— Ты великий теолог и схоласт, — не переставая смеяться, заявил он.
— Чего? — не понял Бубновый.
— Ну, прямо Блаженный Августин. Нет, я ошибся. Не великий, а величайший!
— Сам ты блаженный!
— Ладно, не обо мне речь. Да и не о тебе. Малец, что ты хотел сказать о шлюхах и священниках?
— Священники — слуги Божьи. А Бог имеет отношение к Высшим Силам.
— И что?
— Тётя Лена ищет женщину, которая ночью подвезла Светлану. Думала на свою сестру, но это не она. Тогда кто это был? Высшие Силы подсказывают: это была какая-то проститутка. Всё сходится. Работают по ночам, домой возвращаются одни, за репутацию не переживают, к тому же привычны к риску и умеют за себя постоять.
— Ты просто спец по шалавам, — восхитился Бубновый, а Мешок сокрушённо покачал головой.
— Что не так? — запальчиво спросил Юра.
— Шалавы умеют за себя не постоять, а полежать, — улыбнулся Мешок. — И они ночью не возвращаются домой одни. Пойми, проституция — это не только разврат, а ещё и крупный бизнес. Клиенты, бывает, пытаются не заплатить, попользоваться девкой на халяву. И хрупкой девушке их не убедить, что так поступать нехорошо. Чтобы не страдал бизнес, с шалавой почти всегда ездит торпеда. Бубновый, например, этим когда-то занимался.
— А ты — нет? — взвился Бубновый.
— Говорю же, речь не обо мне, а о шалавах. Так вот, если вдруг какая-то платная дамочка обслужила клиента и всё-таки едет домой одна, с деньгами, она никогда в жизни никого не подвезёт. Иначе деньги отберут и фамилию не спросят. Тут тебе не Англия, понимаешь? Так что, малец, или Высшие Силы ни фига в местной проституции не разбираются, или ты неправильно понял их подсказку.
Я пребывала в некоторой растерянности. С одной стороны, мои телохранители в этом вопросе явно эксперты. С другой, какая-нибудь одна необычная ночная бабочка вполне могла ездить ‘на работу’ машиной, обходиться без охраны и при этом раз в жизни подвезти незнакомую женщину, явно попавшую в беду. Тут пришла в голову мысль — а почему, собственно, незнакомую? Город небольшой, многие друг друга знают. Почему бы какой-нибудь проститутке не оказаться соседкой Светланы, или дочкой её одноклассницы? Карине она бы эту подробность рассказывать не стала.
— Мешок, скажи, а если Светлана знакома с той, которая её подвозила, это что-то меняет? — уточнила я у нашего эксперта.
— Знакомая не убежала бы, — неуверенно предположил он. — Хотя, кто знает?
Я ещё раз попыталась представить те события, считая, что за рулём была знакомая Светланы. Да, знакомая вполне могла её подвезти, а потом проводить до квартиры Карины. Но что было дальше? Знакомая видит чудовище с окровавленным лицом, пугается и убегает. В этом месте я с Мешком не согласна — вполне нормально удирать, увидев монстра. Но Светлана же не испугалась, она узнала сестру и поняла, что у той на лице не кровь. Что ей делать в такой ситуации?
Самое естественное — крикнуть вслед убегающей знакомой что-то вроде ‘Постой, тут всё нормально, это моя сестра с питательной маской на лице!’. Поверила бы знакомая или нет, не берусь судить, но попытка успокоить была бы обязательно. А вот если убегает кто-то чужой и незнакомый, пусть убегает. Он, точнее, она, свою роль исполнила, и в ней больше не нуждаются.
— Получено прямое послание от Высших Сил, — заявила я. — Женщина-водитель со Светланой не знакома.
— Ну, тогда это была не шалава, — подытожил Мешок. — Все католические боги, сколько их там есть, их псов тоже считаем, нас подло обманули.
* * *
Официантка свою работу выполняла безупречно, и при этом не забывала подслушивать. Скрывать было нечего, так что я не возражала. Тем более, сама отнюдь не лишена любопытства. Она интересовалась нашим разговором, а Юра заинтересовался ею. Внешне она здорово уступала давешней экономке, но имела перед той неоспоримое преимущество: экономка была где-то там, а официантка — на расстоянии вытянутой руки. Юра явно хотел вытянуть руку в её сторону, но при всех стеснялся.
Девица, конечно же, не могла этого не заметить, и в ответ стала строить ему глазки. Парень совсем растаял, и ради прекрасной дамы готов был на всё. Я не сразу поняла, зачем ей понадобился подросток, который явно не был половым гигантом. Но тут проявила себя моя бухгалтерская натура, и внутренний голос, неотличимо похожий на голос моей мамы, истошно завопил: ‘Миром правят деньги! Она просто пытается продать ему свою сексуальность!’. И всё сразу стало на свои места. Официантка хочет больших чаевых — естественное желание. Мешок и Бубновый — представители ‘крыши’, они не дадут ей ни копейки. Вот ей, несчастной, за неимением выбора и приходится очаровывать малолетку.
Я подумала, что девица ведёт себя, как шлюха, и всё тот же внутренний голос, раз он уже здесь, не преминул меня слегка пристыдить: ‘Не выражайся, как босота, даже мысленно. Не шлюха, а блудница!’. И действительно, то же самое, а звучит намного приличнее.
Теперь уже я посмотрела на девицу с искренним интересом. Внешность приятная, но так и должно быть — на эту работу уродок не берут. И она явно старше, чем кажется на первый взгляд. Не могу сказать, чем именно выдаёт себя её возраст, но женщины такие вещи чувствуют интуитивно.
Дальше я рассуждала чётко и логично, как и положено бухгалтеру. Судя по дорогой косметике, девица неплохо зарабатывает. Ей лет тридцать, значит, работает не первый год. Вполне могла обзавестись автомобилем. Ресторан закрывается далеко заполночь, все расходятся по домам, точнее, разъезжаются. Вот вам и женщина ночью одна за рулём, собственной персоной. Не обязательно именно эта, официанток тут много, и все они ведут себя с посетителями так, что выглядят блудницами.
Теперь стало ясно, что наш застольный разговор она подслушивала не из простого любопытства. Мы говорили если не о ней, то о ком-то из её знакомых, и она знает, о ком. Осталось сделать так, чтобы девица поделилась своими знаниями со мной. Какой ей смысл молчать, изображая стойкого оловянного солдатика?
— Мне нужно в туалет, — решительно заявила я.
— Всем приятного аппетита, — прошептал Юра, тихо, но так, чтобы я услышала.
— Это вон там, — показала куда-то официантка.
— Проводите! — потребовала я тоном, не допускающим возражений.
— Сама не найдёт, хоть он и рядом. Топографический кретинизм, а может, и не только топографический, — малолетний паршивец за что-то на меня обозлился, и не счёл нужным это скрывать.
— Это не входит в мои обязанности, — заартачилась девица.
— Давайте я вас туда отведу, Елена Михайловна, — предложил свои услуги Бубновый. — Мне всё равно идти, я же ваш телохранитель.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
