Ну и загадки! Что ж, будем ждать ответов. Идем на восток – и слушаем эфир.
Интересные, однако, дела творятся на нашей волне!
– Потоплена подводная лодка U-209. Морской волк.
– Потоплена подводная лодка U-456. Морской волк.
Что любопытно – после, уже из Полярного, оповещение по флоту о потоплении этих двух фрицев. Две штуки за полсуток: похоже, после крейсеров и эсминцев, падеж напал и на их лодки. «Морской волк» – это, случайно, не позывные той самой К-25?
Старший майор лишь ухмыльнулся – похоже, я прав!
Сразу после второй радиограммы мы встретили караван, идущий в Нарьян-Мар. Те сначала шарахнулись было от нас, но затем опознали. А на наш запрос передали, что сегодня утром были атакованы немецкой лодкой, которая вдруг сама взорвалась и утонула. Причем с лодки той подобрали двоих фрицев, один из которых – командир U-209 (а номер-то знакомый). Услышав такое, старший майор сначала выразительно покосился в мою сторону, вспомнив мои недавние слова, а затем потребовал немедленно передать пленных ему.
Вид у немцев был самый жалкий – в каких-то драных штанах и телогрейках не по размеру. Как объяснил сержант энкавэдэшник с баржи, переодели в сухое, какое нашлось. Мне же теперь думать, куда их деть. Не придумали ничего лучше, как сунуть в кубрик, на всякий случай связав руки. Старший майор спустился вниз и, как мне сказали, долго выпытывал у фрицев обстоятельства потопления их лодки, причем записывал все на бумагу. Остался очень довольным.
Затем долго ничего не происходило – пока мы шли к Карским Воротам. Девятнадцатого днем пришло сообщение об утоплении U-601. И я уже всерьез думал, что «Шеер» утопят без нас. Майор, очевидно, тоже – потому послал радиограмму. Пришел ответ – встреча в точке с координатами, время. Майор заметно повеселел. Доставляли беспокойство лишь пленные фрицы, которые мало того что жрали в три горла, так еще и вели себя предельно нагло. Лишь угрозы выкинуть их за борт и мой категорический приказ кормить их по минимуму возымели действие. Постараюсь избавиться от них при первом заходе в порт, хоть бы это был Диксон. Оттуда, между прочим, до Норильска недалеко!
Двадцать первого утром пришло сообщение от Морского Волка – лодка U-251 торпедирована, дрейфует без хода, полностью потеряла боеспособность, координаты… Северная часть Карского моря – можно заняться ею после?
Мы в назначенной точке. Море на удивление спокойное, отличная видимость. И – тишина. Даже акустики не слышат ничего. Старший майор вылез на мостик, то и дело осматривается, в настроении приподнято-возбужденном.
– Ну, Федор Алексеевич, будет у нас сейчас или грудь в крестах, или голова в кустах. Если не обманут.
Время! Смотрим во всех секторах. Небо синее, чайки летают. Прямо юг – только вода не синяя, а серо-стальная.
И вдруг у нас на левой раковине (для сухопутных – слева и позади), кабельтовых в пяти, вспучивается море. Вода взлетает фонтаном, расступается. И появляется… Ну ни фига себе!!!
Подводная лодка – но размером, наверное, с линкор «Марат». Раза в три длиннее и аж всемеро шире нашей «Щуки». Причем формы очень странные, скругленные, как капля, и нос, и борта – нет таких ни у наших лодок, ни у немцев, ни у англичан! И если над водой видна лишь малая часть – то выходит, диаметр «капли» больше двадцати метров?! Это, если даже считать, что сколько-то занимают цистерны балласта, выходит четыре или даже пять ярусов палуб внутри?!! А в носу, наверное, целая батарея аппаратов, тут вполне можно хоть десять на десять поставить – сто торпед в одном залпе! Это же целую эскадру накроет одним ударом, как тогда у Нарвика.
И корпус – как резиновый на вид. Может, как «Пионер» в романе Адамова, не из стали сделан, а из какого-то сверхматериала? А вот пушек на палубе нет – ничего, кроме рубки. Хотя такая форма у самых первых лодок была, на надводную мореходность не рассчитанная – значит, и эта тоже всплывает редко, а так все из-под воды? Тяжело с такими размерами на мелководье и в шхерах – это явно корабль для открытого океана. А вот интересно, как легко она погружается и маневрирует?
Нас догоняет довольно быстро. Для таких размеров – ход отличный. Это какие должны быть машины? Под водой – насколько аккумуляторов хватает? Или как в романе Беляева про подводный совхоз – аккумулятор величиной с пачку папирос может сутки автомобиль двигать?
Руль вертикальный в корме, как у торпеды, но громадный – торчит вверх плавником. Ну да, чтоб такой массой управлять, площадь рулей нужна большая. Похоже, что у нее кормовые рули, как стабилизатор у авиабомбы – второй вертикальный вниз торчит, горизонтальные под водой в стороны. Не напоремся, когда подходить будем? Пожалуй, нет. Если они расположены по оси «капли», на половине ее осадки, то мы над ними пройдем, не заметив.
Рубка на палубе таких размеров кажется маленькой. Хотя она длиной с половину нас целиком, а высотой как трехэтажный дом – судя по фигуркам людей. И над ней, кроме перископов, антенны торчат – вон та явно радиолокатор, у англичан видел на эсминцах, что в Полярный заходили. То есть они антенну могут выставлять над водой, как перископ?
И явно воевали, они с кем-то уже после того, как из базы вышли. На рубке вмятина заметная спереди, и нескольких стекол нет.
Флаг подняли. Косой синий крест на белом фоне – Андреевский? Ведь давно уже империи Российской нет! А на рубке спереди, хорошо различимый в бинокль, нарисован щит с двуглавым орлом над триколором. С двуглавым орлом?!!
Ясно теперь, что значит наши, но не совсем. Все-таки белоэмигранты. Но как они построили это втайне от всего мира?
– Мля! Все, как я думал. Точно так и есть. Ох, е-е-е! – сказал старший майор, обалдев, по-моему, еще больше, чем я. – И что же мне теперь со всем этим делать? И с вами что: вас же всех теперь, кто видел, дальше Полярного выпускать нельзя!
А громадная подлодка все ближе. На палубе там выстроились матросы в оранжевых спасжилетах. И голос сверху рубки – по-русски:
– Эй, на «Щуке»! Швартуйся давай!
Хорошо хоть, море спокойное! Пришвартоваться борт к борту, когда они заметно выше нас – задача еще та. Наконец, сцепились.
– Кто у вас майор Кириллов? Наш командир приглашает к себе на борт! Вокруг все спокойно – мы смотрим и слушаем. Лодок боеспособных у фрицев здесь не осталось, «Шеер» далеко на норд-ост.
– За мной, Федор Алексеевич! – говорит старший майор. – Будешь моим военно-морским консультантом: смотри, слушай и запоминай!
Там раскатывают шторм-трап. Он не висит, а лежит на покатом борту, но от этого не легче. Особенно Кириллову. Нам помогают матросы – и наши, и те. Они в черных куртках и оранжевых жилетах – но если переодеть, от наших не отличишь. По старшему майору молча скользят взглядами, а на меня смотрят как-то странно! Поднимаясь, слышу шепот за спиной:
– Похож.
– Да не, вроде не очень…
– Что б ты понимал, салага.
И от наших кто-то спрашивает:
– Кто похож?
– Да командир ваш. На памятник.
– Какой памятник? Где?
– Где-где. В Видяево, понятно. Откуда мы вышли полтора месяца как…
Капитан первого ранга Лазарев Михаил Петрович.
Подводная лодка «Морской волк». Карское море.
21 августа 1942 года
На встречу с предками мы шли, тщательно подготовившись. Очень жаль, что не получилось прийти на место заранее – за сутки или двое.
Подходили с предельной осторожностью – слушая шумы, на случай если в игре были подлодки. Ничего не обнаружив, просканировали дно в активном режиме на предмет обнаружения залегших там. Всплыли на перископную, подняли антенну, проверили воздух радаром. И стали ждать.
Оставалась, хоть и малая, вероятность, что Сталин решит «во избежание» просто снять с доски неподконтрольную фигуру. Паранойя? Да – но способствующая выживанию.
Никаких подлянок, однако, не было. Не крутились в небе противолодочные самолеты, не лежала на дне еще одна подлодка «для подстраховки, если что-то не так». Конечно, со стороны Сталина это было бы полным идиотизмом – но ведь писали о нем в наше время.
Предки пришли, как договорились. «Щука», одна, шла в надводном положении, не скрываясь, полным ходом. Выждав, мы всплыли у нее за кормой, но не в кильватер – вне сектора стрельбы ее аппаратов. Предки не проявили никакой враждебности. Наверное, они смотрели на нас с любопытством и ждали, что будет дальше.
Петрович по моему приказу остался в ЦП. А на мостике возле меня как-то незаметно оказался Большаков, и с ним четверо его ребят в полной боевой. Мы смотрели с высоты рубки, как «Щука» пытается пришвартоваться к нашему борту. Развернули штормтрап.
Блин, флаг мы подняли какой?! Черт с белоэмигрантами – но ведь под ним уже в эту войну власовцы против наших воевали! Хотя вроде бы это было в сорок третьем – сорок четвертом, сейчас же предатель Власов только месяц как сдался и ничего пока еще не достиг; сам факт его измены у нас пока малоизвестен. Так что пусть пока будет Андреевский.
