— Нет. Вообще нет в госпитале ее. На фронт ушла, — Аристарх Федорович снял очки и протер их полой белого халата.
— Как на фронт?!
— Вот так, — доктор расстроенно покачал головой, — Пришел запрос из санитарного управления. Добровольцев набирали в какую-то спецчасть. Ниночка туда и пошла. Сказала, что подруги воюют и ей надо. А учиться после войны будет. Это безобразие! — вдруг вскрикнул доктор, задрав чеховскую бородку, — Ниночка очень талантлива, из нее получился бы отличный, просто замечательный хирург! А бинтовать бойцов и без нее найдется кому! — он сердито мотнул головой, и больше не обращая внимания на ребят, поспешил куда-то в конец коридора, где суетились люди в белых халатах.
— Ну что, в кино? — грустно спросил Сашка, весть о том, что Нина ушла на фронт сбила весь радостный настрой.
— Давайте просто погуляем? — тихонько попросила Настя, взяв Сашку под руку.
— Давайте, — согласилась Лена, по-хозяйски уцепившись за локоть Литвинова.
А остальным, включая Веру с Валей было все равно. Хотя нет, Верка с Валей лучше бы сходили в кино. Но их мнением никто не поинтересовался.
[i] Николай Кириллович Спиридонов (1902–1976) — начальник 3-го специального отдела НКВД СССР, генерал-лейтенант (1944). В 1942 году Начальник Управления коменданта Московского Кремля.
XIII
Майор Ганин прибыл не один, с ним вместе к Сашке в кабинет уверенно, как в свой собственный зашел высокий полноватый брюнет лет сорока с седыми висками и в форме комиссара госбезопасности. Его острый, внимательный взгляд, из-под сдвинутых к переносице тонких бровей, казалось, просвечивал собеседника насквозь. Властный густой баритон, уверенные движения, твердая походка.
— Здравствуйте, товарищ подполковник. Я комиссар государственной безопасности Эйтингон Наум Исаакович[i], заместитель Начальника 4-го управления НКВД. Товарищем Берией именно мне поручена разработка и командование операцией — он по-хозяйски расположился на стуле напротив Сашки, майор остался стоять, настороженно поглядывая по сторонам, — это майор Ганин, его группа будет непосредственно исполнителем задания. У меня приказ от наркома ознакомить Вас со всеми тонкостями предстоящей операции. Хотя пока не понимаю, чем в планировании нам может помочь летчик, фактически простой извозчик? — он испытующе, приподняв правую бровь, уставился на Сашку.
— Может быть тем, что моя работа — доставка, эвакуация и огневая поддержка десанта и разведывательно-диверсионных групп? — вопросом на вопрос ответил Сашка. Этот комиссар госбезопасности ему не понравился, слишком по-хозяйски он себя вел. Эйтингон поморщился, а Сашка добавил — а еще для этого мне не нужны аэродромы.
— Как это? — заинтересовался генерал.
— Первое, на любую более-менее ровную площадку, размером минимум 50 на 50 метров, главное чтоб не болото было. Второе — беспарашютное десантирование. Тут нужна специальная подготовка десантников. В зависимости от рельефа и условий. А так, в любое место высажу, куда пальцем ткнете.
— Пробовали так прыгать, — перебил генерал, — и мы и немцы. Травматизм высокий. А там каждый человек на вес золота будет.
— Я не знаю, что там пробовали немцы, а мои разведчики так десантируются на раз, спецустройством с высоты 15–25 метров с висения.
— И на лес? — недоверчиво спросил Ганин.
— На лес, на болото, на горы, на воду — кивнул Сашка, — но повторяю, нужна подготовка людей, есть тонкости. Эвакуация так же. Но лучше все-таки посадочным.
— Посмотреть бы, — вмешался в разговор Ганин.
— Посмотришь, — кивнул Наум Исаакович. — А еще?
— Сколько по времени займет подготовка людей? — тут же задал вопрос комиссар.
Сашка еще раз окинул взглядом сухопарую, жилистую фигуру майора и ответил:
— Ну, если у вас все такие, как товарищ Ганин, то за пару дней справятся.
— Отлично! — довольно потер руки Эйтингон. — Когда можно нам с майором посмотреть, как десантируются ваши разведчики, Александр Петрович? И на счет огневой поддержки поподробней?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Чего-то подобного Сашка и ожидал после разговора с Берией. Да и десантирование с ребятами Тихонова они стали отрабатывать сразу по возвращению с фронта.
— Посмотреть можно сегодня, сейчас отдам команду, — он поднял подняв трубку телефона, — Экипаж Весельской к вылету, разведчики пусть готовятся к показательному БПД. — и, не дожидаясь ответа, повесил трубку и продолжил, — На счет огневой поддержки, зависит от поставленной задачи, какой противодействие ожидается, нужно ли подавление средств ПВО, будет ли противником использоваться бронетехника или будет обычная пехота, нужно ли уничтожение фортификационных сооружений? Пока мне ничего неизвестно, кроме того что планируется какая-то операция поддержку которой мне предстоит обеспечивать.
— Да уж, — задумался Наум Исаакович, — теперь понятно, почему нарком приказал подключить Вас на стадии планирования. Хорошо, позже мы с майором ознакомим Вас со всем, что известно по операции на сегодняшний день, но обстановка меняется постоянно, так что может оказаться и скорее всего окажется так, что все наши планы пойдут псу под хвост и придется действовать по обстоятельствам. Именно из этого и придется исходить.
Сашка кивнул:
— Тогда давайте пройдем на аэродром, а потом уже займемся планированием.
— Пойдемте, — то ли согласился, то ли приказал Эйтингон и тут же, никого не дожидаясь, широко шагая, выскочил из кабинета, будто знал, куда идти. А может и знал, уж больно интересным товарищем оказался этот комиссар госбезопасности. Вальяжный, властный, самоуверенный в общении, но буквально в одно мгновенье преображающийся во внимательного к мелочам и располагающего к себе собеседника профессионала, когда речь заходила о конкретном деле. Сашка с Ганиным переглянувшись, поспешили за начальством.
Десантирование Эйтингона с Ганиным впечатлило. Да и кто бы не впечатлился, видя как ладно и браво буквально срываются по тросам вниз и, падая на землю и раскатываясь, занимают боевые позиции, используя малейшие неровности рельефа, бойцы разведвзвода. Бортстрелок вертолета при этом хищно поводил стволом пулемета под фюзеляжем, имитируя огневую поддержку десантников.
— Ай, молодцы! — то и дело восхищенно приговаривал комиссар госбезопасности, по-мальчишески толкая при этом локтем стоящего рядом Ганина, — Нет, ну ты видел?! Видел да?! Майор кивал головой и блестящими от восторга глазами смотрел на происходящее действо. — Ай, ничего ты не понимаешь! — махнул рукой на майора Эйтингон, — это же мы теперь можем жалить немца в любое время в любом месте, и нет демаскирующих высадку куполов. Сколько людей берет эта машина?
— Отделение, 12 человек, — пояснил Стаин, — ну или сорокопятку с расчетом и боекомплектом.
— Кграсота! Какая кграсота! — видимо от волнения комиссар начал картавить. — Почему нам не сообщили, что на вооружение приняты такие прекрасные боевые машины?! — он требовательно посмотрел на Стаина, будто это Сашка был ответственным за принятие вертолетов на вооружение и уведомление об этом всех заинтересованных лиц. Парень пожал плечами:
— Насколько я знаю, их на вооружение еще не приняли. Пока есть только решение ГКО о формировании отдельного вертолетного полка при нашем корпусе, в качестве эксперимента, — Стаин и сам не понимал, чего тянут. Ведь ясно, что вертолеты армии и НКВД нужны. Но видимо есть у командования какие-то свои мотивы. Правда, есть проблемы с производством, но они решаемые.
— Я поговорю с наркомом. Не нужны армии, нужны нам! Я хочу познакомиться с командиром десантников! — требовательно посмотрел он на Сашку, а у парня екнуло сердце, предчувствуя, что сейчас его начнут грабить. А в это время показательные выступления уже заканчивались. Разведчики демонстрировали эвакуацию раненного, с помощью лебедки. Едва боец, играющий роль раненного, скрылся в люке, вертолет заложил вираж и ушел на пердпосадочный круг. А оставшиеся на земле бойцы потянулись к посадочной площадке. Пока они дошли до места, вертолет уже сел. Сашка с Эйтингоном и Ганиным тоже подошли к вертолету. Тихонов заметив начальство тут же отдал команду к построению и шагнул к Сашке:
