не пропадет. Девушка, вон ту клетку, пожалуйста.
– Эт-та чего? – возмущенно завопил Паук. – Эт-та зачем еще? Моя девочка к клеткам не привыкла, она по всей квартире ходит куда хочет. Шушара – гордое и свободолюбивое животное, она не любит, когда ограничивают ее свободу!
– Это она пускай у тебя в квартире ходит где вздумается и гуляет сама по себе, – возразила я, – а у меня в доме я хозяйка!
– Не знал, что ты – тиран и деспот, – надулся Паук, – надо же, Шушару – в клетку!
– Дело не во мне. – Я решила быть терпеливой и сдержанной, в конце концов, как говорила моя бабушка, Бог терпел и нам велел. – Дело в Бонни.
– Ах да, у тебя ребенок…
– Мальчик… – застенчиво призналась я.
– Шушара детей не обижает, так что если он не станет дергать ее за хвост… Слушай, а почему такое имя странное?
– Узнаешь, – вздохнула я, предчувствуя неприятности.
– Что, он не любит животных? – забеспокоился Паук. – Давай тогда возьмем Шушару с собой…
– Ни за что! – твердо сказала я. – Ты хочешь избавиться от своей бывшей? Тогда слушай меня!
Мы влетели ко мне домой, когда до встречи в ресторане оставалось полтора часа, а ведь еще надо было отмыть Паука и кое-как причесать. Да и мне навести красоту.
Еще за дверью мы услышали вой Бонни.
– Это что – соседи ремонт делают? – осведомился Паук.
– Да нет, это Бонни меня ждет. Слушай, у тебя вообще нервы крепкие? В обморок не падаешь?
– Да вроде нет…
Вот что хотите делайте, но только Паук, увидев Бонни, еле на ногах удержался. И не сбежать в тот же момент ему помешала только мужская гордость.
– Бонни, стоять! – заорала я с порога. – Это свои!
Однако мое сокровище повело себя очень странно.
Казалось бы, Бонни долго меня ждал и копил обиду. А тут прихожу я, да не одна, а в компании сомнительного типа. Ну, сожрать без остатка Бонни его, конечно бы, не посмел, все же он пес цивилизованный, хоть и очень непослушный. Но вот порычать, попугать, загнать на шкаф, порвать брюки… – это с удовольствием.
Так вот, могу вам сказать, что Бонни даже и не пытался ничего этого сделать. Он посмотрел на меня удивленно и попятился. Потом опомнился и взял себя в руки, то есть в лапы, то есть встал как вкопанный посреди прихожей.
– Бонечка, это наш гость, – залебезила я, – ты ничего такого не думай, он к нам ненадолго. Мы сейчас уйдем в одно место, а ты пока посидишь вот тут…
Шушара не выдержала и высунула любопытную морду из кармана Паука. Бонни немедленно взъерошил шерсть на загривке и глухо, утробно зарычал. И только я заметила, что рык его был скорее испуганный, чем грозный.
Кажется, когда-то давно я уже говорила, что Бонни ужасно боится крыс. У дяди Васи в гараже живет огромная старая крыса, которую он зовет Буденным за длинные усы. Именно поэтому Бонни не любит бывать в гараже. Когда мы оставили его как-то там на целый вечер, Бонни едва не умер от страха. Вот такая вот у собаки фобия.
И нечего смеяться, у каждого могут быть свои недостатки. Ну и что, что Бонни большой, а крыса маленькая.
В тот раз дядя Вася серьезно, по-мужски поговорил с Буденным. Уж не знаю, чем он ему пригрозил, но крыс перестал вести себя нагло и доводить Бонни до стресса.
Но одно дело – старый, прожженный помойный крыс, а другое – домашняя милая Шушара.
– Бонни, – я наклонилась к нему и тихонько, доверительно заговорила в самое ухо, – она ничего тебе плохого не сделает, клянусь тебе. Мы посадим ее в клетку и запрем на кухне. А ты будешь в комнате, я даже разрешаю тебе в виде исключения поваляться на моей кровати. А пока пойди погуляй в садике.
Когда мы запихивали Шушару в клетку, эта зараза меня укусила. Я задумалась ненадолго, не превращусь ли теперь в уродца, как Щелкунчик, но решила, что от белой крысы такого вреда не будет.
Волосы у Паука отвратительно отросли, так что пришлось просто скрепить их сзади в хвост обычной аптечной резинкой. В сочетании с легкой небритостью вышло даже стильно.
Пока он на прощание миловался с крысой, я наскоро уложила волосы и кое-что набросала на лицо.
Не зря незабвенная мадам Шанель завещала нам всегда иметь в гардеробе маленькое черное платье. Платье – одно из немногих, что осталось у меня от прошлой жизни, – оказалось впору. Уж чем я не страдаю, так это лишним весом – при такой-то бурной и активной жизни килограммы просто не успевают нигде откладываться.
Так, пожалуй, слишком открыто. Не то чтобы мне нечего было обнажать, просто в мае кожа еще не успела загореть и казалась бледной, как у свежего покойника. В солярий мне ходить некогда, а на море ездить – денег нет, да и забот полон рот, Бонни не с кем оставить, работа опять же…
Я накинула легкий палантин цвета топленого молока. Ярко-синяя сумка смотрелась с этим отлично, все сразу заиграло. Хорошо, что подруга Милка заставила меня в прошлом месяце купить эти черные лодочки на высоченном каблуке. А я еще отнекивалась – да зачем мне, да носить некуда… Вот и пригодились!
– Слушай, а ты красивая… – протянул Паук.
– Вот-вот, ты должен смотреть на меня точно такими глазами! – обрадовалась я. – Тогда все у нас получится!
– Да я не против… – усмехнулся он и церемонно предложил мне руку.
На таких каблуках я была выше своего кавалера на целую голову, но кого это волнует в наше время?
Из клетки, где сидела Шушара, донеслось презрительное фырканье.
Мы немного опоздали, но это даже хорошо, все уже сидели за столом и сумели разглядеть, что Паук пришел со своей девушкой. То есть не Паук, а Дюша, как его называли одноклассники. Я расточала направо и налево приветливые улыбки, места у нас оказались рядом. Народу за столом было человек двадцать пять, как видно, все ратовали за нерушимое школьное братство.
– Какое там… – шепнул мне Паук, – я половины людей не знаю…
Я выпила шампанского и пригляделась к компании повнимательнее. Преобладали дамы – среди них много ухоженных и хорошо одетых. Эти сидели молча – стало быть, никого не знают, их привели. Дамы попроще болтали без умолку, душой беседы была полная шатенка, которую в разговоре называли Иркой. Я поняла, что это и есть закадычная подружка бывшей Паука Ирина Васнецова.
Она перехватила мой взгляд и еле заметно подмигнула.
– Ты никому не говорил про нас? – Я
