Лицо Лео приняло забавное выражение.
– Я как раз рассказывала об этом его светлости, – сказала я. – Мистер Арнотт, у вас уже готовы счета?
– Да, моя леди, почти, – уклончиво взглянул он.
– «Почти» не означает «готовы», – твердо сказала я. – А теперь покажите мне, какие, у вас есть, а я помогу вам разобраться с остальными. Я хочу взять их с собой сегодня.
Мистер Арнотт взглянул на Лео.
– Она настоящий рабовладелец – ваша леди.
– Если вы предпочитаете разбираться со счетами сами, мистер Арнотт... – отпарировала я.
– Нет-нет...
Когда забрала счета, то напоследок обратилась к нему, потому что нашла способ обойти его необязательность:
– Если в будущем вы возьмете на себя труд сразу же складывать счета в этот ящичек, который я поставила для вас, то конце концов все получится быстрее. Кроме того, это будет и аккуратнее.
Мистер Арнотт оглянулся и подмигнул Лео:
– Легче сделать, что велено, чем каждый месяц слушать придирки, а, мой лорд?
– Гораздо легче, Арнотт, – засмеялся Лео. – Я понял то же самое.
– Я не придираюсь к тебе, – возмущенно сказала я, когда мы шли назад.
– Не всегда.
– Вообще никогда!
– А как насчет того, когда Маттеус велел мне лежать в постели?
– Это другое дело – тогда к тебе было необходимо придираться, – Лео засмеялся, а я добавила: – Кроме того, это было правильно, потому что сейчас ты снова бодр и здоров.
Смех Лео затих.
– Да, я уже поправился, так считают и врачи. Завтра я возвращаюсь во Францию.
Я повисла на руке Лео, вынудив его остановиться.
– Назад? Назад во Францию?
– Нет-нет, сначала на более легкую работу, в Англии.
– Почему ты ничего мне не сказал?
– Я собирался сказать этим вечером. Я все еще не могла поверить в это.
– Но я думала, что ты останешься дома, по крайней мере, до конца сбора урожая...
– Нет, боюсь, что нет.
– Разве ты не мог бы, разве ты не мог... – я хотела сказать – «вообще не возвращаться в армию». В конце концов, он был уже в возрасте, он знал множество влиятельных людей, а этот лорд Кроуфорд уже ушел из солдат и вернулся в правительство, возглавлять министерство сельского хозяйства. Но хотя эти мысли зароились в моей голове, я сознавала, что Лео не оставит армию, пока война не кончится. Поэтому я просто спросила: – Разве ты не мог попросить остаться подольше?
– По-моему, мне не требуются никакие особые привилегии. Вспомни, что я уже получил поблажку, вернувшись домой, из госпиталя пораньше – другим так не повезло.
Я пошла дальше, борясь со слезами – я была потрясена тем, что отъезд Лео наступил так скоро и внезапно. Вдруг Лео остановил меня и повернул лицом к себе.
– Эми, как только узнаешь о своем положении, сразу же напиши мне, – он вгляделся в мое лицо и тихо спросил: – У тебя уже задержка?
– Я ничего не узнаю до следующего понедельника, – покачала я головой. – Но все равно я не могу сказать точно, когда. С Флорой и Розой я ни в чем не была уверена, пока не почувствовала шевеление.
– Если даже ты не будешь уверена, то напиши мне, когда у тебя появятся основания для подозрений.
– Но если так, не будет ли лучше сообщить тебе, когда все будет уже позади – чтобы ты не беспокоился?
– Нет! – почти выкрикнул Лео. – Я – твой муж и это мое право – беспокоиться за тебя. Обещай, что будешь со мной, совершенно честной, Эми.
Я взглянула на Лео и вспомнила, что он не был, совершенно честным со мной, но он был большим, сильным мужчиной.
– Сколько у тебя продлится эта «легкая работа»?
– Не знаю, – Лео, не смотрел мне в глаза. – Кроме того, если даже меня пошлют во Францию – в порядке вещей, что раненому дадут прежнее назначение – ты можешь быть уверена, что я снова попаду в базовый госпиталь.
– Но в последнее время ты был не там.
– Ну, я... – он сменил тактику, – было к лучшему, что ты не знала об этом.
– Но я знала.
– Откуда же? – изумился он. – Неужели меня выдал Селби?
– Фрэнк рассказал мне, – просто сказала я.
– Боже мой... я взял с него клятву, что он не сделает этого.
– Ну, а он сделал, – я взглянула прямо на Лео. – Лео, я обещаю сообщить тебе о своем положении, если ты обещаешь мне сообщить, когда тебя пошлют в один из этих полевых санитарных пунктов.
– Персонал полевых санитарных пунктов не подвергается такому риску, как солдаты.
– Разве только, если рядом разорвется снаряд...
– Бывает иногда – но, по-моему, незачем беспокоить тебя.
– Я – твоя жена. И это мое право – беспокоиться за тебя, – Лео промолчал, потому что я использовала его же аргумент. – Я обещаю тебе, если и ты мне обещаешь.
Наконец Лео наклонил голову в знак согласия.
– Когда ты уезжаешь завтра? – спросила я.
– На поезде в семь сорок пять.
– Тогда мы позавтракаем пораньше.
– Тебе незачем вставать...
– Конечно, я встану.
Мы вместе попили чаю, а затем пошли в детскую. Я рассталась с Лео только на время переодевания к ужину, но даже тогда Лео зашел ко мне через гардеробную и попросил помочь найти потерянную запонку. Ужин, кофе – и последняя прогулка по розовому парку. На верхней ступени лестницы, ведущей к фонтану, Лео спросил меня:
– Какой тебе хочется рождественский подарок, Эми? Скажи мне, и я выберу его, пока буду проездом в городе, чтобы послать тебе в декабре.
– Я хочу его сейчас.
Лео удивленно взглянул на меня.
– Конечно, если ты предпочитаешь деньги...
– Я хочу не деньги. Я хочу поцелуй.
Лео промолчал. Я подтолкнула его на ступеньку ниже, чтобы его голова оказалась вровень с моей, затем обняла руками за шею и стала ждать, когда он поцелует меня. Сначала это был теплый, нежный поцелуй – как тот, который Лео дал мне, когда я подтвердила свою клятву. Но затем он поцеловал меня снова, уже иначе – его рот раздвинул мои губы, язык стал искать встречи с моим языком, руки крепко обняли меня. Вдруг Лео спохватился и резко отстранился:
– Извини, Эми, я забылся. Я взяла его руку в свои.
– Не говори глупостей, Лео. Здесь не из-за чего извиняться, ведь я – твоя жена. Пойдем, нам пора в постель.
Этим вечером Лео, не сказал, как обычно, что он не уверен в себе – этот поцелуй слишком ясно показал, что он был уверен, очень даже уверен. Он рано пришел ко мне в спальню и крепко, отчаянно обнимал, в последний раз отдавая дар любви. После этого мы не разнимали объятий, пока не заснули. Перед зарей Лео разбудил меня, и мы снова занялись любовью в бледном предрассветном освещении. Затем он оставил меня.
Лео попрощался с Розой и Флорой, а я поехала провожать его на станцию. Мы вместе ждали на платформе, но я не знала, что сказать, а он тоже молчал. Когда поезд, наконец прибыл, Лео повернулся ко мне и тихо сказал:
