а потом хитро улыбнулась: — И пришлось бы мне выходить замуж за Мишку.
— Вот уж дудки! — рыкнул Ранд. — Щенку я все кости переломаю.
— Да он и без твоего вмешательства едва жив, — фыркнула Фина, а потом, вспомнив о подруге, уточнила: — А что насчет Тиры? Тира и ректор? Они истинные?
— Это долгая история, малыш, — зевнул Ранд. — Утром за завтраком поделюсь семейными тайнами.
— Хорошо, — согласилась Фина, у девушки слипались глаза от усталости и пережитых событий. К тому же, как и грозился ректор, утром у нее важные занятия. Пропускать нельзя.
* * *
Ранд проснулся задолго до рассвета. Спал всего пару часов, а не чувствовал ни усталости, ни напряжения.
Рыжий огонек, размеренно сопящий в его руках, устроив голову на соседней подушке, вытеснил всю тревогу, заполнил пустоту собой.
Эрлинг не сводил взора с красивого личика, а губы сами собой растянулись в глупой улыбке.
И душу наполняла радость.
Руфина любит его! Любит!
Что уж скрывать, а Ранд знал и верил, что рано или поздно привязка сделает их с женой единым целым. Понимал, что в силу неопытности Руфине будет сложно сопротивляться тяге и влечению к истинному.
Однако услышать заветные слова — совсем другое.
Ранд даже и не надеялся, что юная и неопытная девчонка так бесстрашно примет столь глубокие чувства.
И первой признается….
Хотя, Ранд и не скрывал своих эмоций. Просто не умел их показывать, выражать.
Не было у него опыта в делах сердечных.
Ранд едва сдержал смешок. Мда, а откуда им взяться. Да и зачем? Ведь если бы Фина узнала о его отношениях с другими волчицами, она бы не обрадовалась.
Рандолф все же расплылся в широченной улыбке. Ему нравилось, как девушка собственнически считает его своим. Он радовался, понимая, что малышка Фина ревнивая и вспыльчивая. Ведь он и сам такой же.
Мысли о ревности заставили Ранда вспомнить и о щенке Ингольфе. Кажется, Ранд даже заскрежетал зубами. И от этого звука пошевелилась и приоткрыла один глаз Руфина.
Сонно моргнув, девушка, словно пушистый котенок, потянулась к нему в поисках тепла и ласки. Ранд притянул Фину к себе, еще ближе, и еще….
— Я тебя люблю, — шепнул он, зарываясь лицом в спутанные рыжие пряди.
— Я знаю, — расслышал он короткий ответ.
Надо же. И здесь Фина его удивила.
— Откуда? Я ведь, кажется, не говорил, — не всерьез проворчал оборотень, но от короткой фразы, произнесенной мягким и слегка сиплым со сна голосом, стало тепло на сердце.
— Отсюда, — просто ответила Фина и потерлась щекой, без слов указывая на источник такой важной информации.
Там, прямо под ребрами, неистово и сильно билось сердце волка. Любящее сердце, готовое на все ради любимой и истинной.
— А как виланцы женятся? Мне нужно знать о каком-то особом обряде? — спросила Фина, поставив Ранда в тупик.
Эрлинг не знал ответа. Он ведь последний из рода, и женится не собирался, пока не встретил Руфину.
— М-м-м… Нужно спросить у брата, — предположил Ранд.
— Разумеется, — хихикнула девушка, — профессор знает все. Кстати, ты мне обещал поведать страшные семейные тайны о ректоре и Тире.
— Угумс, — фыркнул Ранд, — за завтраком. А он пока не наступил.
Возмущенный возглас утонул в настойчивом поцелуе. Волк не планировал тратить время на разговоры. Решил, что есть более важное и интересное занятие.
А утром, когда начался новый день, Рандолф разбудил только-только задремавшую любимую. Фина просыпаться не хотела, однако Эрлинг напомнил, что обещал ей поведать тайны ректора академии Беловодья.
И вот, после быстрого душа, Фина уселась за стол и с неподдельным интересом взглянула на волка.
— Тира назвала тебя дядюшкой, а ректор говорил, что они не родня, — задала девушка первый вопрос.
— Так и есть, — кивнул Ранд, придвигая ближе к девушке тарелку с завтраком и чашку с чаем. — Ешь.
— Ем, — кивнула Фина и фыркнула, когда Ранд шутливо и легонько щелкнул ее по носу, — вот я давно заметила, что у советника Эрлинга есть удивительная черта. Вроде бы и говорит, а ничего не рассказывает.
Ранд негромко рассмеялся, глядя на то, как ворчит Руфина. А еще волк невольно залюбовался золотисто-бронзовыми огоньками, заплясавшими в пышной гриве собранных на затылке волос. Лучи утреннего солнца падали через окно, окружая Фину сиянием.
И Ранд понял, что дом нужно расширить. Сделать кухню больше. Добавить пару комнат. Ведь теперь здесь будет жить целая семья, а не волк-одиночка.
— Тиру с самого детства воспитывал дед. И девчонка выросла в академии. Часто прибегала ко мне на арену. Сначала я пытался избавиться от нее, назойливая же и вредная. Потом заметил, что у нее неплохо получается. Есть куча парней, которым она даст сто очков вперед в поединках, — начал рассказывать Ранд. — И все было бы хорошо, если бы как-то раз на арену не заявился брат. Знаешь, у всех оборотней узнавание пары происходит по-разному. Волк брата учуял истинную, когда она перекинулась. Защитный купол едва уцелел, если честно. Хорошо, что были как раз каникулы и в академии почти никого не было.
Фина слушала, не забывая есть под пристальным взором мужа. Стоило ей перестать жевать, как он останавливал свой рассказ. Выхода не было у девушки. Она ела, Ранд рассказывал.
— Когда брат пришел в себя, — продолжил Эрлинг, — решили, что будет лучше глушить связь, которая только начала возникать между ними. Тира была слишком молода, а наш ректор взрослый и супер-серьезный профессор.
Волк хмыкнул, ясно давая понять, что разница в возрасте — не та причина, ради которой стоит лишать себя истинной пары. И Фина была согласна с любимым.
— И что дальше? — уточнила девушка, чувствуя, что решение ректора не принесло ничего хорошего Тире.
— Сначала было просто. Дед Тиры, профессор Льялл, приготовил снадобье, которое будет блокировать запах волчицы. Я изначально был против этой затеи. Видел, какой откат получает Филлин и его волк, — недовольно продолжил говорить Рандолф, — Брат в последнее время даже не перекидывался в зверя. Боялся, что не справится с тягой. Но повлиять на решение брата, это все равно, что сдвинуть гору. Нереально.
— Это у вас семейная черта, да? — хмыкнула Руфина, подмигнув мужчине.
— Эрлинг — это диагноз, — кивнул Ранд. — Так вот, что именно у них происходит, никто не знает. Но
