Стены ущелья были такими крутыми, что нечего было и думать взобраться по ним вверх. Бежать также не вмело смысла — лавина мигом догнала бы их.
Эрик растерянно озирался по сторонам. Внезапно взгляд его упал на мальчишескую фигуру на вершине одной из скал, образовывавших стены ущелья. Она была похожа… да нет, точно, это был не кто иной, как Тьяльви! Он хохотал!
А грохочущие обломки скал между тем были все ближе, ближе…
— Сюда! — послышался вдруг голос Труд. — Тут трещина в скале, может, мы сумеем протиснуться внутрь и переждать лавину!
— Где?
Труд не стала тратить драгоценное время на объяснения. Молча схватив Эрика за руку, она потащила его за собой. В самый последний момент они успели втиснуться в расщелину. Еще немного, и было бы уже поздно.
Лавина вихрем пронеслась мимо. Каменные глыбы грохотали и неистово трещали, ударяясь и раскалываясь, все ущелье плотно, как туманом, было затянуто пылью. Огромный обломок скалы внезапно с маху бухнулся прямо перед трещиной и застыл как вкопанный, наглухо перекрыв им выход. Осталась лишь крохотная щелочка, сквозь которую едва пробивался лучик света. Глыба была такой огромной, что, сколько Эрик с Труд не напрягали силы, им так и не удалось даже пошевелить ее.
Все пропало! Если эти странные существа во главе с Тьяльви желали гибели Эрику и Труд и намеренно заманили их в это опасное ущелье, то, надо признать, их затея полностью удалась — ребята оказались погребенными заживо!
Глава 25
Снаружи все понемногу затихло. Камни и обломки скал пыль улеглась. Труд и Эрик стояли в узкой расщелине, тесно прижавшись друг к другу. Им трудно было даже пошевелиться, поза была чрезвычайно неудобная, тело как будто повторяло все изгибы обступавших их со всех сторон каменных глыб. Пыль, забивавшаяся в легкие, вызывала мучительный кашель.
Эрик лихорадочно пытался сообразить, как же им теперь быть. Труд также задумалась. Надо было учитывать, что горы вокруг, по-видимому, кишат великанами. Западня, в которую угодили ребята, наверняка рассчитана на то, чтобы их уничтожить! И позвать сейчас на помощь было бы равносильно верной смерти.
Неужели Тьяльви настолько зол на них, что сознательно участвовал в подготовке их гибели? Возможно ли такое? Эрик не стал говорить об этом вслух, поскольку знал теперь, что Труд свободно читает его мысли. Разговаривать было опасно, ибо это могло выдать их убежище великанам, если те находились где-то поблизости.
И действительно, чуть погодя послышался шорох осыпающихся камней и чей-то грубый голос сказал:
— Как думаешь, им крышка?
— Наверняка! — подтвердил другой. — Да их раздавило всмятку, при таком обвале не помогут никакие рунические заклинания.
— Ну, теперь мы смело можем вторгнуться в Асгард всей нашей бандой, — проговорил кто-то третий. Ребята вздрогнули: это голос Тьяльви! — То-то я позабавлюсь, когда будем крушить Бильскирнир!
— Ладно, ладно, успокойся! — снова раздался грубый голос. — Подожди немного. Еще несколько лет — и старость победит их. Элли уже там, и она делает все, что в ее силах, чтобы они поскорее состарились. Однако работа ее продвигается не так скоро, уж придется тебе запастись поэтому терпением.
— Она сама во всем виновата! — немного погодя воскликнул Тьяльви.
— О ком это ты?
— Об этой маленькой шлюхе, о Труд!
— А да, это ты верно — поделом ей, да и этому пигмею — человеческому детенышу — тоже.
— Вот именно! — подхватил Тьяльви. — Он и бегает-то не быстрее улитки. Видели бы вы, как мы с ним бежали наперегонки! Надо же, а ведь у Мирового Змея уже был прекрасный случай разделаться с ним! Когда они — я имею в виду, он и Улль — плыли на Скидбладнире, Змей был от них всего в нескольких метрах.
— А ты откуда знаешь?
— Ресква сказала. Они с Фьельниром как раз были на берегу и, спрятавшись в скалах, все видели.
— Что ж, теперь путь в Асгард для тебя снова открыт, — сказал грубый голос. — Если там будут спрашивать, где ты пропадал все это время, убеди их, что был у отца с матерью. Они наверняка поверят.
— Да, наверное… — пробормотал Тьяльви.
— Вынюхивай и высматривай, что там творится за высокими стенами, а если Тор как-нибудь напьется, попытайся стащить у него молот.
— Ладно, попробую, но, может, мне сперва… Больше ничего не стало слышно.
Внутри у Эрика все так и кипело от ярости; не будь он сейчас замурован — на месте изрубил бы Тьяльви и этих двух великанов на куски! Они ведь просто напрашивались на это.
— Эрик! — шепнула Труд. — Может, нам стоит попробовать пролезть дальше в расщелину! Кто знает, а вдруг там есть выход?
«Бесполезно», — подумал Эрик. Но с другой стороны, не могут же они вот так торчать здесь вечно. Надо что-то делать, причем как можно быстрее, пока они еще не совсем обессилели.
Труд, стоявшая у него за спиной, начала потихоньку протискиваться в глубь трещины. Эрик следовал за ней. Он был не намного крупнее ее, но расщелина становилась все уже и уже. В конце концов грудная клетка его оказалась настолько стиснута, что он едва мог вздохнуть.
— Не могу больше! — простонал он.
— Можешь! — убеждала его Труд, — Ты должен! Трещина уже начала расширяться, правда! Давай же, Эрик, давай!
— Но ведь я застрял!
— Ну, попытайся еще, Эрик! Мы должны выбраться отсюда! Не хотим же мы сгнить тут. Давай, Эрик, давай!
Эрик немного втянул живот и попытался пролезть еще немного вперед, Двигался он очень медленно, с величайшим трудом. Когда же наконец в очередной раз попытался перевести дух, он вдруг почувствовал, что не может вобрать в себя ни глотка воздуха. Камни сдавили его со всех сторон, он застрял. От страха на лбу у мальчика выступили капли пота.
— Помоги! — едва слышно выдохнул он.
Труд ухватила его за ноги и с силой дернула — мальчик, как пробка из бутылки, выскочил из узкой щели и упал на пол рядом с ней. Он с шумом ловил ртом воздух.
— Я уже думал, что умираю! — наконец проговорил он.
— Глупости! — заявила Труд. — Ты не умрешь раньше, чем я. Ну что, полезем дальше?
Мальчик кивнул.
— Все вещи целы — лук, кинжал?
— Да-да, все со мной.
— Отлично, — сказала Труд. — Что ж, тогда — вперед!
Теперь уже им не приходилось протискиваться меж каменных глыб с таким трудом. Трещина понемногу расширялась, и вскоре они уже даже смогли идти не боком, как раньше, а лицом вперед. Тем не менее продвигались они с величайшей осторожностью. Со всех сторон их окружала непроглядная тьма, и приходилось опасаться, что в любой момент можешь наткнуться на какой-нибудь острый выступ скалы. Ребята крепко держались за руки, чтобы один смог поддержать другого в случае нечаянного падения. Ведь вполне могло случиться, что, сделав следующий шаг, сорвешься и полетишь в бездонную пропасть.
Идти вперед здесь было жутко и страшно — никогда даже в самых мрачных кошмарах, Эрик не представлял себе ничего подобного. Проход углублялся в самое сердце горы, постепенно уходя вниз. Каменные стены был сплошь покрыты какой-то влажной слизью. Пол, по которому ступали их ноги, был грязный и скользкий. Отовсюду капало; время от времени из недр горы доносился невнятный гул. Вся пещера была пропитана тяжелым гнилостным запахом, серные испарения стесняли дыхание. Но так или иначе, им не оставалось ничего другого, как следовать все дальше и дальше!
Час проходил за часом, а ребята шли и шли, чувствуя, как от усталости постепенно начинают подгибаться ноги. Обступавшая их со всех сторон тьма совершенно притупила ощущение времени: они не знали даже, что сейчас — день или ночь. Они шли, шли и шли вперед, едва не падая от усталости.
Эрик вспомнил; в школе им говорили, что, чем глубже спускаешься под землю, тем теплее должно становиться вокруг. Странно, но здесь, наоборот, делалось все холоднее и холоднее, и, хотя ребята давно уже надели свои толстые кофты, зубы их стучали от холода.
— Как ты думаешь, может, это и есть вход в пещеру Мимира под Иггдрасилем — тот самый, о котором говорил Хеймдалль? — спросил Эрик.
— Вполне возможно, — согласилась с ним Труд.
— Но неужели у Мимира всегда так воняет и почему тут так холодно? Как он только живет в таком месте?
— Ума не приложу, — отвечала девочка. — Быть может, это совсем не тот ход. Может, мы просто заблудились тут в темноте и кружим на одном месте?
— Надо двигаться дальше! — воскликнул Эрик. — Мы должны выбраться отсюда! Идем, вперед!
Ребятам казалось, что они идут уже целую вечность, ноги их дрожали и подкашивались. Однако садиться на пол не хотелось — он был весь покрыт какой-то мерзкой грязью, да и, кроме того, создавалось впечатление, что под ногами шныряют какие-то живые существа. Несколько раз, шагая вперед, они натыкались на что-то движущееся, как будто уползающее. Что это — в темноте невозможно было понять. Отдыхая, мальчик и девочка приваливались спинами к скользким стенам. Но и в этом приятного было мало — камни холодили спины, как лед, кофты, хоть и сшитые из толстых шкур, в скором времени насквозь промокли и не согревали.
