Мысли не переставали крутиться и меняться в голове. В таком заведение я первый раз и что делать, как себя вести знаю только по фильмам, что смотрела с субтитрами. Но глупо опираться на них. Вспомнила одну из фраз детективного фильма: «Ты ни в чем не виноват, так и бояться нечего…». Сама себе кивнула, дабы успокоиться и села на один из стульев. От нервов, барабанила пальцами по столу, считая секунды, а потом и минуты моего уединения.
Несмотря на уговоры самой себя, все равно нервничала, чувствуя себя уголовницей. Не выдержала и резко поднявшись со стула, твёрдыми и решительными шагами направилась к двери. Взялась за старую, уже обколотую в некоторых местах, ручку и открыла дверь.
Взгляд упёрся в широкую грудь, скользнула по мужской шее и напоролась на пронизывающие глаза Ромы. Удивлена? Несомненно. Но как он узнал, что я здесь быстрее мужа? Мне даже ещё не успели ничего предъявить.
Я шагнула назад, так как мужчина явно не намерен выпускать меня отсюда. Рома последовал за мной, прикрыл дверь и снова вернул свое внимание ко мне.
«Что мы здесь делаем?», — первая начала, не выдерживая томительную неизвестность.
«Ты здесь как свидетель по делу Груздьева», — в глазах блеснуло что-то неуловимо темное, не доброе, И даже насмешливое.
Я не считаю себя дурой, но мои собственные предположения меня пугают. Рома здесь не случайно и не совсем ради меня.
«В чем ты его обвиняешь?».
«Я?», — на лице отобразилось удивление. Он смеётся надо мной. — «Не я обвинитель. Я здесь ради нас».
Сделал шаг ко мне, в ответ сделала два назад. Мила хотела меня предупредить об этом. Значит здесь завязан и Данилов. Кто ещё? И что они могут предъявлять? Где сейчас Леша?
«Мне нужно позвонить!».
«Зачем?», — искренне удивился, пытаясь коснуться моей руки, что я резко завела за спину. — «Ты не понимаешь! Все это ради тебя, ради твоей свободы. Нашей свободы. Мы сможем быть вместе».
Мне захотелось отвесить леща за все, что он сейчас творит. Он пытается посадить моего мужа. И за что? За ревность? Невинного человека в тюрьму? Собрав всю волю в кулак, как можно ласковее посмотрела на мужчину.
«И что же требуется от меня?».
Рома обрадовался, очевидно, подумал, что я согласна идти на поводу. Но мне нужна информация, которую я смогу использовать против них. Позволила ему приблизиться ко мне, коснуться скулы.
«Ты будешь свидетелем по его делу. Подтвердишь все, что ему вменяют. Следователь скоро подойдёт и все тебе расскажет, бумаги, которые ты должна подписать, с ним».
«Я его жена и не могу быть свидетелем».
Разве нет? Или я ошибаюсь? Ничего в этом не смыслю.
«Можешь, милая. Расскажешь заодно и о том, как под шантажом вышла замуж, как принуждал к сожительству. Рохатов подтвердит все, как близкий семьи».
Он говорил, а я выпадала в осадок. Он серьезно? Рассудок его спит или покинул? Мне нужен звонок и адвокат!
«Прекрати! Не буду ничего из этого делать, говорить. Я против всего этого!».
Рома посуровел, явно не понимая того, что мной движет. И дело совсем не в том, что Леша — мой муж. Это не правильно. Он ни в чем не виноват!
«Мне нужно позвонить».
«Кому? Груздьеву?».
Почувствовала, как мужчина напрягся всем телом. Воздух стал бить электричеством, предупреждая о неминуемом. И мне бы бояться, но сейчас не до этого.
«Приди в себя! Что ты делаешь? Я виновата перед тобой. Дала повод, но это все было ошибкой. Я жалею о своем порыве. То, что было, надо оставить в прошлом».
В голове множество слов, которые я должна сказать ему, объяснить, донести. Это мой с ним раздор, который не должен касаться иных людей. Но по его взгляду мне понятно, что он не готов.
«А как же мой сын?».
«Мы найдем способ, чтобы вы общались. Когда вырастит и будет готов, расскажем правду».
— Замолчи! — прикрыл напряжённое лицо рукой, потёр переносицу и снова посмотрел на меня так, что мне стало не по себе. — «Я буду дядей, а он отцом, папой и просто самым родным человеком на свете. Это предлагаешь? Отпустить тебя, отдать сына и жить счастливо?».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Но раньше же как-то жили. Возможно, я была не в праве скрывать ребенка, но его безопасность была и есть важнее всего. Прекрати это, пока есть возможность, прошу!».
— Просишь? — лицо исказилось в смехе. — А это помнишь?
Рома стал расстёгивать рубашку под мое учащенное сердцебиение. Сделала шаг от него, уперевшись в подоконник. Я не понимаю, что сейчас происходит, но мне страшно.
Закончив с пуговицами, мужские руки распахнули полы рубашки, открывая накаченные тело. Мои глаза упёрлись в его ключицу, где была выбита недавно надпись. Я помню, как сама оставила ее там. Он повторил даже подчерк.
«Последний след моей любви».
«Не говори мне, что не любишь!».
Один шаг и я в его объятиях. Я допустила больше, чем ошибку.
15
Алексей Груздьев
Наконец-то долгие недели принесли плоды. Все мои планы реализованы и остались незначительные мелочи, чтобы все это завершить. Спасибо Дмитрию Николаевичу, не ожидал встретить от него понимание и поддержку во многих совершенных переговорах.
Безумно соскучился по семье. Крайне редко появлялся дома, но теперь все будет иначе. Такой прилив сил ещё никогда не испытывал, ведь дома меня ждёт любящая жена и непоседливый сынок.
Вечером хочу ещё раз поговорить с Ритой о детях. Для полного счастья не хватает маленькой дочки с васильковыми глазами и с таким же добрым нравом.
Простил ли я Риту? Не знаю. Предпочитаю об этом не думать, иначе просто схожу с ума от мысли, что они были вместе. Да и кто простит меня? Не безгрешен. Сколько я совершал необдуманных поступков в эмоциональном порыве, не счесть. Мне от этого не отмыться. И лучше просто все начать сначала. Я доверяю своей девочке. Она больше не пойдет против меня. Ведь мы сильны настолько, насколько мы едины.
Время обеда, Рита сегодня у Дмитрия в сдудии. Хочется сорваться к ней, но дела перекрывают кислород.
Проводив важного гостя — Дмитрия Николаевича, вернулся в свой кабинет. Дал себе минутку, чтобы привести мысли в порядок и взял очередную папку по новому филиалу, который я планирую открыть в Европе.
Робкий стук в дверь секретарши отвлек меня от изучения документов. Разрешив войти, девушка прошла по кабинету и поставила чашку чая на стол.
— Алексей Евгеньевич, знаю, Вы просили, чтобы не беспокоили, но с Вами пытается связаться адвокат. Говорит, что это срочно, — виновата потупила взгляд, пока я думал о том, что старику надо.
— Пусть зайдет.
— Так он ждёт за дверьми, — посмотрела мне в глаза и быстро исправилась. — Я сейчас приглашу.
— Не забудь чая гостью.
Отложил папки и с улыбкой встретил семейного адвоката. Давно он не давал о себе знать.
— Здравствуйте, рад Вас видеть, — жестом пригласил сесть седовласого мужчину, что при своих шестидесяти пяти, легко тянет на пятьдесят.
— И я, друг мой. Как Ваша работа?
— Спасибо, хорошо. Но думается мне, что Вы не за этим ко мне пришли.
— Как всегда предпочитаешь сразу к делу. Я пытался связаться по телефону, но был проигнорирован.
— Много дел. У нас в фирме большие перемены, — откинулся на спинку кресла, рассматривая глубокие морщины на лице мужчины.
— Да. Но придется отвлечься от них. Мой друг шепнул мне по секрету, что на тебя заводят дело. Я, конечно, не в праве был тебе это говорить. Но моя старая дружба с твоей семьёй не дала мне остаться в стороне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я напрягся, не понимая, что на меня могут иметь. Конечно, в фирме были скрытые нелегальные переводы, одалживал склады под хранение и даже позволял транспортировать чужой товар по своим путям, но это трудно даказать, да и вскроются другие причастные к этому люди. Сейчас мое сердце обливается благодарностью к старику.
