Сортирный Рулон Бэйтс вывел отряд нигилистов на Роуман-Роуд. Это было настоящее воинство ночи, не бригада в грязных плащах, а молодые люди, вооруженные катапультами, молотками, клеем, железными ломами и кислотной жидкостью, разъедающей стекла. Бэйтс собирался подвергнуть главную торговую улицу Боу показательному разрушению! Политическое развитие Бэйтса мчалось вперед, словно в сапогах-скороходах. Путь от полного невежества к духовной независимости он проделал всего за несколько дней, прошедших с того момента, когда он узнал, что его внесла в черный список Индустриальная Лига. Бэйтсу не нужен был ни Майк Армилус, ни Быстрый Ник Картер для того, чтобы объяснить, как надо бороться с подавлявшей его системой. Он был теперь им равен: у него была своя стратегия саботажа презренного военно-индустриально-торгового комплекса.
Погода испортилась, и это пришлось по вкусу Сортирному Рулону и его команде разрушителей-нигилистов. Бушующий шторм очистит улицы от людей, а сильный вой ветра поглотит в себе звуки разбиваемых окон. Бэйтс подошел к «Вулворту», поднял кувалду и с грохотом ударил по решетке, защищавшей большую стеклянную витрину. Рука Бэйтса вздрогнула от удара и, одновременно с этим, решетка согнулась. Послышался слабый звук разбитого стекла, а затем – звон сигнализации. Решетка была расположена слишком близко от стекла, и поэтому от удара пострадало и оно.
Бэйтс перешел к другому магазину, а его сменил парень, который стал портить замок на покореженной решетке. Это значительно затруднит починку, потому что менеджеру будет не так-то легко снять вогнутую решетку. Подросток влил суперклей в американский врезной замок, чтобы ключ туда уже не вошел. Кроме этого у активиста были в запасе маленькие камушки и куски металла для применения на обычных, навесных замках с прорезью. Дабы успешно испортить такой замок, перед тем, как залить клей, прорезь надо сначала заполнить мусором.
Третий подросток был вооружен стеклоразъедающей жидкостью, которая была разведена водой и налита в пластиковую бутылку в форме лимона. Используя этот инструмент, подросток был занят выведением на витрине модного магазина одежды надписи: «ПУСТЬ РУКА СХВАТИТ ВСЕ, ЧЕГО ЖАЖДЕТ ГЛАЗ!» Другой парень с помощью катапульты «Черная Вдова» и шарикоподшипников выводил из стоя окна. И хотя стальные шарики пробивали в стекле лишь маленькие дырки, владельцам магазинов придется менять стекла целиком: потеряв прочность, они могли упасть внутрь в любой момент в самом ближайшем будущем, а это могло повлечь за собой фатальные последствия для посетителей и персонала.
Другие крушили стекла железными ломами и молотками с длинными рукоятками. Было достаточно ударить по стеклу в один из нижних углов, и шума от этого было не так уж и много. Через пять минут после появления нигилистской команды разрушителей на Роуман-Роуд, улица выглядела так, будто на ней взорвалась бомба. Закончив свою работу, Бэйтс и его вандалы растворились в ночи, оставив за собой картину погрома, которая на утро крайне огорчит владельцев магазинов и покупателей.
Одиннадцать
Мартин Смит и Дэйв Браун встретили рекрутов недавно организованной Национал-Социалистической Партии Новых Лейбористов на станции Бетнал-Грин. Двенадцать патриотов, которые добровольно предложили свои услуги для борьбы с Индустриальной Лигой, повели к нанятому микроавтобусу, запаркованному в переулке. Путешествие до Кройдона прошло без приключений, и бригада Арийских Солдат коротала время, распевая возвышающие дух песни о нации и расе. План Брауна был прост: ежегодное общее собрание Индустриальной Лиги начиналось в полдень. С помощью выкраденных ключей и приобретенных на службе познаний Дэйв расположит своих людей в комнате, где должно проводится ЕОС. Боссы Индустриальной Лиги будут входить туда, и их будут убирать одного за другим. А пока Мартин Смит развлечет войска часовым выступлением на тему их этнического происхождения.
– Каждый, кто хочет понять англичан, – мурлыкал Смит, – должен начать с того факта, что мы принадлежим к Тевтонской Нации и изначально происходим из Германии – происхождение настолько почетное и счастливое, что достаточно краткого обзора величия нашей Матери-Нации, чтобы уразуметь, что мы не можем происходить ни из какой другой части Европы. Из древности Тевтонского Рода проистекает чистота нашей крови, самой древней и самой великой во всем мире.
– Вау! – у Питера Джеймса от этого спича просто сорвало крышу.
– Шшшшш! – приструнил его другой молодчик.
– Мы можем справедливо гордиться своими германскими корнями, – продолжил Мартин, – а так же расовой чистотой, которую сохранили мы – представители благородного германского племени. Трансцендентные качества нашей Матери-Нации таковы, что она, несомненно, является главной и самой почитаемой страной в мире. И из тех вещей, которые украшают нашу землю, Мы, как члены мистического тела и дети этой Матери, являемся истинными наследниками всего, чем богата наша земля, всех ее красот. Мы плоть от ее плоти, кость от ее костей! Мы – потомство самого древнего из всех племен!
Дэйв Браун был приятно удивлен силой ораторского искусства Смита, особенно имея в виду то, что его товарищу приходилось говорить сценическим шепотом, дабы враг не узнал, что штурмовики Национал Социалистической Партии Новых Лейбористов тайно пребывают в одной из комнат здания Индустриальной Лиги в Кройдоне. Ни Браун, ни тем более никто из молодых активистов НСПНЛ не подозревал, что речь Мартина была содрана с текста, написанного Джоном Хейром во время Гражданской войны в Англии. Если бы эти реакционеры знали, что сумасшедшие теории, которые излагает их лидер, уже на триста пятьдесят лет просрочены против срока годности, то это поразило бы их еще больше.
– Наши Прародители, – хвастался Смит, – которые переселились в эту Страну из Германии, как мужчины, так и женщины, не смешивались, как в других колониях, с негерманскими расами, но, полностью искоренив расу полулюдей, взяли страну в свое единоличное владение, сохранив, таким образом, свою кровь, законы и язык.
В таком духе Мартин распинался еще на протяжении получаса. Он уже собирался закончить проповедь заявлением о том, что необходимо разобраться с хазарами, а также делатинизировать британскую культуру, как в дверь вошел глава Индустриальной Лиги Г.К. Мастерс. Один из двух кадров НСПНЛ, которые стояли за дверью, ударил Мастерса по голове железным ломом, отчего подлец сдулся, как проткнутый булавкой воздушный шар. Г.К. оттащили к стене комнаты и несколько раз вонзили в сердце нож. Эта операция повторилась более двадцати раз, в результате чего вся иерархия Лиги, и, кроме того, один министр и нескольких заправил большого бизнеса, были убиты. Выполнив свою миссию, штурмовики Новых Лейбористов тихо и незаметно покинули здание Индустриальной Лиги в Кройдоне.
Быстрый Ник Картер нажал на кнопку пульта дистанционного управления и выключил телевизор. Тина работала за компьютером. Как только Лиа напишет еще один текст для Союза Нигилистов, она сядет в поезд, поедет в Лондон и передаст работу Майку Армилусу. Ник все еще болел писательским запором, причиной которого он считал свое вынужденное бегство из Лондона. Ник мрачно размышлял, дошло ли до Майка, что все материалы, которые он получал за последнее время, были написаны Тиной.
– Мне скучно, – провозгласил Картер, – я пошел.
– Ты вернешься до того, как я уйду? – спросила Лиа.
– Не знаю, – ответил Ник. – Я, скорее всего, поеду в Брайтон, и если там ничего не происходит, то сразу вернусь.
– Не надо мне рассказывать! – поддела его Тина. – Ты будешь часами по магазинам болтаться, ты ведь никогда не возвращаешься до тех пор, пока я не уеду!
– Хорошо, хорошо, – согласился Картер и поцеловал девушку. – Не забудь, уговори Армилуса подыскать нам безопасное место в Лондоне. Если я здесь еще немного побуду, то с ума сойду.
– Хорошо, – обещала Лиа.
Хотя Картер совсем этого и не подозревал, но Баундари-Роуд кишела полицейскими в штатском. Основываясь на скудной информации, полученной от Команды Оливковой Дороги, инспектор Ньюман отдал приказ сотням людей следить за районом Портслэйда. Шпик заметил Ника, когда тот входил в здание вокзала. Он передал информацию о передвижениях Картера по полицейскому радио, и сассекские блюстители порядка быстро переместились на вокзал. Пока полиция собирала силы, следующий поезд до Брайтона решили придержать.
– Мы извиняемся за задержку поезда до Брайтона, которая произошла по причине того, что один из пассажиров нажал на стоп-кран в Фишергэйте, – врал сотрудник Британской Железнодорожной Компании.
Поезд опоздал на пять минут. Ник залез в первый вагон. Полиция планировала, что так все именно и произойдет. Поезд тронулся, но потом был остановлен. Последний вагон еще не отошел от перрона. Подлые полицейские, сгруппировавшиеся на углу Баундари и Портлэнда, побежали по платформе и впрыгнули в поезд. Через несколько секунд после того, как последний из одетых в штатское детективов запрыгнул на борт, задержанный поезд на Брайтон начал набирать скорость, двигаясь на восток.
