— Какой?
— Про поцелуй.
— В полной мере, — кивнула Манон, словно в трансе.
— До завтра, — он отпустил прядь, провёл указательным пальцем по скуле и решительно пошёл на выход.
— Ты можешь остаться в моей бывшей спальне, где спал Илиан, — сказала Манон ему в спину.
Маркус полуобернулся. Посмотрел на неё, сказал вновь севшим голосом:
— Я останусь, когда ты будешь готова пригласить меня в свою спальню, — и вышел.
— Ик… — раздалось на кухне.
Маркус полуобернулся. Посмотрел на неё, сказал вновь севшим голосом.
— Я останусь, когда ты будешь готова пригласить меня в свою спальню, — и вышел.
— Ик… — раздалось на кухне. (дубль)
Манон Авье, Марина Берестова
— Ик… — она по-прежнему сидела на столе, руками держалась за край столешницы, покачивая скрещенными ногами.
…Что сейчас было?.. (с Маркусом целовались… чисто в лечебных целях)… Марина, ты точно нимфоманка… (ничего подобного… я выбираю)…что ты выбираешь? (мужчину нам выбираю)
— Ик.
А что, большой выбор? (а три потряссссных мужика тебе мало?.. у нас таких почти не встретишь, а если встретишь, то уже подсуетились и окольцевали. Метросексуалы, маменькины сынки, голубые… а настоящие мужчины, которые за свою женщину в огонь и в воду… а у тебя их целых три образовалось…) И что? мне сейчас всех перепробовать? Давай ещё для чистоты эксперимента с Илианом поцелуемся. (целовались уже два раза)…когда это? (поцелуй в лечебных целях при истерике и потом, когда они вдвоём у стены зажали, хотя твоё — «когда это?» уже всё сказало… не запомнила даже)
— Ик.
(Не знаю как ты, а я свой выбор сделала, пошла писать транспаранты с именем Маркуса и эротишные сны для тебя с ним в главной роли готовить)…Маркус — мой друг… я его как мужчину не могу рассматривать, он столько лет был рядом и ни разу не показал, что испытывает ко мне что-то большее, чем дружба (а вот насчёт этого его надо будет допросить… с пристрастием и особо жестоким способом… в ТОМ нарядике, с плёточкой, в красных туфельках, отрубить, связать и пытать… пытать… пытать)…я на тебя отвратительно влияю. Какие пытки? Какой отрубить? Он меня в бараний рог за секунды скрутит. У меня есть шанс, если только я с плетьми и на расстоянии, в ближнем спарринге шансов практически нет… (Манон, заткнись, я не про твои палачёвские пытки говорю, а совсем про другие)…тьфу на тебя, извращенка.
— Ик.
…Получается, Илиана ты в претенденты не рассматриваешь? С ним весело… (О да, весело вам будет, братец старший младшенькому устроит такую веселуху, обхохочешься. И ты же понимаешь, вставать между братьями… вот, положа руку на сердце, как ты относишься к Илиану?)
Манон задумалась. Действительно, как? Раньше цапались, как кошка с собакой. В последние недели он раскрылся совершенно с иной стороны. Даже пару раз мелькала мысль, а может… но как только приходила такая мысль, рядом вставал образ Тиграна… и все «может» отрубало на раз.
Манон непроизвольно передёрнула плечами. Абсолютно не хотелось более иметь дел с этим семейством.
— Ик.
(Попей воды, замаяла… жаль, нет лекаря с его эксклюзивным незапатентованным средством от икоты.)
Манон перекатилась по столу, спрыгнула с другой стороны, чтоб не встать босыми ногами на осколки. Взяла кувшин с водой. Пила прямо из него, вода стекала по подбородку на чёрную рубашку, бриджи. Было странное чувство теплоты — и никакого стыда.
Маркус. Как же ты поведёшь себя завтра? После этого ночного поцелуя прежним отношениям уже не бывать. Что дальше?
Как бы повёл себя завтра Маркус, Манон не узнала.
Ей не спалось, ворочалась в постели, обдумывала события последних недель. Почему чувства, которые казались вечными, умирают безвозвратно? И не в агонии страданий и мучений, сомнений… отрубило, словно топор палача отделил голову от тела.
Она ясно вспомнила последний раз с Тиграном, свою беспомощность у стены, получающее наслаждение тело — и совершенно холодная голова… Сейчас ей было стыдно перед собой за ту слабость… так же, примерно, было с Раулем в Доме Желаний… стыд…
Маркус, Маркус, Маркус. Она боялась встречи с ним, не зная, как реагировать. Она привыкла думать о нём в ином ключе, а тут такая яркая реакция на него. Но у неё уже была в жизни «яркая реакция», ни к чему хорошему это не привело. А портить устоявшиеся отношения между ними из-за притяжения тел… нет, надо всё обдумать и взвесить.
Манон отбросила одеяло и спрыгнула с постели.
Умываться, собираться — и в дорогу.
Маркус Солер
Трусиха. Была первая мысль, когда он узнал, что Манон уехала в поместье с утра пораньше. отправляясь на службу, Маркус заглянул к ней на Модисток пожелать доброго утра и узнать о планах. Перемены в их отношениях неизбежны.
Приехав на службу и просмотрев последние донесения из провинций, Маркус нахмурился. Неделю назад банда хорошо вооружённых грабителей начала нападать на путешественников, тех, кто сопротивлялся, убивали. Манон поедет в своё поместье как раз через это баронство. И сопротивляться она будет.
Этот барон Боне полторы недели назад был посажен в тюрьму. Маркус сам подписывал ордер на арест. Это был один из тех, кого подозревали в сговоре с Филирром.
Маркус дал распоряжение собирать отряд и отправляться на поиски и ликвидацию банды. Взял плащ. Заместителю оставил распоряжения касательно текущих дел, велел передать герцогу, что по неотложным делам выехал в баронство Боне.
и спустился в конюшни. Приказал оседлать запасную лошадь.
Выехала она три часа назад. Взяла Дарка, пёс старый, ехать будет не спеша, с остановками. Если скакать, меняя лошадей, есть все шансы нагнать ещё до ночи. Остановится, как обычно, у Рыжего. Сомнений — ехать или нет — не было.
Герцог будет в ярости, узнав об отъезде Маркуса. Тигран требовал ежедневного доклада. Но кто такой герцог? Для Маркуса — потенциальный труп. Только из-за Манон он ещё жив. И плевать ему на все её доводы о смене власти. Он бы прикончил скотину, осмелившуюся поднять руку на неё. Но она запретила. Может, дать возможность заговорщикам убить его?..
Нет. Тут Манон права. Правитель он хороший. Филирр же… Маркус не сомневался, что при его правлении все хлебнут дерьма с головой.
Из конюшни вывели оседланных лошадей — жеребеца Маркуса и отличного гнедого мерина. Маркус перекинул плащ через седло, закрепил арбалет и вскочил на жеребца. Конюх подал ему повод запасного коня. Маркус дал шенкеля, и его серый в яблоко пустился крупной рысью. Следом в поводу скакал гнедой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
