Его рука крепко сжала ее руку.
— Конечно, мы найдем ее.
— Здесь нет твоей вины, — сказала она. Для нее уже не имело значения то, что она ненавидела его за былые проступки. Он любил Стефи так же, как и она. Пусть он лгал ей и использовал ее из-за своей любви к дочке. Пусть он бывал грубым и ужасным. Наверное, она даже ненавидела его.
Но это, как ни странно, не имело никакого значения. Единственное, что имело значение, — любовь их обоих к потерявшейся маленькой девочке.
Глава 12
Стефи пропала!
Кристофер смертельно устал — физически, психически и эмоционально. Он шел пешком почти всю ночь. Начало светать, когда помятый пикап подобрал его.
Несмотря на это, после того как они с Даллас обыскали пляж и ресторан, безуспешно зовя Стефи, он побежал к дому и велел Роберту и детям разойтись и искать девочку в противоположных направлениях.
Однако нашел ее сам Кристофер, поскольку следующим местом, где он стал искать ее, был бассейн. Она спокойно плавала в глубоком месте бассейна, цепляясь за черную внутреннюю трубу. Он шагнул к воде:
— Стефи, почему ты не отвечала, когда я звал тебя?
Она отвернулась от него.
— Ты заставила всех волноваться. Все ищут тебя.
Она молчала. А потом чуть заметно шевельнула рукой — только небольшая серебряная волна зарябила от ее сжатых пальцев.
Кристофер тяжело вздохнул. Зеркально-гладкая вода отливала бирюзой. Черные волосы Стефи разметались на поверхности воды, она лежала на спине, глядя в небо. Девочка не повернулась к нему и тогда, когда он прыгнул в бассейн.
— Облака бегут так быстро, — прошептала она, закрывая глаза, когда отец подплыл к ней. — Куда они плывут, как ты думаешь?
— Разве ты не знаешь, что тебе еще нельзя плавать одной?
— Я бы хотела поскакать на облаке.
— Повторяю, тебе не следовало плавать…
— Я держусь за трубу.
— Неважно.
— Ты мой родной папа, ведь так? Впервые она открыла глаза, и взгляд ее темных глаз, казалось, проник в самую его душу. Пауза.
— Да.
— Ты приехал потому, что хочешь забрать меня?
— Я хотел посмотреть на тебя. Что тут дурного?
Она опять подняла глаза на облака:
— Не знаю. Кажется, тетя Даллас считает, что это плохо.
— Потому, что я обманул ее. Ты когда-нибудь делала своему другу то, о чем потом жалела? — Он осторожно потянул Стефи к той части бассейна, где было мелко. — Ты-то ведь с самого начала знала, кто я.
— Но я думала, что ты плохой. Они уже подплыли к ступенькам.
— А что ты думаешь теперь?
— Твоя настоящая родная дочка умерла, да?
— Да, но ты тоже моя настоящая родная дочка.
— Теперь только я твоя маленькая девочка?
— Только ты.
Она оторвала руки от трубы и обхватила руками его шею:
— Ты тоже мой единственный папа. Не думаю, что ты плохой. Тебе придется извиниться перед тетей Даллас.
Его лоб коснулся лба Стефи:
— Это я уже сделал. Она не стала меня слушать.
— Она поступает так и со мной. Иногда Патрик ударяет меня первым, и когда я бью его в ответ, тетя просто посылает нас обоих в свои комнаты. — Она нахмурилась. — Теперь мне твои глаза нравятся больше.
— Спасибо.
— Как ты сделал их коричневыми? — И, прежде чем он смог бы ответить, она крепче обхватила его за шею. — Пожалуйста, не забирай меня от тети Даллас и детей, хорошо? Потому что я люблю их.
— Я тоже люблю их.
— Даже тетю Даллас?
— Особенно тетю Даллас.
— Как рыцарь любит принцессу?
— Правильно… Хотя и не совсем так. Милая, боюсь, в жизни не бывает такой любви, как в сказках.
— Тетя Даллас тоже так говорит.
— И сам я не очень-то похож на рыцаря.
— Для меня ты — рыцарь.
— Тогда я — рыцарь в потускневших доспехах.
— Угадайте, кто Чане на самом деле? — объявила Стефи тоненьким счастливым голоском, когда он входил в дверь, держа ее на своих плечах. — Он мой родной папа!
На мгновение в переполненной кухне воцарилось молчание. Все затаили дыхание. Было слышно, как морской бриз шуршит за дверью кустарником. Все смотрели на Кристофера и Даллас.
Даллас покраснела.
Все заговорили разом.
— Кристофер Стоун! — Близнецы разинули от изумления рты в благоговейном дуэте. — Теперь мы знакомы с настоящей кинозвездой!
— Тигр! — Патрик издал возбужденный воинственный вопль. — Я сразу понял!
— Врешь! — завопили двойняшки.
— Честное слово!
Внимание Кристофера было приковано к одной Даллас. Вся краска сбежала с ее лица. Даллас нашла поддержку в объятиях Роберта. Младшая сестра мрачным взглядом подтвердила старшему брату слова Стефи.
Роберт оказался блондином высокого роста — мужской версией Даллас. В его голубых глазах виднелись те же золотые крапинки. Он протянул Кристоферу руку и представился. Его рукопожатие было крепким и дружелюбным. Кристофер почувствовал в нем союзника.
— Прошлой ночью, когда дети все говорили и говорили об этом Чансе Макколе, я не сумел вас вычислить, — сказал Роберт. — А сейчас все встало на свои места.
— Где же была Стефи? — спросила Даллас тихо и в высшей степени озабоченно.
— В бассейне.
— Стефи, дорогая, почему ты не отвечала, когда мы тебя звали?
— Я испугалась, когда ты говорила Чансу те гадкие вещи.
От порицания девочки Даллас побелела еще больше и повернулась к близнецам:
— Ренни… Дженни.., принесите полотенца. Не желая пропустить ничего из того, что происходило в кухне, двойняшки как молнии кинулись в ванную — и назад, с охапкой пушистых полотенец.
Даллас взялась за полотенце одновременно с Кристофером. Их глаза встретились. Ее пальцы сжали ближний к ней конец полотенца и тотчас расслабились, давая ему вытянуть из ее рук мягкий хлопок. Даллас обессиленно опустилась в кресло. Роберт принялся варить кофе. Все старались держаться спокойно, однако Кристофер чувствовал всеобщее напряжение.
Он склонился над Стефи, заворачивая ее в полотенце, потом взял второе и вытер девочке волосы. Затем он сел, а Стефи заползла ему на колени и обвила его руками.
Даллас стала белой как мел, глядя на маленькую девочку, с любовью приникшую к своему отцу. Когда кофе был сварен, Роберт налил своей сестре черную дымящуюся жидкость.
— Ты похожа на привидение. Надеюсь, кофе поможет тебе.
Она с благодарностью сделала глоток, пытаясь не смотреть на Стефи и Кристофера.
Роберт первым пришел в себя.
— Думаю, все обернулось к лучшему, — сказал он своим судейским голосом.
— Роберт, пожалуйста. — Даллас со стуком поставила чашку.
— Я стараюсь только лишь помочь.
— Я хотела бы, чтобы ты не вмешивался.
— Это не должно быть перетягиванием каната, — упорствовал Роберт.