Но на пороге стоит не мой муж. Я смериваю взглядом мужчину, который стоит там.
— Чего ты хочешь?
— Приехал проверить, в порядке ли ты.
— Почему я должна быть не в порядке? — рявкаю я.
Я пытаюсь закрыть дверь, но он протискивается мимо меня и заходит в фойе.
— Тебе не следует находиться здесь, — с тем же успехом мои слова могли быть дуновением ветра. Он не слышит их или у него есть ко мне какое-нибудь дело, как и всегда.
Он оглядывается через плечо на меня и улыбается мне такой знакомой улыбкой, что у меня кружится голова.
— Конечно, я должен быть здесь. Я навещаю свою золовку. Так должны поступать родственники, особенно учетом того, что мой брат бросил тебя.
Я захлопываю дверь так, что висящая на стене картина, начинает дрожать.
— Он не бросал меня, ты, отвратительный мудак, — я прохожу мимо него и сажусь за стол, где лежит мой горошек.
Он ходит туда-сюда и начинает рассматривать фотографии на стене, будто видит их впервые. Я наблюдаю за ним и ем горошек, забрасывая в рот по одной штучке.
Наконец он садится напротив меня, положив руки на столешницу.
— Что ты натворила на этот раз?
Я отвожу взгляд от его лица, на котором застыло самодовольное выражение.
— Ничего я не натворила. Все нормально. Он не бросал меня.
— Слышал, награда «Мама Года» прошла мимо тебя.
Я прикусываю щеку изнутри и решаю не отвечать. Сэт встает, проходит к бару и наливает себе скотча Калеба.
— Если ты продолжишь в этом же духе, мой младший братик может подать на развод. Ни один мужчина не станет терпеть твои бесконечные выходки.
Я пытаюсь испепелить его взглядом.
— И затем что, Сэт? Ты переедешь сюда и начнешь жить его жизнью?
На этот раз я мне удается вывести его из состояния равновесия. Он подносит бокал к губам, не отводя от меня взгляда. В отличие от брата, глаза у Сэта серые. Сейчас они почти дымятся от злости.
— Наступила на больную мозоль, старший брат? Снова хочешь то, что есть у Калеба?
Я встаю и намереваюсь пройти мимо него, но он хватает меня за предплечье. Я пытаюсь высвободиться, но он сжимает руку, пока я не успокаиваюсь.
Он прижимает губы к моему уху.
— Может быть, мне рассказать ему, что у меня уже есть то, что принадлежит ему.
Я выдергиваю руку и освобождаюсь.
— Убирайся из моего дома.
Он ставит стакан на стол и, подмигнув мне, направляется к двери.
— Пожалуй, пойду навещу свою малышку-племянницу. Пока-пока, Лия.
Дверь закрывается.
— Сукин сын, — злюсь я, в буквальном смысле имея это в виду. Я иду на кухню и беру телефон. Мне надо выбраться отсюда, что-то сделать, но... не что-то разрушительное. Я пролистываю имя Катин в списке контактов и в итоге останавливаюсь на Сэме.
— Как дела, гей? — здороваюсь я.
— Звучит в некотором роде оскорбительно, Лия.
— Я тут подумала, что мы могли бы пройтись по магазинам. Может, пообедаем вместе?
— То, что я гей, не означает, что я собираюсь быть твоим преданным приятелем.
— Ох, ну пойдем. Тебе нравится вино! Мы можем взять немного вина... сходить к Армани...
— Я сегодня занят, — сообщает он. — Должен выполнить несколько поручений.
— Я поеду с тобой. Приезжай и забери меня.
Он вздыхает.
— Хорошо. Но, тебе лучше быть готовой, когда я просигналю.
— Ты подойдешь к двери, как джентльмен, — отвечаю я, прежде чем повесить трубку.
Я иду наверх переодеться, и спускаюсь обратно вниз как раз, когда раздается неприятный вой гудка его джипа.
Я сажусь на диван и расправляю складки на платье. Меня не будут вызывать наружу клаксоном автомобиля. Я жду минуту или две, ожидая услышать стук в дверь, но вместо этого слышу, как джип выезжает с подъездной дорожки. Прежде чем он уезжает, я вскакиваю и выбегаю наружу.
— Ты такой козел, — сообщаю ему я, забираясь на переднее сидение. Он морщится, демонстрируя свое недовольство.
— Я не играю с тобой в игры, Лия. Ты еще не устала от вечных попыток выиграть?
— Неа, — отрезаю я. — Проиграв, я стану лузером.
Он качает головой и увеличивает громкость музыки, чтобы не слушать то, что я могу сказать еще. Я молча сижу и курю. Не знаю, куда мы направляемся, но я рада, что вырвалась из дома, который хранит так много воспоминаний. Мне хочется... я должна побыть без Калеба несколько часов. Вернутся к своим корням.
Я выключаю радио. К черту «Coldplay». Чем они, черт возьми, околдовали всех? Наркоманы-выпендрежники. Когда Калеб вернется, заставлю его выбросить все их диски.
— Давай повеселимся.
Сэм устало проводит рукой по лицу.
— Я сейчас отвезу тебя домой и можешь сидеть в своем большом, пустом доме и рыдать о своей жалкой пустой жизни. Ты меня поняла?
— Боже, да ты брюзга. — я снимаю кусочек табака с языка и выбрасываю его в окно джипа.
Его слова причиняют мне боль. Сэм всегда говорит то, что думает, но прямо сейчас, мне следует взять себя в руки и доказать ему, что я хорошая.
Через десять минут мы останавливаемся на парковке возле Уолмарта. (Примеч. Уолмарт — крупнейшая сеть магазинов розничной торговли повседневными товарами.)
Я резко опускаю ноги, которые до того лежали на приборной панели.
— О, черт возьми, нет! Я не пойду туда!
Он пожимает плечами и выходит из машины.
— Сэм! — кричу я ему вслед. — От Уолмарта у меня чесотка.
Через несколько секунд я выбираюсь из машины и плетусь за ним. Я следую за ним в дальнюю часть магазина, где он закидывает десяток зеленых бутылок в тележку, и на бешеной скорости несется в продуктовый отдел.
— Зачем тебе столько бутылок Перье? — я наблюдаю, как он загружает бутылки в тележку, раскладывая их на дне, чтобы они не разбились. (Примеч. Перье — французский бренд минеральной воды класса премиум. Выпускается в небольших зеленых бутылках.)
— Они для Кэмми, — отвечает он.
Я округляю глаза.
— Ты — ты... ты должен отвезти их ей?
— Да, потом мы едем к ней.
Я испуганно дергаюсь за его спиной, пока он идет к кассам.
— Ты не мог бы сначала забросить меня домой?
Последнее, чего мне хочется, это видеть лицо этой самодовольной блондинки. Сучка.
— После магазина мы едем туда. Она устраивает вечеринку, и забыла купить минералку.
— Какой хороший младший братик, — бормочу я себе под нос. Зачем я позволила ему убедить меня поехать? Мне стоило просто остаться дома, как я и хотела.
Пока бутылки двигаются по ленте конвейера, я бросаю на нее упаковку мятных пастилок. Когда Сэм бросает на меня взгляд, я пожимаю плечами.
Все пятнадцать минут нашей поездки я напряженно сижу на сиденье. Сосу пастилку за пастилкой, пока не опустошаю всю коробку и у меня не немеет язык. Сэм отбирает у меня коробочку и широко распахивает глаза.
— С ума сошла? Это пастилки для освежения дыхания, а не шоколад.
Я засовываю руки под себя и смотрю в окно. Мы в Бока. Дом Кэмми находится в престижном, охраняемом районе. Сэм останавливается возле дома с цветочными ящиками на окнах и выскакивает из машины. Я сползаю вниз по сиденью, хотя в открытом джипе особо не спрячешься.
— Эй, — он стучит по машине с той стороны, где сижу я. — Помоги немного.
Я недоверчиво смотрю на него. Он, правда, считает, что я помогу ему отнести туда сумки? Видимо, считает. Вот дерьмо.
Он несет сумки к дому, открывает калитку, которая, я предполагаю, ведет на задний двор. Думаю, задний двор я вытерплю.
Я выбираюсь наружу и беру пару сумок из багажника. Мне немного любопытно в честь чего вечеринка. Завернув за угол, я сразу же натыкаюсь на Кэмми.
Она смотрит на меня широко распахнутыми глазами и зовет Сэма. Он подбегает, держа в руках коробки.
— Что это? — спрашивает она с негодованием. — Что здесь делает Рыжая?
Я бросаю сумки к ее ногам. Сэм роняет коробки и грозно смотрит на Кэмми.
— Калеб ее бросил, — объясняет Сэм, обняв меня за плечи. — Будь милой.
— Он не бросал меня, — заверяю я Кэмми.
Кэмми упирается руками в бедра.
— Меня не волнует, кто кого бросил. Поставь эти чертовы бутылки туда, — она указывает на стол и я несу их в том направлении. Украдкой осматриваюсь по сторонам. Просторный двор. Бассейн в форме фасолины и джакузи. Мужчины устанавливают на лужайке столы, накрывая их белыми льняными скатертями.
— Привет.
Я испуганно вздрагиваю. Возле меня стоит мужчина и держит в руках огромную акустическую колонку. Он ставит ее на стол и улыбается мне. Я неуверенно смотрю на него. Не знаю, будут ли на меня кричать, если я заговорю с ним. Кэмми немного сумасшедшая. А он привлекательный. Смуглый и темноволосый, только глаза голубые. Интересно, он часть обслуживающего персонала для вечеринки или нет.
Он протягивает мне руку и я, не подумав, пожимаю ее.
— Ну и кто тут у нас? — спрашивает он, поскольку я не называю себя. Он ухмыляется мне, словно находит меня забавной.
— Она никто. — Кэмми появляется около нас и разрывает наше рукопожатие.
