– Размен? – предложил стример.
– Неравнозначный, – произнес я.
– Верю, – коротко сказал Меркуцио. – Лайм, ты в игре?
Иммигрант не отозвался. Было слышно лишь, как Бурелом яростно зализывает лапу.
– Лайм! – повторил Меркуцио.
– Ты остался один, – сказал я. – Отпусти ее.
Шанталь шумно дышала – пистолет давил ей на горло.
– Она тебе ничего не сказала? – спросил стример.
– Не сказала что?
– Тогда ладно, – вздохнул Меркуцио. – Жаль. Никогда не умирал в Версиане. Похоже, пришло время начать.
Он крепче сжал рукоятку «пустынного орла», и Шанталь втянула воздух. Мой палец на спусковой скобе Опуса сдвинулся…
– Что ты сказал?! – внезапно обернулся Бурелом. – Ты ни разу не умирал в Версиане?
Меркуцио покосился на него.
– Еще не приходилось воевать с такой имбой, как ты, – ответил он. – Считай это комплиментом.
– Я тоже не помирал в игре, – сказал медведь, подкатившись к нам, словно он только что не из сражения вылез, а из дупла с медом. – Арбестер, ты уже умирал в Версиане? На релизе?
– Нет, – покачал я головой.
– Шанталь?!
– И я нет, – тихо проговорила девушка. – Сегодня многие пытались отправить меня на перерождение. Никто не смог.
– Так, братва, а ну-ка все замерли на минутку! – приказал медведь. – Вы вообще уверены, что нам можно помирать в игре? Ведь никто не знает, что случится.
Меркуцио посмотрел мне в глаза, моргнул в задумчивости. Вероятно, у меня было такое же лицо.
– Он прав, – сказала Шанталь, не пытаясь убрать ствол пистолета от своей шеи. – Никто не знает, что произойдет. А вдруг снова Батискаф?
– Я за то, чтобы проверить, – подал голос стример. – Хотя вы моего мнения не спрашиваете. Придется решать за всех.
– Стой, – прошипел я.
– Бремя лидера, – продолжал Меркуцио. – Попробуем…
– Не надо, – вдруг произнес показавшийся Лайм.
Он был без оружия. Ни топоров, ни ножей, ни поднятых с земли «беретт» Меркуцио. Вместо этого он держал в трясущихся руках почтовый сверток.
– Не надо ничего проверять, – попросил он снова. – Если никто тут не умирал в игре – то не стоит начинать.
– О чем ты, Лайм? – спросил Меркуцио.
Шестой игрок отдал мне сверток. Я принял его свободной рукой, ожидая подвоха. И, внимательно посмотрев Лайму в лицо, понял, что подвоха не будет.
– Лучше послушай его, – посоветовал я стримеру. – Лайм знает о смерти побольше нашего.
В глазах Лайма загорелись недобрые огоньки, но я не собирался раскрывать его перед всеми. Не здесь и не сейчас.
– Меркуцио, ты сам был в Батискафе, – произнес я. – Как и Лайм. Или я. Мы знаем, каково это. Ты точно хочешь рискнуть попасть туда снова?
– Алло, гараж, нет никакого Батискафа! – проорал стример. – Все кончилось! Мы в официальной игре, здесь помирать можно! Или вы все это воспринимаете всерьез?!
– Рискни, – сказала Шанталь. – Спусти курок.
Стример молчал. Я убрал ствол Опуса от его головы, чем изрядно его удивил. Схватился обеими руками за сверток, разорвал упаковку.
Вокруг Лайма возникло красноватое свечение. Квест по доставке провален.
– Надеюсь, оно стоило того, – произнес Лайм и растворился. Шестой игрок вышел из игры.
– Да пошли вы все, – выдохнул Меркуцио и отбросил «пустынного орла» в сторону. И тут же покинул игру сам, успев при этом пощипать Шанталь за бедра.
– Вот жук, – пробормотала Шанталь, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. – И тут похулиганить успел.
– Ладно, ребят, давайте, в самом деле, – зевнул медведь. – Рад, что сумел помочь. Мне надо прийти в себя.
– Удачи, Бурька! – Шанталь помахала ему рукой. – Ты был великолепен!
– Увидимся еще.
Медведь медленно запрокинул голову, подобно волку, воющему на луну, – и пропал вслед за остальными.
– Шанталь, выходи, – сказал я. – Нам нужен перерыв, всем.
– Я позже выйду, – откликнулась девушка чуть застенчиво.
– Почему не сейчас?
– Не хочу, чтобы вертолет сэвейдился. Я все еще чувствую с ним связь. Вернусь и переведу его на вечную стоянку. Все же твой подарок.
– Хорошо, – пожал я плечами. – Спасибо тебе за все. Камилла…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Шанталь бросилась мне на шею, приложила палец к моим губам. Полюбила она этот жест, определенно. Так же, как полюбил его и я.
– Твардовского, двенадцать, квартира сорок шесть, – шепнула она. – Завтра, в шесть вечера. Не в игре.
– Это твой адрес? – спросил я.
– Да, – кивнула Шанталь. – Ты же хотел реальное свидание? Завтра вечером.
– Двенадцать, сорок шесть, – повторил я. – Запомнил.
Она приблизила свое лицо, замерла в ожидании. Этот цифровой мир был чертовски похож на настоящий. Но даже если он перекроет живую Москву по насыщенности – я не хотел впервые целовать эту девушку в игре. Пусть и в губки, пусть и почти по-дружески. Особенно когда мне предложили реальную встречу. Есть вещи, которые Версиана не повторит никогда. Я не собирался разменивать их на суррогат.
– До завтра, – шепнула Шанталь, поняв меня правильно.
– До завтра, – эхом отозвался я, отпуская ее руки. – Камилла, выход!
Глава 21
Развиртуализация
И почему пребывание в живой Москве вне игры вызывает ощущение, словно высадился на чужую планету?
Скорая помощь пронеслась мимо такси, сверкая мигалкой. Звука не было, или же я его не слышал из-за музыки в салоне. Я обернулся, глядя на белый корпус медицинской машины с логотипом клиники.
Не знаю, что побудило меня запомнить его вместе с названием.
– Здесь, пожалуйста, – сказал я, прикладывая карту оплаты к терминалу. – Спасибо.
Я вышел, и такси осталось стоять на месте. А место, надо признать, было подходящим для самой популярной косплеерши Москвы.
С того участка улицы Твардовского, где я стоял, было видно сразу несколько жилых комплексов. На квартиру в этом районе мне не накопить никогда. Особенно если буду в Версиане торчать, а не делом заниматься.
Я не спеша прошел через открытые створки ворот. Зашел на территорию нужного дома. Остановился, посмотрел вверх, прикидывая этаж. Сорок шестая квартира. Это не должно быть сильно высоко. Из окна Шанталь наверняка открывается чудесный вид.
Отсутствие охраны на въезде немного смущало. Вторично я заподозрил неладное, когда увидел, что дверь в подъезд открыта и подперта камнем.
Есть лишь несколько случаев, когда в доме такого типа наскоро снимается вся защита.
Я обернулся на дорогу, но машина скорой помощи уже скрылась из виду.
Нехорошее подозрение кольнуло меня. Я постарался отогнать его как можно скорее. Обычное мое волнение перед встречей с красивой девушкой. А волнение в реале у меня было прокачано не меньше, чем восприятие в Версиане. И оно зачастую мною руководило с не меньшим азартом. Возможно, даже с большим, чем следовало бы.
Сейчас мое волнение подсказывало кучу причин, по которым мне стоит повернуться и уйти. Я старался не слушать этот внутренний голос. Он принадлежал другому человеку, который Версианы не видел.
Поднялся по ступенькам до нужной квартиры. Остановился перед шикарной, качественно собранной дверью. Вдавил кнопку звонка.
Никто не открыл.
Я позвонил еще несколько раз. Выждал почтительную паузу. Подергал ручку – заперто.
В замешательстве я вспомнил, что понятия не имею, как звонить Шанталь в реале.
Вышел обратно на улицу. Хлопая глазами, посмотрел наверх, прикидывая нужный балкон, словно собирался туда залезть.
И вернулся обратно к такси, которое пока никто не занял.
– «Альстромера», – сказал я, садясь внутрь и припоминая название на машине скорой помощи. – Клиника такая. Посмотрите адрес по навигатору, пожалуйста.
Такси доставило меня по адресу минут через семь. Я снова протянул карточку для оплаты. Что такое мне надо сделать в Москве, чтобы счет пополнялся так же резво, как и в Версиане?
В холле лечебницы я немного помедлил, не зная, к кому обращаться. Всегда немного комплексовал в поликлиниках, да и вообще в любых медицинских заведениях. Отменным здоровьем по жизни я похвастаться не мог, но в силу молодости, пусть и уходящей, обращаться к специалистам мне пока не приходилось. Себе скорую помощь не вызывал ни разу, даже конечности не ломал. Поэтому в больницах всегда терялся.
