восполнены. Конечно, это было весьма наивным заявлением, учитывая, что могут уйти годы на расследование прошлого прекрасной незнакомки, но она оставалась кристально искренней в своих порывах, и это было очень мне приятно. Однако ни о каких «для меня честь преподнести это вам в дар» она слышать не хотела. Думаю, она вообще пользовалась всеми этими роскошествами лишь для того, чтобы не оказаться ощипанным лебедем в стае разукрашенных кур. Без памяти о своем прошлом, о своей личности, бедняжка жизненно нуждалась в каких-то новых ориентирах, стабильности, например, в положении, которое ей деловито обеспечивала моя двоюродная бабка.
К моему легкому удивлению, Аноис выбрала не жемчуг и не бриллианты, а искристые красно-черные опалы. Вместо ослепительного белого платья с серебряной вышивкой она облачилась в черное, как восточная ночь, вечернее платье более строгого закрытого фасона. Увидев огненновласую тани в этом облачении, я словно вдохнул пряный запах тарцарского базара специй. Запах чужого мира, драгоценных масляных благовоний и раскаленного песка. Как будто дуновение ветра из чужого мира, в котором я когда-то побывал и по которому, сказать честно, я скучаю, ласково коснулось моего лица.
– И вновь очарован.
– Мой тан, вы слишком добры.
– Если повторите это тем господам, которых я посадил в тюрьму, буду очень признателен. Почему-то они считают меня сущим демоном.
Нанятый экипаж отвез нас в Императорские Сады на улицу Гиацинтов. Меня всегда умиляло то, как огромные пространства, отведенные под парковые участки, окружающие особняки сильных мира сего, ухитряются разграничивать какими-то абстрактными улицами!
Сначала мы въехали в парк, проехались по каменному мосту над широким чистым ручьем, сделали круг по берегу пруда и лишь затем оказались на подъездной дорожке роскошного особняка, пылающего праздничными огнями. Я вышел первым, жестом отпугнул лакея и сам подал руку тани. Она сошла на землю и огляделась широко распахнутыми глазами. Следом появилась моя верная Себастина.
– Как ярко! – воскликнула она.
– И тесно, – хмыкнул я, оценивая количество приглашенных гостей. – Прошу, не отдаляйтесь от меня, моя тани. Во-первых, в палатах Сенраймон-Холла можно заблудиться, а во-вторых, пусть мне завидуют все мужчины Старкрара, я таки потерплю!
В сопровождении прелестной Аноис я поднялся по ступеням парадного входа и вошел в ярко освещенный холл.
– Сын Южного клана, верховный дознаватель Ночной Стражи, лорд-хранитель Ночи Великой Мескийской Империи тан Бриан л’Мориа с прелестной спутницей тани Аноис, гостьей благородного дома л’Мориа! – провозгласил герольд.
Оставив верхнюю одежду идеально вышколенным лакеям в черных с серебром ливреях, мы успели пройти совсем немного вперед, а навстречу уже бросилась высокая обворожительная тани с собранными в сложную прическу золотыми волосами. Одетая с шармом и элегантностью, недоступной многим дамам столицы, она фонтанировала радостью и излучала душевное тепло. Неизменно грациозная, изящная и изысканная во всем, сия госпожа распространяет вокруг себя ауру возвышенности и недостижимого… Идеала? Мне всегда трудно подбирать слова, когда я говорю об Иверин л’Вэйн, лишь «несравненная» постоянно крутится на языке.
– Бри! Мой милый сладкий мальчик! Почему ты так задержался? – воскликнула Ив, приближаясь.
– Просто я очень далеко живу.
– Так перебирайся ко мне! Я давно тебе говорю, что тан твоего положения должен жить в Садах, а не киснуть в Олдорне рядом с тем жутким местом!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
