так как кровати были не застелены, и девочка обнаружила, что её горе заметно улеглось после того, как она взбила подушки и навела порядок в комнате. Мэг помогла Джо с уборкой остатков пиршества, занявшей половину дня и так их утомившей, что они согласились обойтись чаем и гренками на ужин.
Лори пригласил Эми прокатиться в экипаже, что было актом милосердия по отношению ко всем, так как прокисшие сливки, казалось, плохо повлияли на её настроение. Миссис Марч вернулась домой в середине дня и застала трёх старших девочек усердно работающими, и взгляд на кладовую дал ей представление об успехе части эксперимента.
Прежде чем домохозяйки успели отдохнуть, к ним пришли несколько знакомых, и они поспешно принялись готовиться к их встрече. Потом надо было приготовить чай, сделать мелкие дела и в последнюю минуту отложить кое-какое срочное шитьё. Когда опустились сумерки, росистые и тихие, одна за другой они собрались на крыльце, где красиво распускались июньские розы, и каждая села со стоном или вздохом, как будто очень устала или измучилась.
– Какой это был ужасный день! – начала Джо, как всегда первая.
– Мне показалось, что он был короче, чем обычно, но беспокойный, – сказала Мэг.
– Совсем непохоже на наш дом, – добавила Эми.
– Без мамы и маленького Пипа это не дом, – вздохнула Бет, глядя полными слёз глазами на пустую клетку над головой.
– Вот и мама пришла, доченька, а завтра у тебя будет другая птичка, если захочешь.
С этими словами миссис Марч подошла и заняла своё место среди них, выглядя так, словно её выходной день был не намного приятнее, чем трудный день дочерей.
– Вы довольны своим экспериментом, девочки, или хотите продлить его ещё на неделю? – спросила она, когда Бет прижалась к ней, а остальные повернулись к матери с сияющими лицами, как цветы поворачиваются к солнцу.
– Нет, я не хочу! – решительно воскликнула Джо.
– И я тоже, – эхом отозвались её сёстры.
– Значит, вы всё-таки считаете, что лучше иметь некоторые обязанности и жить хоть немного для других?
– Безделье и развлечения того не стоят, – заметила Джо, качая головой. – Я устала от всего этого и хочу немедленно чем-нибудь заняться.
– А может быть, тебе стоит научиться готовить простые блюда? Это полезный навык, без которого не может обойтись ни одна женщина, – сказала миссис Марч, улыбнувшись про себя и вспомнив о званом обеде Джо, так как она уже повидалась с мисс Крокер и выслушала её рассказ.
– Мама, неужели вы ушли и пустили всё на самотёк, просто чтобы посмотреть, как мы справимся? – воскликнула Мэг, которая весь день что-то подозревала.
– Да, я хотела, чтобы вы убедились, как благополучие всех зависит от того, насколько добросовестно каждая выполняет свою часть работы. Пока мы с Ханной делали за вас вашу работу, вас это устраивало, хотя я не думаю, что вы были при этом счастливы или доброжелательны. Поэтому я решила в качестве небольшого урока показать вам, что происходит, когда каждый думает только о себе. Разве вы не чувствуете, что приятнее помогать друг другу, иметь ежедневные обязанности, которые делают отдых после труда приятным, и терпеливо нести свою ношу ради того, чтобы дома было уютно и прекрасно для всех нас?
– Да, мама, это правда! – воскликнули девочки.
– Тогда позвольте мне посоветовать вам снова взять на себя ваши маленькие ноши, потому что, хотя они иногда кажутся тяжёлыми, они полезны для нас и станут легче, когда мы научимся их нести. Работа полезна, и её хватит на всех. Она защищает нас от скуки и злобы, полезна для здоровья и духа, даёт нам ощущение силы и независимости лучше, чем деньги или модная одежда.
– Мы будем трудиться как пчёлы и даже полюбим работать, вот увидите, – сказала Джо. – Моим заданием на каникулы будет научиться готовить простые блюда, и следующий званый ужин, который я устрою, будет иметь успех.
– Я сошью комплект рубашек для отца вместо вас, мамочка. Я смогу и сделаю это, хотя не люблю шить. Это будет лучше, чем возиться со своими платьями, которые и так достаточно хороши, – сказала Мэг.
– Я буду делать уроки каждый день и не буду так много времени заниматься музыкой и играть в куклы. Я такая глупая и должна учиться, а не играть, – решила Бет, в то время как Эми последовала примеру сестёр, героически заявив:
– Я научусь обмётывать петли и следить за тем, чтобы говорить правильно.
– Очень хорошо! Тогда я вполне довольна экспериментом и думаю, что нам не придётся его повторять, только не впадайте в другую крайность и не переусердствуйте. Выделите определённое время для работы и игр, делайте каждый день полезным и приятным, доказывая, что вы понимаете ценность времени, используя его правильно. Тогда молодость будет восхитительна, грядущие годы принесут меньше сожалений, и жизнь станет прекрасной и успешной, несмотря на бедность.
– Мы будем помнить, мама! – И они сдержали слово.
Глава 12
Лагерь Лоуренса
Бет была почтмейстершей, так как, находясь целыми днями дома, она могла регулярно проверять почтовый ящик, и ей очень нравилось ежедневно отпирать дверцу и разносить почту. Как-то июльским днём она явилась с грудой писем и посылок, разнося их по дому, как «почтальон за пенни».
– Вам букет, мама! Лори никогда не забывает присылать цветы, – сказала она, входя в «Мамин уголок» и ставя в вазу очередной свежий букетик от любящего мальчика.
– Мисс Мэг Марч, вам письмо и одна перчатка, – продолжала Бет, передавая послание сестре, которая сидела рядом с матерью и пришивала манжеты.
– Я оставила там пару перчаток, а здесь только одна, – сказала Мэг, глядя на серую хлопчатобумажную перчатку.
– А ты не уронила вторую в саду?
– Нет, я уверена, что не роняла, потому что на почте была только одна.
– Терпеть не могу непарные перчатки! Ну ладно, может быть, другая потом найдётся. В моём письме только перевод немецкой песни, которую я хотела. Я думаю, что это мистер Брук перевёл, потому что это не почерк Лори.
Миссис Марч взглянула на Мэг, такую хорошенькую в своём клетчатом утреннем платье, с мелкими кудряшками, падающими на лоб, сидя за шитьем, она выглядела очень женственной. Её рабочий столик был завален катушками белых ниток, и она не подозревала, какая мысль пришла в голову её матери. Она шила и пела, её пальцы порхали, а мысли были заняты девичьими фантазиями, такими же невинными и свежими, как анютины глазки у неё на поясе, и миссис Марч улыбнулась и осталась довольна увиденным.
– Два письма для доктора Джо, книга и забавная старая шляпа, которая была надета на почтовый ящик, – сказала Бет, смеясь, когда вошла в кабинет, где Джо сидела и писала.
– Какой хитрец этот Лори! Я сказала, что хотела бы, чтобы в моде были шляпы с широкими полями, потому что у меня обгорает лицо каждый жаркий день. Он сказал: «Зачем обращать внимание на моду? Надень большую шляпу и ни о чем не беспокойся!» Я сказала, что сделала бы так, если бы она у меня была, и он прислал мне её, чтобы испытать меня. Я надену её забавы ради и покажу ему, что меня действительно не волнует мода. – И, повесив старомодную широкополую шляпу на бюст Платона, прочитала оба письма.
Одно письмо было от матери и заставило её щёки вспыхнуть, а глаза наполниться слезами, потому что в нём говорилось:
«Моя дорогая!
Я пишу тебе записку, чтобы сказать, с каким удовольствием я наблюдаю за твоими попытками воспитывать свой характер. Ты ничего не говоришь о своих испытаниях, неудачах или успехах и, возможно, думаешь, что никто не замечает их, кроме Друга, за помощью которого ты ежедневно обращаешься, о чём говорит потрёпанная обложка твоего путеводителя. Я действительно видела твои старания и всем сердцем верю в искренность твоего рвения, так как оно начинает приносить плоды. Продолжай в том же духе, дорогая, терпеливо и мужественно, и всегда верь, что никто не относится к тебе с большей нежностью, чем твоя любимая мать».
«Это так помогает мне! Твоя поддержка стоит миллионов долларов и похвал. О, мамочка, я стараюсь! Я буду и впредь стараться и не устану, потому что у меня есть ты, и ты мне помогаешь».
Опустив голову на руки, Джо окропила рукопись своего небольшого романа парой счастливых слезинок. Она думала, что никто не видит и не ценит её стараний быть хорошей, и эта поддержка матери была вдвойне драгоценна, вдвойне ободряюща,
