Однако некоторых вопросов Нона боялась. Нарушая молчание, они срывались с губ матери и все касались воспоминаний об отце.
— Простит ли меня… твой отец за то, что я убежала? Он приедет? Скоро будет уже слишком поздно!..
Трудно было уклоняться от испытующих взглядов темных глаз и не отвечать на тревожные вопросы.
Когда мать погружалась в тяжелый сон, Нона даже испытывала облегчение и тихонько уходила.
Нередко она возвращалась на Харли-стрит эмоционально вымотанная и подавленная самим фактом болезни матери. Однажды, вернувшись в полдень, Нона встретилась в холле с миссис Херриард. Та долгим взглядом оглядела ее:
— Сегодня во второй половине дня, я отправляюсь по магазинам. Не составите ли мне компанию, чтобы немного развеяться?
Нона удивилась, но и обрадовалась приглашению. Они посетили Маршалла и Снелгроува. В отделе перчаток миссис Херриард велела позвать свою постоянную продавщицу, и завороженная Нона наблюдала, как обе женщины роются в бесчисленных коробках с перчатками, а мать Джулиана примеряет одну пару за другой. Потом они покупали тонкое кружево ручной работы и черную как смоль отделку для нового платья.
Нона с удивлением осматривала мягкие ковры, модно одетых женщин и с удовольствием вдыхала теплый, ароматный воздух магазина. Она, конечно, понимала, что ее чесучовый старомодный костюм и простенькая шляпка с вишенками выглядят по меньшей мере нелепо. Ей очень хотелось купить какую-нибудь модную ткань и новую шляпку, но цены в этом магазине были просто ужасающими. С завистью смотрела она на рулон крепдешина, разложенного на прилавке, и вдруг услышала голос миссис Херриард:
— Цвет вам подойдет. У меня в этом магазине открыт счет, и я знаю портниху, которая вам что-нибудь сошьет. Потом Мы с вами договоримся!
Предложение было заманчивым. Нона живо представила себя в платье, украшенном кремовыми бархатными лентами и кружевом. Однако, покачав головой, она вежливо поблагодарила свою спутницу. Ее будущее было слишком неопределенным, чтобы думать о новых нарядах.
Вопрос о будущем возник в тот же день, когда ближе к вечеру дамы пили чай, а Джулиан с отцом отправились навестить одного из пациентов.
Миссис Херриард, положив на блюдечко серебряную ложку, протянула Ноне чашку с чаем.
— Разумеется, пока болеет ваша матушка, пожалуйста, оставайтесь здесь у нас, но все же есть ли у вас какие-нибудь планы на будущее?
Нона дрожащими руками поставила чашку на стол. В вопросе явно прозвучал намек на неминуемую смерть ее матери.
— Нет… ничего определенного. Джулиан что-то говорил о сцене…
Миссис Херриард пренебрежительно хмыкнула:
— У молодых людей дикие понятия! Сцена не…
Нона вскинула голову:
— Моя мама выступала на сцене!
Миссис Херриард слегка покраснела:
— Да… полагаю, она имела успех. Но разве вы уверены в своем таланте? Как часто приходится видеть посредственных исполнителей! Вы когда-нибудь выступали перед публикой? — Она пристально посмотрела на Нону.
Сначала девушка смутилась, потом с вызовом посмотрела на миссис Херриард:
— Да, выступала. Я играла на кроте в городах Уэльса! Мне надо было зарабатывать на хлеб. Люди подходили и слушали. Им нравилась моя игра.
— Меня удивляет, что ваш отец позволил дочери побираться!
— Отец? Он никогда мне этого не позволил бы! Я… сбежала из дому!
— Сбежали из дому? Похоже, у вас с мамой общие привычки!
Нона встала и взглянула прямо в лицо хозяйке дома:
— Вы несправедливы, миссис Херриард! Вы не знаете, почему мне пришлось убежать! Ни я, ни мама никогда ни у кого не просили помощи! Мы сами заботились о себе! Если вы сейчас меня выгоните, я не пропаду!
— Сядьте! Никто не собирается выгонять вас. — Миссис Херриард зачем-то постучала ложечкой по блюдцу. — Я хотела сказать… у мистера Херриарда есть пожилая пациентка, которая нуждается в молодой компаньонке, которая бы читала ей, сопровождала в поездках по городу, помогала делать покупки. Это вам подходит? На мой взгляд, это то, что вам нужно!
У Ноны внутри все оборвалось. Она читала о таких беднягах, вынужденных выполнять любые капризы хозяйки, не имеющих права на личную жизнь, покорных и запуганных.
— Вы не в таком положении, чтобы выбирать! — безапелляционно произнесла миссис Херриард.
— Со стороны мистера Херриарда очень любезно, что он подумал обо мне, — ровным голосом ответила Нона. — Я благодарна ему и вам за то, что вы позволили пожить у вас, но, когда придет время, я бы предпочла попытать счастья на сцене. Если же не добьюсь успеха там, попытаюсь попробовать свои силы на другом поприще.
Дальше чаепитие проходило в молчании, но Нона ощущала на себе неодобрительный взгляд миссис Херриард.
На следующее утро наконец пришло долгожданное письмо от отца. Нона открыла его дрожащими руками и внимательно прочла. В нем отец сообщал, что завтра приедет в Лондон. Он указал время прибытия поезда, попросил поблагодарить миссис Херриард за любезное приглашение, но сказал, что остановится в гостинице. Нона повертела письмо. Конечно, по этой короткой записочке было невозможно угадать чувства писавшего, но все же ответ принес Ноне огромное облегчение. Отец все-таки приезжает!
Джулиан поехал с Ноной на вокзал встретить Гриффита Талларна. Пока они ждали прибытия поезда, Нона нервно потирала руки.
— Мама очень рада, что он приезжает. Но, Джулиан, простит ли он ее? Хотелось бы мне знать, почему он решил приехать? Мама говорит обрывочными фразами. Иногда она бредит… но о нем она говорит с большой нежностью. Ах, Джулиан, я так надеюсь…
Джулиан пожал ей руку.
— Не думаю, что он бы приехал, если бы не хотел ее видеть. А вы… как вы относитесь к предстоящей встрече с ним? Вы его простили?
Нона задумалась.
— Я никогда долго на него не сердилась. Полагаю, я привыкла к его необузданному характеру, просто мне отчаянно хотелось, чтобы он любил меня. Думаю, больше всего меня убивало его невнимание ко мне.
Привыкнув видеть отца в простой, фермерской одежде, даже редко в твидовом костюме, Нона не сразу узнала высокого человека в черном костюме, идущего в их сторону.
— Отец! — Она схватила его за: руку и внимательно вгляделась в изможденное лицо, на которое годы ожесточения наложили свой отпечаток.
— Твоя мать… она?
Нона кивнула:
— Она ждет тебя! Мы сейчас же едем к ней!
Когда Джулиан остановил для них кеб, Гриффит Талларн, казалось, впервые заметил молодого человека.
— Я очень благодарен вам и вашим родителям за заботу о моей дочери! — официальным тоном произнес он.
