Одновременно в Европе произошло еще одно не оставшееся незамеченным событие. В июле 1644 года умер папа римский Урбан VIII. Все семейство Барберини оделось в траур – с уходом в мир вечного блаженства Урбана VIII их влияние в римской курии резко упало. Кардинал Антонио горько пожаловался на это в одном из своих писем к Мазарини. Да и Джулио очень огорчился – в сущности, Урбан VIII был профранцузским папой и неплохо к нему относился. С новым римским понтификом кардиналом Памфили, принявшим имя Иннокентия X, надо было держать ухо востро. Но несмотря на то что Иннокентий являлся выдвиженцем испанской фракции при курии, он придерживался мнения о том, что переговоры о завершении войны необходимо провести как можно скорее. Джулио Мазарини новый папа уважал, хотя и недолюбливал. Французский министр не замедлил послать ему письмо с поздравлениями, наилучшими пожеланиями и выражениями готовности прислушиваться к его советам. Среди своих приближенных Иннокентий X называл кардинала не иначе как «синьор Джулио».
Традиционно начало мирных переговоров в Вестфалии историки относят к 1644 году. Первоначально они начались в небольшом замке на воде между городами Мюнстером и Оснабрюком. Сначала объектом проведения мирного конгресса намечался Мюнстер. Но этому воспротивились протестантские государства, настаивая на своем варианте – Оснабрюке. Тогда и было решено выбрать золотую середину между двумя городами – живописное место в низине. Сам замок скорее напоминает ухоженный немецкий домик средних размеров. Воды там совсем немного, но она порождает обилие зелени. Недалеко лес и поля, на которых пасутся кони. Прелестная идиллия, которая, как ожидалось, заставит дипломатов быть добрее и снисходительнее друг к другу и быстрее заключить мир. К сожалению, замок не мог вместить всех представителей договаривающихся сторон. Поэтому здесь собрались всего девять человек, и по предложению Контарини, посла Мазарини, переговоры решено было проводить сразу в двух городах – католическом Мюнстере и протестантском Оснабрюке. Так был найден приемлемый для всех компромисс, а первый министр Франции засчитал себе лишнее очко.
В результате осенью 1644 года мирный конгресс торжественно открылся в Мюнстере, где имперские и испанские уполномоченные договаривались с французами. По этому поводу в огромном соборе на торговой площади города отслужили мессу. Пока это мало помогло – параллельные переговоры в Оснабрюке все не открывались. Виноваты в этом были два северных протестантских государства – Дания и Швеция, соперничавшие между собой в Балтийском регионе и Северном море. Датско-шведская война 1643—1645 годов стала одним из эпизодов Тридцатилетней войны и на несколько лет затянула заключение вестфальских договоренностей.
Впрочем, эта оттяжка уже ничего не могла дать ни Империи, ни Мадриду. Опасаясь утверждения полной шведской гегемонии в Северной Европе, датский король Кристиан IV заключил союз с Фердинандом III. Осенью 1643 года Торстенсон, снявшись со своих моравских квартир и не обращая внимания на гнавшегося за ним по пятам имперского полководца Галласа, скорым маршем двинулся на север и прорвался в Ютландию. Там он молниеносно оккупировал принадлежавший Дании Голыптейн. А морская победа шведов, руководимых Густавом Врангелем, окончательно сломила волю Кристиана. От всех этих неудач датский король серьезно заболел. По миру в Брезембро Дания лишалась стратегически важных островов на Балтике – Готланда и Эзеля (ныне Сааремаа) – и становилась второразрядной державой.
Успех в войне с Данией перерос в новые победы шведов в Германии. Возвращаясь из Ютландского похода, Торстенсон в нескольких сражениях рассеял почти всю армию Галласа. Весной 1645 года он вновь вторгся в чешские земли и в марте того же года близ Янкова нанес тяжелое поражение новой армии императора. Эта трагедия исторгла у Фердинанда горестный вопль: «Теперь я остался без денег, людей и генералов!»
Датско-шведская война во многом срывала ранее запланированные цели и намерения первого министра Франции. В дело урегулирования этого конфликта активно вмешался Мазарини, ибо эта война во многом препятствовала исполнению ранее запланированных намерений французского правительства. Джулио понимал, что процесс мирных переговоров застопорился по крайней мере на два года. Это не страшно, но ведь шведы, одержав новые блестящие победы не только над Данией, но и над императором, могли потребовать себе гораздо больше, нежели ранее. Зимой 1645 года кардинал писал представителю императора в Мюнстере Траутмансдорфу: «Франция всеми силами пытается предотвратить срыв переговоров и гибельное развитие ситуации, прежде всего для Вас».
Мазарини первым предлагает свое посредничество между враждующими сторонами. Уже в начале 1644 года в Швецию и Данию выехали французские представители. В июле Джулио писал одному из них, Тиллери: «Вам и мне потребуется много усилий, чтобы примирить Данию и Швецию. Главная задача состоит в том, чтобы сделать это как можно скорее: северные народы очень упрямы». Время – деньги, это кардинал отлично понимал. Уже после заключения мира в Брезембро, на котором французы настойчиво, но ловко и незаметно пытались защищать интересы Кристиана IV, Мазарини отмечал в одном из посланий своему дипломату д'Аво: «После победы над Данией и императором шведы согласятся на мир, если будут полностью удовлетворены их непомерные амбиции». Письмо датировано мартом 1646 года, и Джулио был прав – Оксеншерна не спешил с миром, желая, как и Мазарини, отхватить у Империи как можно больше.
В Вене не очень рассчитывали на католические симпатии французского первого министра. Многие советники Фердинанда III поддерживали императора в надеждах на помощь Бога, напоминая о его победе во главе имперских войск над шведами под Нердлингеном в 1634 году. Но надежды императора на помощь Господа оказались напрасными. Поражение у Янкова имперских войск 6 апреля 1645 года, нанесенное шведами, ускорило начало мирных переговоров в Оснабрюке. В этом протестантском и на вид более суровом, чем Мюнстер, городе император начал переговоры со шведами и немецкими протестантскими князьями. Во главе имперской делегации находился граф Максимилиан фон Траутмансдорф – воистину «золотая находка» Фердинанда, невозмутимый человек, обессмертивший свое имя талантами, проявленными именно на этом важнейшем для династии Габсбургов дипломатическом ристалище. В секретной инструкции своему представителю император писал, что он готов идти дальше условий Пражского мира 1635 года вплоть до возвращения к предвоенному состоянию, то есть к ситуации до 1618 года. Но в общем-то Фердинанд хитрил, ибо рассчитывал на продолжение войны Франции с Испанией. Испанцев же возглавлял граф Пеньяранда, в котором воплощалось политическое лицо Мадрида – религиозная ревность вместе с железной решимостью принудить к капитуляции заклятого соперника пиренейского королевства – Францию, безразлично чем – силой меча или уговора. Переговоры в Мюнстере и Оснабрюке разделили немецких князей на клиентов Франции и Швеции, тем самым окончательно открыв дорогу пестроте политической жизни Германии в десятилетия, последовавшие за заключением Вестфальского мира в 1648 году.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
