class="p1">– Ну как? – прошептала я на ухо Пауку. – Помогло?
– Все отлично! – Он улыбался. – Выходи за меня замуж!
– Ладно-ладно, – я отступила, – ишь, разрезвился. Так, могу я теперь тебя оставить ненадолго? Ты не слоняйся один, держись на людях, там она к тебе не подойдет.
Последние слова я выкрикнула уже на бегу, потому что испугалась – а вдруг Игорь обиделся и ушел? Но нет, вот он стоит на террасе и курит с таким одиноким и романтическим видом.
– Простите меня, – я даже запыхалась, – это мой друг… ему очень нужна была помощь…
И обмерла: сейчас он подумает, что друг – это любовник, стало быть, я – дама несвободная и ему нечего возле меня делать. Но нет, улыбнулся спокойно и придвинулся ближе.
– Ситуация очень смешная, – улыбнулась в ответ я, – но нехорошо выдавать чужие тайны…
– И не надо. – Он наклонился совсем близко и отвел с моей щеки прядь непослушных волос.
Мелькнула мысль, что выгляжу я, наверно, сейчас не очень-то – растрепанная, взволнованная…
И тут в сумочке затрезвонил мобильник. Чертыхнувшись про себя, я схватила его, разглядев, что звонит дядя Вася.
– Да! – крикнула я, и тут телефон замолчал. Все ясно – разрядился. Когда я приучусь вовремя ставить его на зарядку? Как неудачно, сегодня я дяде Васе не звонила и не была в больнице, когда бы я успела? Вдруг у них опять что-то случилось?
– Ну что за невезение, – вздохнула я, глянув на бесполезную трубку.
– Возьмите мой телефон! – предложил Игорь.
Я взяла, забыв даже поблагодарить, и тут его позвал кто-то из второго зала. Что там у них – корпоратив? Деловой ужин? Не похоже.
– Я сейчас вернусь, – сказал он и ушел.
В волнении я нажала не те кнопки и попала отчего-то в журнал звонков. Передо мной на экране высветился список исходящих звонков. Клянусь, я посмотрела на него совершенно случайно и хотела тут же убрать. Но вдруг палец мой застыл в воздухе. Потому что первым в списке шел очень знакомый номер. Не мобильный, а самый обычный номер стационарного телефона.
Телефона химчистки «Саламандра».
«Чепуха, – сказала я себе, – этого не может быть, мне уже кажется…»
Но перед глазами тут же встала не слишком чистая страница телефонного справочника и номер, обведенный зеленой шариковой ручкой. Его я запомнила крепко.
Но что все это значит? Что Игорь, вот этот симпатичный мужчина, каким-то образом связан с людьми, которые похитили Надю? И возможно, именно они убили ее мать? И несчастного слабоумного Петюню…
Стало быть, ко мне у него интерес вовсе не амурный! А я-то расслабилась, рассиропилась, разлимонилась! Черт, черт, черт!
Не может быть. Откуда этому Игорю знать, что я имею какое-то отношение к Наде Боровик? Егор Иванович звонил в эту чертову химчистку от своего имени, его вычислили и пытались убить, но я-то тут при чем? Нужно взять себя в руки и не впадать в панику. И ни в коем случае не звонить дяде Васе с этого телефона. И вообще как можно быстрее линять из этого ресторана.
Я положила телефон между геранью и анютиными глазками и выскользнула с террасы.
Ира Васнецова по моей просьбе вызвала Паука из зала. Мы ушли по-английски, не прощаясь, и не столкнулись с его бывшей.
Пауку я ничего объяснять не стала, просто сказала, что волнуюсь, как там Бонни.
– Что ему сделается? – Паук пожал плечами и, как оказалось, был не прав.
Дома Паук сразу же кинулся на кухню, чтобы поздороваться со своей дорогой Шушарой, но тут же выскочил оттуда с криком:
– Где она? Она пропала!
Клетка оказалась открытой, крысы не было ни в ней, ни в обозримом пространстве.
– Твой монстр ее съел! – трагическим голосом возопил Паук и сел на пол, раскачиваясь и дергая себя за волосы.
– Надо больно ему есть крысу! – огрызнулась я. – Бонечка, где ты?
Все легко поймут, что в квартире можно потерять белую крысу, но вот поверят ли мне, когда я скажу, что долго искала Бонни? И нашла в закутке между шкафом и кроватью, дрожащего и растекшегося по полу, как желе, а эта наглая тварь сидела на комоде и строила ему рожи! Вот каким образом она открыла клетку, хотела бы я знать?
Мне удалось достать хвостатую хулиганку газетой, после чего прибежал Паук и принял огонь на себя. Я порвала ему новую рубашку и поцарапала левую щеку, я едва не выставила его ночью вместе с крысой на улицу. В конце концов мы объявили перемирие. Я поставила Пауку раскладушку на кухне и велела стеречь Шушару. Бонни так ослаб от страха, что даже не смог выйти на прогулку.
Спала я плохо. Может, оттого, что Бонни лежал рядом с кроватью и тяжко вздыхал во сне, на большее у него просто не осталось сил. Пауку я сказала, что если увижу его крысу в спальне, то церемониться не стану, прибью сапогом. В конце концов жизнь и здоровье собственной собаки мне дороже!
Встали мы с Бонни рано и пошли гулять, на обратном пути зашли в магазин и купили колбасы, хлеба и масла и еще сухарей с орехами для Шушары.
А когда вернулись, то Паук на кухне жарил омлет, и крыса Шушара сидела в клетке и смотрела возмущенно, как будто хотела сказать: «Свободу жителям Черного континента!»
– Сиди-сиди, – сказала я. – Будешь сидеть, раз не умеешь себя вести в приличном доме.
Бонни на кухню не пошел, пришлось вынести ему миску на лестницу.
Омлет оказался хорош, я даже удивилась – оказывается, Паук умеет готовить…
– Что делать будем? – спросил он, когда мы прикончили омлет.
– Я тут подумала… Надо бы того бармена из интернет-кафе прощупать как следует. Когда я ему фотографию Нади показывала, видно было, что мужик врет.
– Ну так едем сейчас туда!
После вчерашнего Паук был обязан мне по гроб жизни, он сам так сказал, так что сейчас я приняла его помощь не раздумывая.
Бонни согласился остаться дома, только когда мы ему показали, что Шушару забираем с собой.
До вокзала мы доехали на маршрутке и вошли в знакомое интернет-кафе.
Все здесь было по-прежнему – подростки с красными от недосыпа глазами самозабвенно резались в «стрелялки» или шарили по Интернету, бармен скучал за стойкой, вытирая кофейные чашки.
– Что вообще за человек бармен этот? – спросила я. – Здоровый мужик, сидит в кафе, деньги с подростков собирает, небось получает мало. Кстати, кофе у него тоже плохой, так себе кофе.
– Ну, умел бы хороший кофе варить, устроился бы в приличную кофейню, – сказал Паук, – только кто
