Быть учеником мастера означало, что Драко достается любая грязная работа, которую не желает делать наставник. Стараясь, чтобы драконья кровь не попала в глаза, юноша попытался утешиться мыслью, что она считается полезной для здоровья. Конечно, она должна быть горячей и дымящейся, и отмокать в ней должен светлый волшебник, победивший дракона. Драко никогда не встречал истории, где героем, повергшим чудище, был бы темный маг. Они лишь свежевали их, словно падальщики.
Что не так уж далеко от правды.
«Лучше быть падальщиком, чем поджаренным волшебником», — философски заключил юный Малфой.
Внезапно раздался оглушительный хлопок и сразу за ним — отчаянный крик Грейнджер. Вздрогнув, Драко едва не отсек себе палец. Обернувшись, он увидел, что всезнайка висит в воздухе, подхваченная странным темным вихрем, и беспомощно молотит руками и ногами. Гарри попытался дотянуться до нее, но ветер, взревев, перевернул девушку вверх тормашками и легко отбросил руку гриффиндорца. Левитирующее заклинание Уизли попросту исчезло в темной стене ветра. Проследив за основанием смерча, Драко обнаружил, что он упирается в летопись.
— Ага, — заметил он, — так вот что там за проклятье.
Неудивительно, что Северус называет Малфоев показушниками.
— Малфой! — завопил Уизли. — Опусти ее вниз, немедленно!
— Она сама виновата, — пробормотал Драко. Гораздо больше тревожась за сохранность старинного фолианта, он подобрался поближе, так, чтобы вихрь не задел его, и схватил книгу. Смерч не утихал. Драко попытался закрыть летопись, но его усилия привели лишь к тому, что ветер подул еще сильнее, стремительнее завертев Грейнджер и зашелестев страницами. Чем больше старался слизеринец, тем яростнее бушевал вихрь. Последние несколько дюймов оказались самыми сложными.
Вдруг вокруг Драко обвились теплые руки, и от удивления он едва не подпрыгнул. Ощутив за спиной крепкое тело, он оглянулся и увидел Гарри. Тот положил свои ладони поверх его, объединяя их усилия, и сказал:
— Не отпускай.
Только тогда книга начала закрываться. Теперь обезумевший ветер не только набрасывался на Грейнджер, но и бешено завывал вокруг двух ловцов. Драко крепче прижался к Гарри, старясь хоть немного укрыться, и услышал его тяжелое дыхание. Наконец книга захлопнулась. Грейнджер упала прямо в руки Уизли, и они вместе повалились на пол. Рыжий зарычал и в бешенстве поглядел на Малфоя.
— Ты, мерзкий хорек! Ты специально это сделал!
Увидев, что тот оглядывается в поисках палочки, Гарри встал между ним и Драко.
— Он тут не при чем, Рон. Это всё книга. Ее нельзя трогать никому кроме Малфоев.
— И ты не предупредил Гермиону?! — рявкнул Уизли. — Ты же знаешь, она не может устоять перед открытой книгой!
Драко положил фолиант на стол и презрительно посмотрел на Грейнджер.
— Мир не вращается вокруг твоих жалких желаний. Тебе бы стоило научиться понимать, куда лезть не следует. Тебе еще повезло, что проклятье тебя не задушило.
— Как будто тебя это волнует! — завопил Уизли, и вскочил, забыв о палочке. — Ты наверняка с удовольствием разделал бы ее на ингредиенты! Человеческие органы…
— Вздор, — фыркнул Драко, стараясь держаться позади Гарри. — Ее кровь недостаточно чистая, чтобы сгодиться хоть на что-нибудь.
Гарри сердито оглянулся на него.
— Заткнись, Малфой! Чистота крови не имеет никакого значения, и ты это прекрасно знаешь.
— Кровь — это все, Поттер, ты еще не понял?
— Черт! Как ты можешь быть таким идиотом? — воскликнул Гарри, стремительно повернувшись к нему. Драко испуганно шагнул назад. — Гермиона — самая умная ведьма во всей школе. Магглорожденные волшебники ничуть не хуже остальных. Почему ты без конца твердишь, что чистота крови так важна?
— Потому что это так! И я не стану выслушивать поучения того, кто даже не потрудился узнать историю мира, который якобы обязан защищать! — рявкнул Драко. — Я знаю, что у тебя нет летописи, но ты мог бы, по крайней мере…
— Летописи?
Драко замолчал, и все трое юношей оглянулись на Грейнджер. Отдышавшись, наконец, она закашлялась и поднялась, держась за руку Уизли.
— Книга? — переспросила она, все еще пошатываясь. — Это сделала книга?
— Она защищается от воров и от тех, кто сует свой нос в чужие дела, — безо всякого сочувствия ответил Драко. — По крайней мере, ты не отравилась. Обычно книги защищают именно так.
— Но это же… — Грейнджер с отвращением поглядела на Драко. — Да что с вами такое? Вы, темные маги, проклинаете вещи, чтобы никто не мог их тронуть, не готовите ничего, кроме ядов, ваша магия вас же и убивает… магия существует не для этого!
— Нельзя создать, не убив, — отозвался Драко, словно вспомнив что-то. — Нельзя использовать магию, если не готов пожертвовать взамен часть себя. И я не виноват, что ты этого не понимаешь.
— Не прячься за философией! — сердито закричала девушка. — Тебе нравится причинять боль! Нравится убивать! Ты улыбаешься всякий раз, думая об этом!
— Гермиона… — шагнул к ней Гарри, но она не обратила на него внимания.
— Вы говорите, что вы просто наше отражение, что без вашей тьмы не было бы и нашего света, — с отвращением произнесла она. — Но я читала книги из Запретной секции, те, что вы написали. Я знаю, как вы пытаетесь оправдать мерзкие вещи, которые творите.
Рон, побледнев, уставился на нее.
— Ты читала темные книги?..
Она не услышала его, целиком сосредоточившись на Драко.
— Все, что у вас есть — гордыня и самодовольство. Вы подчиняете мир каждому своему капризу, убиваете тех, кто в него не вписывается…
— Господи боже мой, — прошептал Драко, больше впечатленный ее темпераментом, чем словами. — Ирония происходящего делает все это почти забавным.
— …даже ваша магия омерзительна, — продолжала девушка. — Неудивительно, что вас называют темными — ваша магия похожа на грязь и смолу! Даже после того стишка я чувствую себя грязной! Как бы я хотела…
— Ты изучала темную магию? — перебил девушку Уизли, отшатнувшись и уставившись на нее. Его сжатые губы побелели.
Грейнджер замерла. Обвиняющий тон Рона пробился сквозь ее гнев и заставил ее вспомнить, где она находится. Осознав, что она сказала, Гермиона распахнула глаза и прижала ладонь ко рту, словно желая взять все сказанное назад.
— Рон… я не… то есть…
— Ты врала мне, — тот поглядел на нее с таким же отвращением, с каким она сама только что смотрела на Драко. — Каждый раз, когда ты говорила, что была в библиотеке, на самом деле ты изучала темную магию.
— Не каждый раз, — попыталась оправдаться она. — Но я не могла позволить Гарри учить это в одиночку, и мне на самом деле хотелось понять… то есть… я не знала…
— Я сказал тебе, что темная магия — зло, но тебе этого было недостаточно? — процедил Уизли, злясь все больше с каждой минутой. — Черт подери! Ты думаешь, раз ты много читаешь, то тебе известно все на свете?
Оскорбленная до глубины души, Грейнджер упрямо расправила плечи и нахмурилась.
— Почему я должна тебе верить, если ты ничего не объясняешь? Ты просто сказал, чтобы я не задавала вопросов, что хотеть знать — это так же плохо, как…
— Что здесь происходит? — раздался голос Мастера зелий. — Десять баллов с каждого за ваши вопли. Если не способны вести себя тихо — выметайтесь.
— Отлично, — Уизли стремительно развернулся и вышел.
— Ох, ради бога… — пробормотала Грейнджер и кинулась запихивать свои книги в сумку. — Рон! Рон, подожди!
Когда всезнайка выбежала вслед за рыжим, Драко показалось, что она скорее настроена спорить дальше, а не извиняться.
— Боюсь, ты остался без друзей, — обратился он к Поттеру.
— Этого следовало ожидать, — ответил тот, прислонившись к стене. — Они спорили целыми днями. Через неделю-другую все наладится.
Снейп подошел к ним и положил на стол стопку полотенец.
— Что тут случилось?
— Грейнджер хотела почитать летопись, — объяснил Драко. — Ее закрутило в смерч и едва не удушило.
— Хм… ясно, — кивнул Северус. — И Уизли не попытался тебя убить?
— Он хотел, но Поттер его остановил, — Драко слегка улыбнулся. — К слову о недопонимании собственной культуры.
— Хм, — Снейп взглянул на Гарри, который мрачно уставился на него в ответ. — Что ж, хоть кто-то серьезно относится к словам директора, — он отошел и вернулся к своей работе.
— Что, никаких баллов Гриффиндору за добросовестное выполнение обязанностей телохранителя? — дерзко поинтересовался Поттер.
Северус мельком поглядел на него.
— Не будь таким наивным. От меня ты не дождешься баллов, даже если спасешь мир, — и исчез за тушей дракона. Гарри едва не зарычал.
— Как ты его терпишь?
— Ко всему можно привыкнуть, — пожал плечами Драко, снова открывая летопись. Заметив, что Гарри все еще сердится, он вздохнул и облокотился о стол. — Если не обращать внимание на его подначки, а повнимательней присмотреться к поступкам, то становится ясно, что он довольно справедлив.
