— Эх, правда так правда! — внезапно решившись, сказала Саша. — Анюта, приготовься услышать еще одну гадость. До кучи, так сказать. Не могу же я выжидать, пока ты очухаешься, чтобы опять тебе настроение испортить?
— Говори, — покорно сказала Анна. — Что за гадость?
— Твой новый любовник… Он.., расследует все эти убийства. И использует тебя по полной программе. С твоей помощью контролирует ход событий, так сказать, изнутри.
— Вот черт! — вознегодовала Женя. — Гадство. Не могу поверить! Послушать вас, так мой муж — просто чистое золото.
— Почему мне, черт возьми, так не везет с мужчинами? — простонала Анна. — Вот ведь вы посмотрите. Все принцы в моей жизни почему-то оказываются жабами.
— И правда, — пробормотала Саша. — Твой бывший муж, Карабасов. И вот теперь Денис — та еще жаба.
* * *
— Судя по всему, эта дамочка из подворотни — вовсе никакой не наблюдатель. Значит, тут я лопухнулся, — сказал Никита, откидываясь назад. — Но о появлении Еланской настоящий наблюдатель уже должен был сообщить кому надо. И в соответствии с твоим планом он — или его доверенное лицо — вот именно сейчас отправится к Анисимову.
— К Анисимову отправится доверенное лицо, — убежденно сказал Олег. — А он займется Еланской лично. Тут не может быть никаких сомнений. Он хочет ее убрать, поэтому ни с кем делиться планами не станет. Возможно, кроме наблюдателя, он вообще не использует в этом деле помощников. Поэтому сначала поедет к Анисимову, а потом сюда, в «Триаду», по Сашину душу — Но ведь Саша может уйти, пока он будет у фотографа.
— Значит, наблюдатель по-прежнему остается на месте, чтобы сообщать ему о Сашиных передвижениях.
Они немного помолчали, глядя на подъезд напротив, потом Никита сказал:
— Я все еще сомневаюсь в правильности твоей схемы.
— Что тебе в ней не нравится? — лениво спросил Олег.
— Недопустимое количество предположений.
— Ладно, посмотрим, — процедил Олег, напряженно наблюдая за стрелками на часах. — Ну, что же вы, давайте, давайте!
Словно поддавшись на уговоры, запищал телефон.
— К студии Анисимова подъехал «Опель».
В нем Еланский. Заходит в подъезд.
— Еланский?! — не поверил Олег. — Как так — Еланский? Какого черта? Этого не может быть!
— А я ведь говорил. Нельзя полагаться на одни лишь умозаключения. Подвела тебя на сей раз твоя хваленая дедукция.
— Еланский — это случайность, — уперся Олег. — Хотя какое отношение он имеет к Анисимову?
— По твоим данным — никакого. Если они и знакомы, то шапочно.
— Тогда зачем этот визит? Именно сейчас? — морща лоб, бормотал Олег. — Неужели мы чего-то не учли?
Прошло минут десять, когда телефон снова начал подавать сигналы.
— Еланский вышел от Анисимова и теперь движется в вашем направлении.
— Вот видишь! — воскликнул Никита. — Все ты перепутал. Я же говорил: здесь что-то не то.
— План надо менять, — внезапно вскинулся Олег. — Расчет был на то, что убийца, незнакомый с Еланской, станет следить за ней издали.
А мы будем следить за ним. И поймаем его на покушении. С Еланским же этот номер не пройдет. Он отправится прямиком к своей жене и может избавиться от нее в любой момент — подсыплет в чай отравы или сделает так, что она поскользнется в ванне.
— Так что будем делать?
— Импровизировать. — Олег не на шутку разволновался. — Есть два варианта. Или я прикинусь ревнивым влюбленным и последую за ним к Александре…
— Так ты расстроишь его планы и все накроется, — уточнил Никита.
— Безусловно.
— Или?
— Или ловлю его по дороге и беру на понт.
— Опять?! — вскинулся Никита. — Ну, знаешь, с твоими понтами мы уже столько раз влипали.
— У нас нет времени для маневра. — Олег потряс головой. — Я совершенно сбит с толку.
Не могу придумать ни одной приемлемой версии, зачем Еланскому потребовалось убивать Викто… Ах ты, хрень болотная!
— Что? — вскинулся Никита.
— Я понял! Башка моя оловянная! Анисимов ведь такой.., такой.., утонченный.
— Ну?
— Такой красивый… Очаровательный… С нежной кожей…
— Ты что, чокнулся? — Никита вытаращил глаза.
— Не понимаешь, да?
— Да, — сказал Никита. — Не понимаю.
— Он наверняка «голубой». Все сумасшедше красивые мужики «голубые».
— Например?
— Например, например… Жан Марэ!
— А Еланский? — заинтересованно спросил Никита, явно оживляясь. Новая версия показалась ему перспективной. — Еланский что?
— Что-что? Еланский — его любовник! Парочка — что надо.
— Еланский ведь женат. И Анисимов был женат.
— Ну и что, дурила? Это означает только то, что они бисексуалы. Допустим, Еланский через свою жену познакомился с Анисимовым. У них возникли эти.., отношения. Они их тщательно скрывали, сам понимаешь почему. Оба на виду — Так-так-так-так, — пробормотал Никита. — Кое-что вырисовывается. Значит, мотив убийства — ревность.
— Да! Заметь: мы искали женщину, роковую женщину, которая ревновала Анисимова. А это на самом деле мужик?
В этот момент «Опель» Еланского вынырнул из-за угла и остановился неподалеку.
— Надо идти, — неуверенно сказал Олег. — И как я буду выкручиваться? Я ничего не знаю про Еланского.
— Ты знаешь главное, — усмехнулся Никита. — Он бисексуал и хочет убить свою жену.
Еланский между тем вылез из машины и стоял возле дверцы, поправляя воротничок рубашки, очки и прическу.
— Оглаживается, — презрительно заметил Никита.
Запищал телефон. Он взял трубку, выслушал сообщение и, поведя бровями, обернулся к Олегу:
— Саня, пока торчал возле студии, разговорился с соседями. Они вчера видели, как Еланский с Анисимовым, обнявшись, входили в подъезд. А сейчас Саня звонит в дверь фотографа, но ему никто не открывает.
— Черт, а может, Еланский его убил? В «голубой» среде это не редкость. Неверный дружок…
Дима Еланский между тем в последний раз провел пальцами по пуговицам рубашки и уже было навострился двинуться в сторону салона, как тут прямо на его пути вырос Олег.
— Здравствуйте, Дима, — игривым голосом сказал он и подмигнул. — Куда торопитесь? Несете к жене грехи ваши тяжкие?
— Вы кто? — Еланский сделал шаг назад и даже слегка побледнел. — Это не я грехи несу, а вы несете чушь.
— Ну-ну, Дима, не будем ссориться. Вы же умный человек, должны понимать, что за Анисимовым ведется постоянное наблюдение.
— А мне что за дело? — огрызнулся Еланский, темнея лицом.
— Вы же только что от него. И ключ от студии у вас в кармане, — высказал мгновенную догадку Олег. Если они любовники, то это вполне естественно.
Еланский невольно прикоснулся к своему карману и тут же отдернул руку:
— И что с того?
— Да ничего. Просто… Мы в курсе всех ваших дел.
Дима съежился.
— Ничего не докажете, — высоким голосом сказал он.
Олег снисходительно поцокал языком.
— У нас специальная аппаратура, дружок.
Вы же телевизионщик, можете себе представить — какая. Ваш короткий, но плодотворный визит в студию записан на пленку в лучшем виде, — соврал он.
Еланский побледнел, а Олег в душе чертыхнулся. Неужели этот тип и впрямь укокошил фотографа?
— Пойдемте в мою машину, прокатимся.
— Куда? — спросил Еланский. Было видно, что он по-настоящему струхнул.
«Сейчас расколется, — решил Олег. — Если он и в самом деле убил своего любовника, то долго не выдержит. Мне еще придется вытирать ему слезы».
Он жестом показал Никите, чтобы тот оставался на месте, и сел за руль своего автомобиля.
Еланский устроился рядом и сразу же начал пристегиваться ремнем.
— Скажите, Дима, зачем вы это сделали? — Олег кинул пробный шар.
Еланский, насупясь, глядел на свои сцепленные пальцы.
— Я ревновал, — наконец признался он.
Олег тронул машину с места и, развернувшись, вывел ее на шоссе.
— И именно из ревности вы сделали это с Анисимовым?
— Как вы догадались? Кажется, только сейчас я понял, что по-настоящему люблю Шурочку.
— Шурочку? В каком это смысле — Шурочку? — Олег с недоумением посмотрел на своего пассажира.
— Свою жену, — твердо сказал Еланский, оправившийся от первого испуга. — Поэтому мое, так сказать, мелкое хулиганство можно было бы и простить. Приняв во внимание сильные чувства. Не понимаю, зачем вы меня куда-то тащите?
— Мелкое хулиганство? — Олег затормозил и, приткнув машину к обочине, резко повернулся к Еланскому. — Мы вообще о чем с вами говорим? Об убийстве или нет?
— О каком убийстве? — опешил Еланский.
— Ты ведь только что убил Анисимова?
— Я?! Убил Анисимова?! Глупость какая-то!
— Тогда что ты с ним сотворил? — Олег внезапно перешел на «ты».
— Я.., это… — Дима кашлянул и, сделав в воздухе странный жест рукой, выдавил из себя:
— Сбрил ему усы.
— Господи Иисусе! Сбрил усы? Зачем?
— Чтобы не выпендривался.
— И ты не «голубой»?
