– Я постараюсь, – нахмурившись, пообещал Максим. – Только это иногда бывает тяжело.
– Постарайся, – попросила Аня. – Это надо уметь ради тех, кого по-настоящему любишь. Так родители прощают своих детей – они прошлое вычеркивают, оставляя в настоящем только настоящее – любовь и веру. Ты знаешь, я не любительница пафосных речей. Но сейчас я действительно так думаю.
– Ты считаешь, надо всегда прощать?
– Я считаю, что надо уметь забывать. И нам надо позволить друг другу забыть.
– Если я сделаю все, чтобы ты забыла прошлое, ты останешься со мной? – развернув к себе Аню, спросил Максим.
– Как можно отвечать на такие вопросы? – Аня вывернулась из его рук.
Максим отпрянул:
– Ты хотела сказать, как можно задавать такие вопросы?
– Пожалуй. Хватит разговоров, пойдем в эти самые Лазенки. – Аня подошла к Максиму на шаг и потянула его за рукав.
* * *
О своей беременности Аня узнала от Максима. Анекдотичность ситуации заключалась в том, что сама она чувствовала себя прекрасно и в отличие от многих женщин в этой ситуации не выказывала особых предпочтений в еде, не капризничала из-за запахов, не хотела спать. Она вообще ничего не чувствовала до того момента, пока Максим не произнес:
– Не налегай на селедку. Опять глаза отекут.
– А у меня что, отекают глаза? – Аня возмущенно посмотрела на Максима.
– Да, когда ты ешь много соленого. И копченого. Вчера вечером ты навернула три шпикачки с перцем.
– А я ем много соленого? Ты считаешь, сколько я съедаю?! Да ты куркуль!
– Нет, я забочусь о тебе.
– Ну? – Аню начало охватывать непонятное раздражение. – Что еще не так?
– С шоколадом перебор, – невозмутимо продолжал Максим.
– Макс, что ты выдумываешь?! Я ем как обычно! И шоколада совсем немного!
– Половина шоколадной коврижки – это ерунда?
– Ты тоже немного отъел!
– Согласен. Но что ты скажешь по поводу журека?!
По поводу журека ей сказать было нечего. Журек она могла есть по три раза в день в огромном количестве и еще обязательно отламывала от хлебной буханки, в которую он был налит, румяную корочку.
В первый раз они попробовали журек в маленькой забегаловочке в конце Краковского тракта.
– Смотри, какое смешное название – журек! – весело потянула Максима Аня к прилавку.
– Это суп, – пояснил Максим. – Своеобразный.
– Давай закажем!
Через несколько минут появился официант с подносом. На нем стояли две круглые буханки серого хлеба. Поставив буханки перед Аней и Максимом, официант ловко поддел ножом «крышечки» буханок, и Аня увидела аппетитный суп, с большим количеством копченостей и зелени. Она взяла ложечку и попробовала. Вкус был немного кисловат, а сама жидкость – шипучей.
– Что это? – удивилась Аня.
– Суп, заправленный ржаной закваской. Это она дает такой привкус, немного бродит, поэтому шипит.
– Вкусно! – Аня умяла свою порцию мгновенно.
– Этот суп готовят по-разному, но обязательно добавляют закваску и копченое мясо или птицу.
В дальнейшем, куда бы они ни заходили, Аня сначала спрашивала журек. Ей все время хотелось ощутить на языке этот острый вкус. Возвратившись в Москву, Аня нашла место, где его готовят, и стала там завсегдатаем…
– Да, с журеком я переборщила, – она кивнула, – но, Макс, я всегда любила поесть!
– Но я заметил, что ты отекаешь больше обычного. Глазки по утрам маленькие-маленькие. – Максим сделал непривлекательную гримасу.
Аня вскочила с дивана и подбежала к зеркалу:
– Неправда! Глаза как глаза!
– Сейчас – да, а утром будут совсем щелочки.
Аня задумалась. Она по утрам на себя и не смотрела. Проснулась, побежала в душ, наскоро вытерлась полотенцем, не глядя намазала лицо кремом – вот и все ее утренние сборы. Короткая стрижка не требовала долгих манипуляций – маленькой щеткой пригладить влажные кончики, и все. Она искренне не замечала в себе никаких изменений.
– Ты сходи к врачу, – предложил Максим.
– Зачем?!
– Анька, догадайся сама.
Она догадалась и покраснела:
– Ничего подобного!
– Мне только показалось. Или просто я выдаю желаемое за действительное.
Аня посмотрела на улыбающегося Максима и почувствовала себя абсолютно беременной.
– Хочется маминого борща со сладкой булочкой, – прислушалась она к себе.
– Ну, о чем я и говорил! – торжествующе заключил Максим.
После того как Варвара Сергеевна всыпала им по первое число за внезапный отъезд, она внимательно оглядела Аню и произнесла:
– Вот отец не дожил до этого…
– М-а-ам… – протянула Аня. Она себя чувствовала прекрасно, но ей нравилось, что окружающие с ней нянчатся пуще прежнего.
– Что «мам»?! Твои братья не спешат с детьми. Глупые! Мне хоть спокойно умереть теперь можно будет! – этим восклицанием Варвара Сергеевна отдала дань традициям и отправилась на кухню варить борщ. Ведь ее беременная дочь очень хотела острого борща со сладкой булочкой…
Варвара Сергеевна варила первое теперь огромными кастрюлями, а ароматы сдобного теста заполонили все квартирное пространство.
– Ты бы рыбы поела. Фосфор ребенку нужен, – ворчала мать.
– У нее возьмет, у нее много, – заметил приехавший навестить мать Юра.
– Ты не приставай к ней, ей покой нужен.
– А что же наш муж?
– Муж деньги зарабатывает. Юра, ты или ешь, или иди куда-нибудь. – Варвара Сергеевна своего любимца теперь держала в черном теле. Сейчас главной заботой стала беременная Аня. «Вот что значит вовремя уехать поправлять здоровье», – думала довольная Варвара Сергеевна. Она давно посчитала, что ВСЕ случилось именно в апреле. Пока она в санатории принимала жемчужные ванны. «И слава богу! Так бы она еще несколько лет предавались горестным воспоминаниям, – думала добрая мать. – Максим хороший парень. Предложение делал три раза, Аня его мурыжила, издевалась, а потом – ничего, согласилась. Теперь вот только родить надо нормально!»
Варвара Сергеевна почти все угадала, ну, может, за исключением того, что Аня так и не полюбила Максима. Просто это был единственный мужчина рядом, когда ее душа, ее тело освободились от гнета воспоминаний. И потом, когда они уже встречались, она не была влюблена, а когда поняла, что беременна, произнесла только одну фразу:
– Никаких торжеств. Даже семейного обеда. Просто распишемся.
Максим был так счастлив, что согласился на все, что его дорогая Аня требовала.
Расписались они за десять минут, празднично пообедали за два часа и… вернулись в квартиру Варвары Сергеевны.
